Координаты чудес (сборник)
Шрифт:
— А есть и другие?
— Ну, естественно, закрытые. Их посещает каждый ребенок.
— И чем там занимаются?
— Не знаю. Я же сказал — они закрытые.
— Ребята никогда не рассказывают об этих классах?
— Нет. Они говорят обо всем на свете, но не о них.
— А вы не представляете, что происходит в закрытых классах?
— К сожалению, нет. Может быть — заметьте, это только предположение,— в них преподают религию. Но лучше спросить у учителя.
— Благодарю вас, сэр. Как вы определите свой статус?
— Средний средний класс, без сомнения.
(Гражданка Мэриджейн Морган, возраст 51 год, занятие — школьная учительница. Высокая костлявая женщина.)
— Да, сэр, вот и все, что входит в обязательную программу в нашей маленькой Бежевой школе.
— Кроме закрытых классов.
— Простите?
— Вы не упомянули закрытые классы.
— Боюсь, что не могу это сделать.
— Почему же, гражданка Морган?
— Это что, вопрос с подвохом? Всем известно, что учителей не впускают в закрытые классы.
— Кого же тогда впускают?
— Детей, конечно.
— Но кто их учит?
— Об этом заботится правительство.
— Естественно. Но кто конкретно ведет занятия?
— Не имею понятия, сэр. Меня это не касается. Закрытые классы — древнее и уважаемое учреждение. Возможно, они связаны с религией. В любом случае не мое это, дело. И не ваше, молодой человек, будь вы хоть трижды опросчик.
— Благодарю вас, гражданка Морган.
(Гражданин Эдгар Ниф, возраст 107 лет, занятие — отставной военный. Высокий, сутулый мужчина с острыми ледяными глазами.)
— Пожалуйста, немного громче. Что вы сказали?
— О вооруженных силах. Я спрашивал...
— Теперь вспомнил. Да, молодой человек, я был полковником Двадцать первой Североамериканской Космической Группы, регулярной части Земных Вооруженных Сил.
— Вы вышли в отставку?
— Нет, служба оставила меня.
— Простите, сэр?
— Вы правильно расслышали, молодой человек. Это произошло шестьдесят три года назад. Вооруженные Силы были распущены, за исключением полиции, которая не в счет.
— Почему?
— Не с кем стало сражаться. Во всяком случае, так нам объяснили. Глупость несусветная, вот что я вам скажу.
— Почему, сэр?
— Старым солдатам известно: никогда невозможно предсказать, откуда появится враг. Он может появиться и сейчас. И что тогда?
— А заново сформировать армию?
— Хорошо бы! Но нынешнее поколение не знает, что такое служба. И командиров не осталось, кроме таких старых ослов, как я. На создание боеспособной армии с толковым руководством уйдут годы.
— А пока что Земля совершенно беззащитна перед вторжением?
— Да. Есть полицейские соединения, но я самым серьезным образом сомневаюсь в их надежности, если пойдет пальба.
— Не могли бы вы рассказать мне о полиции?
— Ничего о ней не знаю. Меня никогда не волновали вопросы невоенного характера.
— Но вполне возможно, что полиция взяла на себя функции армии, не так ли? Что она представляет собой значительное и дисциплинированное полувоенное формирование?
— Возможно, сэр. Все возможно.
(Гражданин Мартин Хоннерс, возраст 31 год, занятие —-глаголизатор. Худой вялый мужчина с честным мальчишеским лицом и гладкими пшеничными волосами.)
— Вы глаголизатор, гражданин Хоннерс?
— Да, сэр. Хотя, пожалуй, больше подойдет слово «автор», если не возражаете.
— Конечно. Гражданин Хоннерс, вы сотрудничаете с каким-нибудь из периодических изданий, которые, я видел, продают за стойками?
— О нет! Там подвизаются некомпетентные бездари, которые пишут для сомнительной услады низшего среднего класса. Все рассказы, да будет вам известно, составляются строка за строкой из произведений популярных писателей двадцатого и двадцать первого веков. Эти бумагомаратели просто меняют прилагательные и наречия. Изредка кто-нибудь заменит глагол или даже существительное. Но, повторяю, очень редко. Издатели этих журнальчиков крайне отрицательно относятся к любым нововведениям.
— Вы этим не занимаетесь?
— Абсолютно! Моя работа не коммерческая. Я — созидающий специалист по Конраду.
— Поясните, пожалуйста.
— С удовольствием. Я пересоздаю работы Джозефа Конрада, автора, жившего в доатомном веке.
— А как вы пересоздаете эти работы, сэр?
— В настоящее время я занят пятым пересозданием «Лорда Джима» — как можно глубже вчитываюсь в оригинал, а затем переписываю книгу так, как сделал бы сам Конрад, живи он сегодня. Это занятие требует величайшего усердия и артистичности. Одна описка может испортить всю работу. Необходимо в совершенстве знать словарь Конрада, темы, характеры, настроения... Все это обязательно идет в дело, однако книга не имеет права быть рабским подражанием. В ней непременно должно присутствовать нечто новое, но сказанное так, как сказал бы Конрад.
— И каковы ваши успехи?
— Критика весьма благосклонна, и мой издатель всячески поддерживает меня.
— Когда вы закончите пятое пересоздание «Лорда Джима», чем вы планируете заняться?
— Сначала устрою себе длительный отпуск. Затем пересоздам одно из менее заметных произведений Конрада, «Малатского плантатора».
— Понимаю... Является ли пересоздание правилом для всех видов искусства?
— Это цель каждого истинного художника независимо от того, какую область он выбрал для своей деятельности. Искусство — жестокая возлюбленная.
(Гражданин Уиллис Уэрка, возраст 8 лет, занятие — учащийся. Жизнерадостный черноволосый загорелый мальчик.)
— Простите, мистер опросчик, моих родителей нет дома.
— Вот и хорошо, Уилли. Ты не против, если я задам тебе несколько вопросов?
— Конечно. А что это у вас выпирает под пиджаком, мистер?
— Спрашивать буду я, Уилли, если не возражаешь. Ты любишь школу?
— Так себе.
— Чему же ты учишься?
— Ну, чтение, язык, оценка статуса, потом курсы по искусству, музыке, архитектуре, литературе, балету и театру. Все как обычно.