Копьё Маары
Шрифт:
Тем временем тропинка уводила их все дальше от вертолета. Редкая чахлая растительность вскоре вовсе исчезла. Тропа завершилась непродолжительным и некрутым подъемом, и вот перед Аякчааной показалась выстроившаяся на голой каменистой равнине гряда – цепь гранитных скал, начало которых утопало в океане.
– Кигиляхи, – прошептала Аякчаана, задыхаясь от волнения, от предвкушения чего-то необычайного.
– Дальше ты пойдешь сама, – донесся до нее голос деда.
– Что? – Девочка остановилась, будто сама окаменела.
Дед только покачал головой.
– Каменные люди выбрали тебя. – Он положил ей руки на плечи. – Я же говорил тебе, что Кигиляхи сами решают, кому и когда открыть свою тайну, показать свою силу. И они выбрали тебя.
– Дедушка, – Аякчаана убрала со лба так некстати вылезшую из-под шапки прядь волос, – ты что-то путаешь. Ты помнишь, мы приехали сюда, чтобы сделать обряд для тех людей из Якутска. У них выборы на носу. Им нужна помощь. Ты все-таки шаман. Нам дали вертолет. Я должна тебя сопроводить сюда… И все…
– Мне был сон, – задумчиво произнес Учур. – В нем Кигиляхи велели сегодня привезти тебя к ним. Я их спросил, как я успею, ведь мы живем далеко. На что они ответили, что будут люди, которые помогут. И они доставят тебя сюда в срок. И люди появились. Все как было предречено. Так что это я тебя сопровождаю, а не ты меня. – Он улыбнулся, но, заметив тень сомнения в глазах внучки, снова стал серьезен. – Слушай и запоминай. Ты пойдешь по этой дороге до Первого стража. Он укажет тебе путь дальше. А я тебя буду ждать здесь…
Аякчаана внимательно посмотрела на неровные зубчатые возвышенности вдали.
– И вот что, внучка. Будь осторожна и внимательна. Кигиляхи вызвали тебя, но им и в голову не придет позаботиться о твоей безопасности… Если я буду нужен, просто подумай обо мне. Представь, как я сижу здесь, на тропе, и пью горячий чай из термоса. – Он опустился на камни, сел по-турецки. Лукаво посмотрел на внучкин рюкзак.
Та ахнула, вспомнив про еду, сбросила поклажу с плеч и застыла в нерешительности.
– Зачем я им, дедушка? Ведь я ничего не умею…
Учур посмотрел вдаль, на мрачные гранитные силуэты великанов.
– Я тоже об этом спрашивал. Почему не я? Почему ребенок?
– И что тебе ответили?
Дедушка пожал плечами:
– Копьё Маары мне не подчинится, так сказали духи… – Он помедлил, словно решая, стоит ли продолжать. Положил ладони на плечи внучки, проговорил: – Аякчаана. Ты старшая в роду. Ты станешь наследницей моего дара, о том решил уже давно. Пусть это станет твоим первым уроком. И помни: все, что рядом с тобой, – живое. Все, чего касается солнечный свет, – дышит.
– Я знаю, дедушка Учур. – Аякчаана кивала испуганно, сердце заходилось от волнения, коленки подкашивались. А темные глаза деда все приближались, завораживая и отпечатываясь в памяти.
– Человек силен сознанием того, что он не один. Когда не знаешь, как поступить, – спрашивай у камня. У реки. У ветра. И найдешь ответ.
Аякчаана подняла глаза:
– Дедушка, а вдруг я не справлюсь?
– Справишься. Я верю в тебя, как в продолжение самого себя.
– А что это такое – копьё Маары? Оружие?
Учур задумчиво пожал плечами.
– Они сказали, что проведут тебя к нему. Может, это и есть их тайна? – Он помолчал и повелительно взмахнул рукой: – Все! Иди! Солнце уже высоко, ты можешь опоздать.
Аякчаана сделала несколько неуверенных шагов вперед по направлению к тающей в мутной дымке каменной гряде и обернулась:
– Дедушка, ты меня будешь ждать здесь?
Учур кивнул, указав пальцем в землю под своими ногами:
– Не сдвинусь с этого места, пока ты не вернешься.
Аякчаана кивнула, наблюдая, как дед устраивается, как привычно тянется за трубкой, торопливо придвинула рюкзак с продуктами поближе к деду.
– Тогда оставь это себе, – крикнула она, убегая, и быстро, чтобы не слышать его возражений, умчалась вниз по склону.
Голос шамана еще доносился до нее какое-то время, но по мере приближения к каменным великанам время словно останавливалось и она все глубже погружалась в молочно-белую синеву тумана.
Глава 4
Разрушенный храм
Аякчаана шла не оборачиваясь, и чем больше она приближалась к Кигиляхам, тем плотнее становился туман. Он поднимался с моря, карабкался по рябым камням, струился меж безжизненных стеблей.
Иногда казалось, что он поднимался словно великан – во весь рост, приглядываясь к девочке. И тогда – она готова была поклясться, что это так – она видела в его клубящейся глубине живые и настороженные глаза.
И вот уже она оказалась окутана туманом. Каждый шаг – будто по облакам, лишь хруст промерзшего мха под тонким снежным покровом напоминал, что она все еще на земле. Сизые языки любопытно касались сзади ее лодыжек, дотрагивались до локтей, обгоняли и заглядывали в глаза.
С каждым шагом становилось все тревожнее.
Аякчаана остановилась и посмотрела назад, надеясь увидеть тропу и сидящего на ней деда Учура. Но ее окружал только туман.
– Итак, – напомнила она себе, чтобы успокоиться, – дедушка сказал, что Первый страж укажет мне путь. Интересно, что он имел в виду… Вот этот здоровый истукан похож на стража, чего уж там говорить. Дрыхнет себе потихоньку не одну тысячу лет и в ус не дует. – Девочка поравнялась с первым Каменным человеком.
В самом деле, это было изваяние, напоминавшее уснувшего сидя человека. Будто устал он, продрог на своем посту. Присел на минутку, закутался плотным плащом, надвинул шапку на глаза и сам не заметил, как задремал.