Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра]
Шрифт:
— В этом нет ничего страшного, — успокаивал я маму. — Я даже не беру оружия.
Мама вздохнула облегченно, Джулия — разочарованно. Папа не выразил никаких эмоций — он никогда не считал мою профессию по-настоящему опасной.
Я предупредил своих домашних, чтобы они не беспокоили меня на службе и дома пару недель, и попрощался.
Утром следующего дня я поселился в отеле «Лe-Лэнд» как Мэтью Руд из Нью-Йорка. Карл заказал мне номер на восьмом этаже. Оттуда я сразу же позвонил Мэнорсу. Мне ответил голос слуги:
— Одну минутку, сэр.
Мэнорс сразу же поднял трубку:
— Слушаю.
— Это Мэт Руд, Мартин.
— Неужели! — воскликнул он. — Когда же вы прибыли?
Я не знал, сколько телефонов в доме Мэнорса, и продолжал валять дурака:
— Сегодня утром. Я остановился в «Ле-Лэнде».
— И надолго?
— На одну-две недели. По обстоятельствам. Хочется посмотреть на рысистые бега.
— Блестяще, — с энтузиазмом продолжал мой собеседник. — Мне хотелось бы пригласить вас к ленчу.
Можно было продолжать в том же духе и дольше, но я всерьез опасался, что Мэнорс переигрывает, и решил закругляться.
— О'кей. Адрес я знаю. В котором часу?
— Вас устроит в полдень?
— Я буду.
Для того чтобы привести себя в порядок, в моем распоряжении оставалось около трех часов. Обычно у меня уходит на это не более получаса. Я не спеша принял душ и начал одеваться. Для первого раза я выбрал спортивный пиджак и светлые брюки. Было непривычно без оружия, но оно совершенно не вписывалось в имидж плейбоя. И я сунул пистолет и кобуру в чемодан.
В 11.20 портье должен был подогнать к подъезду взятый напрокат «форд». Я действительно опасался, что Мэнорс переиграет, расхваливая своего нью-йоркского приятеля. Не хотелось, чтобы его дочь с самого начала прониклась ко мне недоверием.
Дом Мэнорсов находился в самом респектабельном квартале Сан-Сесилии на Вест-Шеридин Драйв. Это было роскошное здание из розового гранита с большой лужайкой и бассейном. Я прошел по аллее, посыпанной гравием, и увидел трех человек возле бассейна. Двоих мужчин в легких куртках и девушку в ярком свитере и шортах. Ее длинные стройные ноги прекрасно сочетались с тем, что было скрыто свитером. Я не знал другого мужчину, а Мартин Мэнорс сразу же поспешил мне навстречу.
— Я так рад вас видеть, Мэт! — неестественно обрадовался он и похлопал меня по плечу.
— Взаимно, — процедил я сквозь зубы, улыбаясь незнакомцу и девушке.
Немного смутившись, Мэнорс подвел меня к двоим у бассейна и уже более натурально произнес:
— Познакомься, Шейрон, — это Мэтью Руд, мой друг. Мэт, — обратился он ко мне, — моя дочь, Шейрон. А это Говард Фарелл.
Я представлял ее себе гораздо старше, с вульгарными чертами лица, когда в полицейском участке речь шла об алкоголе, наркотиках и оргиях. Передо мной же оказалось прелестное создание с ангельским личиком и нежным пушком около рта. Взлохмаченная копна волос увенчивала это чудо. Но продуманный беспорядок на ее голове совсем не портил картину, а, наоборот, придавал ей вид шестнадцатилетнего сорванца, живого и непосредственного. Ростом она была сантиметров 155, и каждый из них был просто великолепен.
Говард Фарелл был худощавым парнем моих лет с красивым загорелым лицом и явно относился к типу самоуверенных нахалов.
— Очень приятно, мистер Руд, — промурлыкала Шейрон.
Я учтиво поклонился. Говард, улыбнувшись, пожал мне руку. Шейрон изо всех сил старалась быть вежливой:
— Отец сказал, что вы из Нью-Йорка. А в Сан-Сесилии по делам?
В погоне за развлечениями, — небрежно отозвался я. — Бизнесом я не занимаюсь, мисс, и отношу себя к прожигателям жизни.
Красавчик Говард оживился:
— Позвольте поприветствовать вас в клубе бездельников. Мы с Шейрон тоже считаемся паразитами на теле нашей экономики. Но какие же особенные развлечения привели вас из Нью-Йорка?
— Скажем, рысистые бега.
— Я всегда считал, что в Нью-Йорке достаточно ипподромов, — заметил он удивленно.
Я ожидал такого поворота. И хоть я раньше никогда не бывал на скачках, но старина Карл знал о рысистых бегах больше всех жокеев, букмекеров и лошадей, вместе взятых.
— Сюда я прибыл следом за Этиле Боем. Этот рысак родом из Южной Батавии. В понедельник вечером он дебютирует.
Фарелл был озадачен, а я был рад стараться:
— Ему не будет равных в этих местах.
Моя прихоть тащиться за породистым рысаком из Нью-Йорка немало удивила Говарда, но его попытки разговорить меня были прерваны запахом жареного мяса, которым потянуло из гриля. Мэнорс бросился спасать наш завтрак. Шейрон тем временем придирчиво изучала меня.
— Что общего у вас с моим отцом, мистер Руд?
— Что вы имеете в виду?
— После вашего звонка он вдруг так засуетился, как будто ему предстоит принимать у себя в доме испанского посла. Он назвал вас своим лучшим другом, но раньше я никогда не слышала имени Мэтью Руд в нашем доме.
Именно этого я и опасался. И начал плести, улыбаясь через силу:
— У всех есть свои маленькие тайны, мисс. Иногда президенты корпораций поддерживают дружеские отношения со своими акционерами. У меня же завалялось пара акций компании «Эффингтон».
Она улыбнулась:
— Это многое объясняет.
Гамбургеры были готовы, и слуга расставил закуски и фрукты на столе с приборами.
За завтраком я обратил внимание на то, что Шейрон явно неравнодушна к Говарду. Хотя он больше общался с отцом девушки и со мной, очевидно, он был ее гостем.
Говард Фарелл меньше всего походил на одного из членов президентского совета компании «Эффингтон», зато очень напоминал описанный Мэнорсом идеал дочери. Он уже сообразил, что мой приезд на бега вызван достаточно достоверной информацией, и ему теперь не терпелось поучаствовать в прибыльном деле.
— Этиле Бой — первоклассный рысак, но на родине у него сильные противники, — подливал я масла в огонь. — Там он всего лишь четвертый. Поэтому хозяин и привез его сюда. Цифры, почерпнутые из широчайших познаний Карла и бюллетеней скачек, позволяли мне так утверждать.