Координаты чудес (сборник)
Шрифт:
— И никто больше не пьет. Не понимаю, в какую игру вы играете?
— В какую игру я играю? — переспросил Баррент, согласно приемам, рекомендованным Группой.
Мужчина, нахмурившись, уставился на него.
— Кажется, догадываюсь. Вы — опросчик.
— Ммм,— невнятно промычал Баррент.
— Конечно,— убедился мужчина.— Вы один из тех, кто выведывает мнения, верно?
— Очень остроумная догадка,— согласился Баррент.
— Не так уж трудно было сообразить. Опросчики всегда стараются узнать отношение людей к разным вещам. Я бы сразу вас определил, если бы вы носили
— Я, так сказать, новоиспеченный,— объяснил Баррент.— Даже форму не успел купить.
— Поторопитесь,— наставительно сказал мужчина.— Как иначе граждане могут определить ваш статус?
— Это просто пробная проверка. Благодарю за помощь, сэр. Возможно, в ближайшем будущем мне представится случай проинтервьюировать вас еще раз.
— Когда захотите,— сказал мужчина, вежливо поклонился и ушел.
Баррент решил, что опросчик — наиболее подходящая для него профессия. Она дает право встречаться с людьми, задавать вопросы, узнавать, как живет Земля. Конечно, надо быть осторожным и не проявлять своего невежества. Но, работая осмотрительно, он сможет получить общее представление об этой цивилизации за считанные дни.
Теперь важно купить одежду опросчика. Беда в том, что у него нет денег. Группа была не в состоянии воспроизвести земные деньги; она даже не могла вспомнить, как они выглядят. Но снабдила определенными средствами для преодоления и такого препятствия. И Баррент вошел в ближайший магазин.
Владелец, маленький человечек с васильковыми глазами, с услужливой улыбкой приветствовал Баррента.
— Мне нужна форма опросчика. Я только что закончил курс.
— Пожалуйста, сэр. И хорошо, что вы пришли ко мне. В большинстве этих магазинчиков вы найдете одежду только для... распространенных профессий. Но здесь, у Джулия Уондерсона, мы предлагаем форму для всех пятисот двадцати основных специальностей, перечисленных в Альманахе Гражданского Статуса. Я — Джулий Уондерсон.
— Очень приятно,— сказал Баррент.— У вас есть одежда моего размера?
— Безусловно, есть! — воскликнул Уондерсон,— Вам нужна обычная или особая?
— Обычная подойдет.
— Большинство новых опросчиков предпочитает особую. Небольшие дополнительные штрихи и детали, имитирующие ручную работу, повышают уважение публики.
— В таком случае я возьму особую.
— Да, сэр. Хотя, если бы вы могли подождать... Через пару дней мы получим новую ткань — имитацию домашнего тканья, с натуральными сбоями в переплетении нитей. Это для разборчивых клиентов. Очень престижная вещь.
— Я, пожалуй, зайду за ней,— решил Баррент.— А пока я хотел бы купить то, что есть.
— Конечно, сэр,— произнес Уондерсон. Он был явно разочарован, хотя мужественно скрывал это. — Будьте любезны.
После нескольких примерок Баррент подобрал себе черный деловой костюм с белым узким кантом на лацканах. Его неопытному глазу он казался таким же, как и другие костюмы, которые красовались на витрине и предназначались для банкиров, биржевых маклеров, бакалейщиков, бухгалтеров и так далее. Но для Уондерсона, рассуждавшего о банкирных лацканах и окантовках у страховых агентов, разница была столь же очевидной, как броские различия между символами статуса на Омеге. В конце концов, это вопрос привычки, решил Баррент.
— Пожалуйста, сэр! Прекрасно сидит, с гарантийным сроком. И всего тридцать девять девяносто пять.
— Превосходно,— сказал Баррент.— Теперь насчет денег.
— Да, сэр.
Баррент нырнул с головой в омут:
— У меня их нет.
— В самом деле, сэр? Это весьма необычно.
— Да,— согласился Баррент.— Тем не менее у меня есть некоторые ценности.— Он извлек из кармана три кольца с бриллиантами, которыми его снабдила Группа.— Это настоящие бриллианты, что подтвердит любой ювелир. Если бы вы взяли одно из них, пока я не достану денег для уплаты...
— Но, сэр,— удивился Уондерсон,— бриллианты больше не имеют самостоятельной ценности. С двадцать третьего года, когда Вон Блон написал основополагающую работу, в которой разнес в пух и прах концепцию «ценности в силу редкости».
— Да, конечно,— промямлил Баррент, не зная, что ответить.
Уондерсон посмотрел на кольца.
— Они, наверное, дороги вам как память?
— Безусловно, передаются в нашей семье из поколения в поколение...
— В таком случае,— сказал Уондерсон,— я не позволю себе лишить их вас. Пожалуйста, не спорьте, сэр! Я не смогу спать по ночам, если отниму вашу семейную реликвию.
— Но остается вопрос оплаты.
— Заплатите, когда вам будет удобно.
— Вы хотите сказать, что поверите мне, даже не зная меня?
— Конечно,— Уондерсон лукаво улыбнулся.— Испытываете свои методы, опросчик? Даже ребенку известно, что наша цивилизация основывается на доверии. К незнакомцу следует относиться как к честному человеку, пока он полностью и бесповоротно не доказал обратного. Это аксиома.
— Вас никогда не обманывали?
— О нет. Преступлений в наши дни не бывает.
— А как же Омега?
— Простите?
— Омега, планета заключенных. Вы, должно быть, слышали о ней?
— Возможно,—осторожно проговорил Уондерсон.— Ну, точнее было бы сказать, что преступлений почти не бывает. Наверное, всегда найдется горстка прирожденных злодеев, но не больше десяти — двенадцати в год из населения в два миллиарда,— Он широко улыбнулся,— Вероятность, что я нарвусь на преступника, очень мала.
Баррент подумал о кораблях, регулярно курсирующих между Землей и Омегой, выбрасывая свой живой груз и возвращаясь за новым. Интересно, откуда Уондерсон взял такие цифры? И между прочим, интересно, где же полиция? Он не видел человека в форме с тех пор, как покинул корабль.
— Очень вам благодарен,— произнес Баррент. — Я заплачу как можно быстрее.
— Конечно, конечно,— согласился Уондерсон, с чувством тряся руку Баррента.— Когда вам будет угодно, сэр. Не стоит торопиться.
Баррент снова поблагодарил его и вышел из магазина. Теперь у него была профессия. И неограниченный кредит. Он оказался на планете, которая с первого взгляда походила на рай. Но, как всякая утопия, она несла в себе некоторые противоречия. Он надеялся узнать о них больше в ближайшие дни.