Копье Пустыни
Шрифт:
– Это само по себе посеет рознь, – заметил Джардир и перевел взгляд на Аббана.
– Держать армию в городе слишком накладно, – сказал Аббан. – Ее надо рассеять по весям.
Сыновья Джардира недоверчиво уставились на толстого купца.
– Распустить нашу армию? Вот так глупость! – воскликнул Джайан. – Отец, этот хаффит – трус и дурак! Молю, позволь мне его убить!
– Глупый мальчишка! По-твоему, я не знаю того, что говорит хаффит?
Джайан потрясенно уставился на него.
– Когда-нибудь, дети мои, – Джардир перевел взгляд с Джайана на Асома и
Джайан повернулся к Аббану и поклонился. Вернее, едва заметно кивнул, пронзив толстого купца взглядом за свой позор.
– Пожалуйста, хаффит, поделись со мной мудростью.
Аббан поклонился в ответ, хотя мог бы согнуться и ниже, даже несмотря на костыль.
– Зерно пропало, и главный город не может прокормить всех красийцев, мой принц. Но вокруг сотни деревушек, словно спицы у колеса. Мы заставим герцога землепашцев составить списки и поделим веси между племенами.
– Такую обширную территорию нелегко удержать, – заметил Асом.
Аббан пожал плечами:
– Кто посмеет на нее покуситься? Нам никто не угрожает, и мой принц прав, чины – идеальные рабы. Лучше распустить армии Шар’Дама Ка до поры до времени, чтобы не кормить их. Пусть каждое племя добывает продовольствие на своем клочке земли, собирает с него дань и охотится по ночам на алагай. Они могут построить шараджи для юных землепашцев на своих территориях, а женщины и старики засеют весной поля. Через год племена разбогатеют, как никогда, и у них будут тысячи най’шарумов-землепашцев. Дай племенам изобилие вместо лишений, и когда новички войдут в возраст, Шар’Дама Ка возглавит армию, каких еще не знал мир, – огромную, фанатично преданную, и самое замечательное – ее не надо будет кормить.
Джардир взглянул на сыновей:
– Теперь вы видите прок в хаффите?
– Да, отец. – И мальчики дружно поклонились.
Дамаджи Ашан вполз на четвереньках в тронный зал и коснулся лбом пола. Его белые одежды были забрызганы кровью, глаза под черным тюрбаном смотрели угрюмо.
– Встань, друг мой, – произнес Джардир.
Ашан всегда был самым верным его советником, даже до возвышения. Теперь он говорил от лица всех Каджи, самого могущественного племени Красии, и назначил своим наследником старшего сына, Асукаджи – племянника Джардира, сына его сестры Аймисандры. Он был самым могущественным человеком на свете после Джардира.
– Шар’дама ка, у меня важная новость, – сообщил Ашан.
Джардир кивнул:
– Я ценю твои советы, друг мой. Говори.
Ашан покачал головой:
– Лучше тебе услышать это своими ушами, Избавитель.
Джардир поднял бровь, но кивнул и вместе с Ашаном вышел из особняка на промерзшие улицы. Недалеко от дворца Джардира стоял один из городских храмов. Он был жалким и аскетичным по сравнению с великим Шарик Хора, но довольно впечатляющим по меркам северян – трехэтажное здание с толстыми каменными стенами, сверху донизу покрытыми метками.
Ашан завел его в храм, и Джардир увидел, что дама не просто присвоили Праведный дом. Они уже начали украшать его отбеленными и лакированными костями даль’шарумов, павших на поле боя с тех пор, как армия покинула Копье Пустыни. Под охраной духов доблестных воинов это здание станет самым защищенным на севере.
Они спустились в лабиринт холодных коридоров под храмом.
– Чины хоронили здесь своих почитаемых жителей, – пояснил Ашан, заметив, что Джардир разглядывает пустые ниши в стенах. – Мы выбросили из тоннелей нечестивый мусор и приспособили их для более полезной цели.
Будто в ответ на его слова подземные коридоры огласились криками смертной муки. Ашан не обратил на них внимания и провел Джардира в нужное помещение. На потолочной балке посреди комнаты висели северные священники – так называемые рачители, – привязанные за запястья. Их торсы были обнажены, плоть глубоко иссечена хвостом алагай – плеткой, способной сломить волю самых сильных мужчин.
Ашан жестом велел палачам-даль’шарумам отойти и подошел к одному из пленников:
– Повтори Шар’Дама Ка то, что сказал мне, если осмелишься.
Рачитель с трудом поднял голову. Один его глаз распух и заплыл, из другого текли слезы, оставляя полосы на покрытом кровью и грязью лице.
– Иди ты в Недра, – пробормотал он и попытался плюнуть в Ашана, но кровавая слюна повисла на губе.
Палач шагнул вперед с щипцами в руке. Он ухватил рачителя за подбородок, принудил открыть рот и сомкнул их на переднем зубе. Комната наполнилась воплями.
– Довольно, – произнес Джардир через мгновение. Палач немедленно прекратил, поклонился и отошел к стене. Рачитель безвольно повис на веревках. Джардир приблизился и с грустью посмотрел на него:
– Я – Шар’Дама Ка, посланник Эверама, милосердие коего не знает границ. Скажи правду, и я положу конец твоим страданиям.
Рачитель поднял взгляд и, похоже, собрался с силами.
– Я тебя знаю, – прохрипел он. – Ты называешь себя Избавителем, но ты не Избавитель.
– Почему? – спросил Джардир.
– Потому что Избавитель уже явился, – ответил рачитель. – Меченый не боится ночи, и подземники бегут при его виде. Он спас Лощину Избавителя, когда ей угрожала гибель, и с тобой тоже разберется.
Джардир удивленно взглянул на Ашана.
– Я слышал об этом меченом неверном и от другого чина, Шар’Дама Ка, – сказал Дамаджи. – Нужно развеять это ложное пророчество, и поскорее, чтобы защитить твое законное место.
Джардир покачал головой:
– Ты говоришь, как моя жена, старый друг.
Глава 7
Землепашец
326 П. В
– Однажды шарум ка стану я! – Джайан вонзил копье в набитое тряпками чучело, которое для него изготовил Джардир. Чучело лениво покачивалось на веревке, привязанной к потолочной балке.