Копье чужой судьбы

Князева Анна

– Какая фемина… – Кириченко остановился.

– Здравствуйте, Алексей Григорьевич, – кротко сказала Полина.

Она выбрала для себя образ скромницы, которую трудно вывести из себя. Рукав-фонарик и серый цвет платья были частью ее образа.

– Здравствуйте, Полина Сергеевна! Что сказать… Восхищен. Рад, что вы все же пришли. Прошу вас… – Кириченко указал направление, и они подошли к подъезду. Открыв магнитный замок, Алексей Григорьевич пропустил Полину вперед.

Заходя в подъезд, она обернулась. Машины Сергея во дворе не было…

Квартира, куда ее привел Кириченко, несла печать запустения. В ней пахло пылью. Повсюду были ковры и старинная мебель, однако все выглядело каким-то заброшенным.

– Вы здесь живете? – спросила Полина.

– А что? Не похоже? – хохотнул Кириченко и, глядя в зеркало, пригладил ладонью волосы. Потом скроил постную мину. – Это непростая и, я бы сказал, грустная история. Квартира принадлежала моей первой жене – Элеоноре Наумовне. Она была значительно старше меня и давно умерла…

Пытаясь натолкнуть его на нужную тему, Полина спросила:

– У вас были дети?

Кириченко деликатно коснулся ее руки.

– У нас будет время поговорить, идемте в комнату, там – кресла и ужин.

Полина зашла в гостиную и увидела стол, накрытый на две персоны. Она села в кресло. Алексей Григорьевич взял полотенце, открыл шампанское и, наполнив бокалы, произнес тост:

– За дружбу! И любовь… если получится. – Он плотоядно осклабился.

Полина заволновалась. Припомнив наставления, что давал ей Сергей, сделала вид, будто пригубила шампанское. Затем встала, прошла к окну. По счастью, оно выходило во двор. Машины Сергея не было, и от этого ей стало не по себе.

– Мы говорили про вашу жену… У вас были дети?

– Не было. Нет. – Кириченко подыскивал, чем бы ему закусить, потом поднял глаза. – Вы не пьете?

Полина покрутила в руках бокал.

– Понемногу. Не забывайте, я на больничном.

– Нормальные люди на больничном пьют больше обычного, – заметил он и наконец подцепил что-то на вилку. – Теперь закусим. – Он указал на стол. – Угощайтесь, Полина Сергеевна. – Почувствовал легкий кураж и поддержал разговор: – У супруги до меня уже был сын. Как вы понимаете, мне он приходился пасынком. Тёма был поздним и очень избалованным ребенком. Отсюда наши сложные отношения.

– Вы сказали «был»? – спросила Полина.

Кириченко развел руками.

– Представьте, он умер. Несколько дней назад его сбила машина. Я даже расстроился. В последнее время наши отношения стали налаживаться. Но факт остается фактом. Его уже нет, и эта квартира теперь – моя. Мы с его матерью официально не разводились. – Кириченко оглядел комнату. – Конечно, должно пройти время. По закону – полгода. – Он улыбнулся. – Но других наследников нет, и все достанется мне.

– Вы часто встречались?

– С кем? С Тёмой? – Кириченко пожал плечами. – Нет. Он иногда заходил ко мне на работу. Одно время даже подрабатывал в галерее. Я устроил его курьером. Работать он не любил, стал прогуливать, а потом и вовсе уволился. И это к лучшему. Все проще, чем увольнять его по статье.

Вспомнив про увольнение, да еще по статье, Кириченко сделал сочувствующее лицо.

– Мне крайне неприятен тот инцидент.

– Какой инцидент? – Она притворилась, что не понимает, о чем он.

– В кабинете Варовского. Поверьте, я стал вынужденным свидетелем вашего увольнения.

– Будем считать это досадной ошибкой, – подыграла ему Полина и скромно потупилась. Она придерживалась выбранной роли.

– Вы сегодня другая. – Кириченко придвинул к ней свое кресло. – Чем это вызвано? Неужели интересом ко мне?

– Скорее тем, что вчера я ударилась головой, – неожиданно огрызнулась Полина. Ей трудно было сдерживаться и не язвить. Придуманный образ рассыпался на глазах. – Алексей Григорьевич, вы знаете, зачем я пришла. Давайте начистоту. Что вам известно и как вы собираетесь мне помочь?

Кириченко потянулся к бутылке, наполнил бокалы и медленно провел ладонью по прилизанным волосам.

– Любой труд достоин вознаграждения. Или, если хотите, оплаты. Каждый вправе сочинять свою сказку. Эта сказка – моя. Вы явились сюда, значит, согласны принять мои условия. Если нет, – он поднял на нее глаза, – тогда вы – полная дура.

На это Полине нечего было ответить. Принимать его условия ей не хотелось. Еще меньше хотелось быть дурой.

– Та-ак… – Произнеся это слово, Полина еще не знала, что скажет дальше. Однако уже сообразила, что нужно «сматывать удочки». – По всему выходит, что наша встреча была напрасной, – сказала она и поднялась с кресла. – Не провожайте меня. Дорогу найду.

Кириченко тоже встал.

– Я думал, что вы умней.

– Мне нравится быть дурой. Если это теперь так называется.

– Порядочную из себя корчишь? – Кириченко схватил ее за руку. – Порядочные к чужим мужикам домой не приходят.

– Она не одна пришла. Она – с кузнецом. – Вслед за этими словами прозвучала затрещина.

Кириченко схватился за ухо. Оба, и он и Полина, увидели Дуло, который взялся неизвестно откуда.

– Кто вы?! Кто дал вам право врываться?! – Алексей Григорьевич на мгновение отнял руку от уха. Стало видно, что оно раздувается.

Сергей прошел к окну и быстро взглянул во двор.

– Порядочные девушки приходят на сеновал с кузнецом. На случай возникновения большой и чистой любви.

Алексей Григорьевич схватился за телефон. Дуло резким движением выбил его из рук. Мобильник смачно влепился в стену и развалился на части.

– Будем переписывать.

– Что? – сипло спросил Кириченко.

– Сказку твою. – Сергей подтащил стул и оседлал его. – Она мне не нравится. – Он кивнул на кресло, где еще недавно сидел Кириченко. – Сядь.