Копье чужой судьбы

Князева Анна

– Вот она, – Полина достала из сумки лист и протянула мужу.

Тот развернул его, покрутил, пытаясь определить, где низ, а где верх. Она перевернула его, и оба уставились на план.

– Тебе он что-нибудь напоминает? – спросил Сергей.

– Нет. А тебе?

– Пока ничего. – Он вздохнул. – Тут нужен системный подход. Давай сосредоточимся и попытаемся представить, что это может быть.

– План! – выпалила Полина.

– Это ясно, – согласился Сергей. – План чего?

– План дома, возможно, первого этажа, возможно – единственного.

Видишь, – она показала пальцем туда, где линия прерывалась, – это вход.

– Второй этаж точно есть. Видишь эти тонкие линии? Так обозначается лестница. Но здесь не показаны окна.

– Возможно, их нет или ими пренебрегли, когда рисовали. Не суть важно. Зная место сооружения, можно сориентироваться, где зарыт клад.

– Почему ты думаешь, что он зарыт?

– Потому что крест расположен за стенами.

Сергей возразил:

– То, что ты называешь кладом, может быть подвешено над землей. Есть много вариантов. Все не так просто.

– Никто и не думает, что просто, – согласилась Полина.

– Итак, давай прикинем, что это может быть.

– Сарай, – она выдала первое, что пришло в голову. – Дом, подстанция, гараж, подсобные помещения.

– Не гараж и не сарай. Скорее – дом. Слишком сложная форма застройки. Сараи и гаражи так не строят. Если прикинуть, площадь первого этажа – метров сто двадцать, а то и сто пятьдесят.

– С чего ты так решил?

– Сопоставил площадь с шириной дверного проема. Судя по масштабу, учитывая погрешность, площадь большая.

– Посмотри, что это за квадратик?

– Какое-то помещение с отдельным выходом. Похоже на бойлерную или дворницкую.

– В доме площадью сто двадцать квадратов – дворницкая? Мне кажется, это слишком.

– Ну, во-первых: это план первого этажа, и сколько их сверху, нам не известно. Во-вторых: может, и не дворницкая, а кухня с выходом в сад.

– Согласна. – Помолчав, Полина спросила: – Как ты поступишь с ней?

– С кем? – не понял Сергей.

– С Дианой.

– Пока не знаю.

– Но ведь она в этом замешана.

– Не стоит верить всему, что сказал этот урод.

Полина вздрогнула от обиды. Пытаясь сдержаться, осторожно спросила:

– Защищаешь ее?

– Пытаюсь быть справедливым, – объяснил Сергей. – Меня интересуют конкретные факты. Ничем не подтвержденные обвинения и болтовню фактами я не считаю.

Ночью Сергей не мог заснуть. Он спрашивал себя, почему так болезненно воспринял информацию, поступившую от Кириченко. Почему в разговоре с Полиной защищал Дину… или Диану, как теперь называла себя та, что была его первой женой. Он пытался понять себя. Их встреча всколыхнула прежние чувства и обиду, которую он испытал, когда Дина его бросила. Сергей понимал, что все происходящее особенно больно ударило по жене. Убеждал себя, что Полина не замечает того, что с ним происходит. Но внутренний голос перечил: «Полина умная женщина и слишком хорошо меня знает».

Наконец Дуло решил: пришло время определяться. Теперь он думал как следователь, как человек, который хочет добиться правды.

Глава 27

История водит по кругу

На работу Сергей приехал раньше обычного. Усевшись за стол, решил «причесать мысли» и выстроить четкий план действий. Не покидало ощущение, что расследование водит его по кругу, постоянно подсовывая обманки или подсказки, которые никуда не ведут. Эта история напоминала мелодию шарманки, невыразительную и монотонную. Пришло время ломать ситуацию и строить ее под себя.

В первую очередь необходимо разобраться с Шевелевой. Правду сказал Кириченко или соврал – будет ясно после того, как он проработает этот вопрос. Перед ним стоял выбор – поговорить с Дианой прямо или же собрать информацию и разработать ее «по-тихому». Сергей остановился на втором варианте, разумно предположив, что поговорить никогда не поздно. Боялся ли он при встрече потерять над собой контроль? Возможно.

– Можно, Сергей Васильевич?

Дуло отвлекся от своих мыслей.

– Заходи, Нина Витальевна. Что у тебя?

– Ваше задание выполнено.

– Какое задание?

Следователь Курочка застыла в дверях. Она никак не ожидала, что Дуло забыл о важном поручении, выполняя которое она полдня провела в дороге.

– Как же так, Сергей Васильевич… – Нина была готова расплакаться, почувствовав себя никчемной посыльной, которую отправляли куда ни попадя и тут же забывали о ее существовании.

Увидев слезы в глазах подчиненной, Дуло вскочил с кресла и, схватив ее под руку, повел к стулу.

– Садись, Нина, и не вздумай плакать. Ты на службе. – Сергей налил воды и протянул ей стакан. – Пей… Я помню, я все помню. Фотографии привезла?

Клацнув зубами о край стакана, Курочка поставила его на стол. Вынула из папки конверт и достала несколько фотографий.

– Вот. Маргарита Владимировна просила их вернуть.

– Вернем. – Дуло потянулся и взял фотографии. – Все вернем в целости и сохранности. Всего три?

– Три.

– Я рассчитывал на большее, – улыбнулся он Нине.

Она улыбнулась в ответ и выпила полстакана воды.

– Смотрим. – Сергей разложил фотографии на столе, выбрал из них одну. – Начнем с этой.

На снимке стояла красивая женщина, без сомнения – Анна Гиппиус. Здания, которые были видны за ее спиной, указывали на то, что это Москва. Значит, снимок сделан после войны, когда Анну перевезли в Россию. На ней было темное платье с «плечиками» и с вышивкой на груди. Весь ее облик вызывал восхищение. Пленительная женщина, от которой трудно, да и не хотелось отводить глаз.

– Красивая была женщина, – сказала Нина Курочка.

Дуло не задумываясь обронил:

– Почему была…

– Сергей Васильевич, – удивленно промолвила Нина, – Анна Гиппиус умерла семьдесят лет назад.