Копье Пустыни

Бретт Питер

Джардир нахмурился, размышляя над ее словами. Его судьба – стать шарум ка? И если да, то можно ли изменить судьбу?

– Я даже кай’шарумом вряд ли останусь. Я убил друга андраха.

– Пустое, – коварно улыбнулась Инэвера. – Андрах… сговорчив. Место освободилось, а твою доблесть признают даже маджахи. Я смогу его убедить, что твое назначение пойдет ему только на пользу.

– Как?

– Предоставь это мне. У тебя и без того хватает забот. Когда андрах наденет на тебя белый тюрбан, объяви первым делом, что в знак

единства хочешь взять по плодовитой жене из каждого племени.

Джардир был шокирован.

– Смешать кровь Каджи, первого Избавителя, с низкими племенами?

Инэвера ткнула его пальцем в грудь:

– Ты станешь шарум ка, если прекратишь вести себя как дурак и последуешь моему совету. Если ты свяжешь себя кровными узами со всеми племенами…

– Красия станет единой, как никогда прежде, – сообразил Джардир. – Можно предложить Дамаджи выбрать для меня невест, чтобы заручиться их благоволением.

– Нет, – возразила Инэвера. – Оставь это мне. Дело Дамаджи – политика. За Эверама выберут алагай хора.

– Вечно твои кости, – пробормотал Джардир. – Им и Каджи подчинялся?

– Это Каджи дал нам метки прорицания, – ответила Инэвера.

На следующий день Джардир вновь оказался в тронном зале андраха. Дамаджи зашептались, когда он вошел, а Дамаджи’тинг не сводили с него глаз, непроницаемые, как всегда.

Андрах сидел на троне, теребя белый тюрбан шарум ка. Властитель щелкнул по нему длинным крашеным ногтем, и под тканью звякнула сталь.

– Шарум ка был великим воином. – Андрах словно прочел его мысли. Он встал с трона, и Джардир немедленно упал на колени и раскинул руки в знак покорности.

– Да, святейший владыко.

Андрах отмахнулся:

– Разумеется, ты не помнишь его таким. Когда ты надел бидо, он уже прожил дольше любого шарума и не мог сражаться с алагай лицом к лицу, как в юности.

Джардир склонил голову.

– Юнцы напрасно считают, что чего-то стоит лишь тот, кто силен, – заметил андрах. – Меня ты тоже осуждаешь?

– Прошу прощения, святейший владыко, но ты не шарум. Шарумы – твои руки в ночи, и эти руки должны быть сильными.

Андрах хмыкнул:

– А ты смел. Впрочем, иначе бы не женился на дама’тинг.

Джардир промолчал.

– Ты нарочно его злил, чтобы вызвать на бой, – упрекнул андрах. – Очевидно, ты считал, что это достойная мужчины смерть.

Джардир и тут ничего не сказал.

– Но на его месте напал бы лишь глупец. А Эверам не выносит глупцов.

– Да, святейший владыко.

– И вот он мертв. Мой друг, отважный воин, показавший солнце бесчисленным полчищам алагай, позорно лежит на полу, потому что ты не выказал ему заслуженного уважения!

Джардир с трудом сглотнул. Казалось, андрах вот-вот ударит. Все шло не так, как обещала Инэвера, и ее вдобавок почему-то не было в зале. Он огляделся в поисках поддержки, но все Дамаджи смотрели в пол, пока андрах говорил, а Дамаджи’тинг глядели на Джардира как на клопа.

Андрах вздохнул и словно сдулся. Он побрел обратно к трону и грузно опустился на него.

– Больно видеть, как человек, овеянный славой в жизни, умирает с таким позором. Сердце мое вопиет о мщении, но шарум ка мертв, и глупо было бы не обращать внимания, что впервые за несколько столетий Дамаджи сошлись во мнениях насчет его преемника.

Джардир снова посмотрел на Дамаджи. Возможно, ему показалось, но Амадэверам как будто слегка кивнул.

– Ты станешь шарум ка, – сухо произнес андрах. – Ночь будет принадлежать тебе.

Джардир раскинул руки, подался на коленях вперед и приложился лбом к толстому ковру перед троном.

– Я буду твоей сильной рукой в ночи, – пообещал он.

– Я объявлю о твоем назначении в Шарик Хора сегодня вечером. Можешь идти.

Джардир еще раз коснулся лбом пола, памятуя наставления Инэверы. Дамаджи уже начали переговариваться. Сейчас или никогда.

– Владыко… – начал он.

Андрах с раздражением вновь посмотрел на него.

– Прошу твоего благословения и благословения Дамаджи взять по плодовитой жене от каждого племени в знак единства шарумов.

Андрах и Дамаджи выпучили глаза. Даже Дамаджи’тинг пошевелились с внезапным интересом.

– Необычная просьба, – наконец произнес андрах.

– Необычная? – вспыхнул Амадэверам. – Неслыханная! Ты Каджи! Я не благословлю твой брак с какими-то…

– И не надо, – улыбнулся Альэверак. – Я охотно проведу церемонию, если шарум ка пожелает взять в жены Маджах.

– Конечно, ты с удовольствием разбавишь чистую кровь Каджи! – прорычал Амадэверам, но Альэверак не поддался на провокацию и широко ухмылялся.

– Я тоже охотно благословлю брак с дочерью Шарах, – произнес Дамаджи Кэвера. Остальные Дамаджи наперебой заверили Джардира в своем одобрении. Каждому хотелось заручиться поддержкой при дворе первого бойца.

– Откажи ему! – Амадэверам повернулся к андраху.

– Я андрах, а не ты, Амадэверам. Если шарум ка желает единства и Дамаджи согласны, не вижу повода отказывать. Как и я, первый боец покидает свое племя, надевая тюрбан.

Он впервые повернулся к Дамаджи’тинг.

– Этот вопрос скорее в ведении женщин, чем тех, кто носит первое копье, – обратился он ко всем Дамаджи’тинг сразу. – Что вы ответите на это предложение?

Женщины повернулись к мужчинам спинами и сгрудились. Разобрать приглушенный жаркий шепот было невозможно. Они быстро договорились и снова поворотились к андраху.

– Дамаджи’тинг не возражают, – ответила одна.

Амадэверам нахмурился. Джардир понимал, что разозлил Дамаджи – быть может, непоправимо, но сейчас ничего не мог поделать. У него уже есть три жены Каджи, в том числе дживах ка. Хватит.