Копье

Лекс Эл

Гостиница «Верблюжье копыто» — было написано на вывеске.

Два раза было написано.

— Пойдем-ка посмотрим. — безапелляционно заявила Тора, передала мне поводья своей лошади и скрылась за простой, сколоченной из оструганных досок и перетянутой полосами металла, дверью.

Да, в аналогичной стране моего мира она бы так не поступила…

Я привязал лошадей и вошел следом за Торой в главный зал трактира.

Или как это правильно назвать в такой вот восточной стране? Чайхана?

Тонущий в таинственном полумраке

зал разделял пополам ряд тонких колонн, в своих вершинах перетекающих в сводчатый потолок. В одной половине располагались невысокие расписные столики с разбросанными рядом прямо по дощатому полу вышитыми подушками вместе стульев. Занятых не было — судя по всему, сейчас в городе разгар «дня» и все, должно быть, на улицах. Вот к утру начнут собираться обратно.

В другой половине зала — занимая от силы треть оставшегося пространства, — невысокая стойка, за которой стояла молодая черноглазая девушка с золотым кольцом в крыле носа. Одета она была в хитро повязанный кусок ярко-красной ткани, расшитой золотыми птицами, а черные, как деготь, волосы были собраны в толстую косу, перекинутую через плечо. За спиной у нее была дверь, ведущая куда-то во внутренние помещения — наверняка на кухню, занимающая все оставшееся не изученным пространство.

Тора уже разговаривала с девушкой и они, судя по улыбкам, явно находили общий язык. Когда я подошел, Тора уже расплачивалась дырявыми монетками, получая взамен ключ с деревянной биркой на кольце из толстой проволоки.

— Снова одна комната? — усмехнулся я. — И одна кровать?

Тора обернулась и застыла, глядя мне в глаза:

— Ванари, а я и не подумала. Как-то само собой… По привычке… Сейчас поменяю!

Она обернулась, набирая в грудь воздуха, но за стойкой уже никого не было — девушка ушла на кухню наверняка распоряжаться насчет нашей же еды.

— Ну ничего. — поспешил я успокоить Тору. — Так даже привычнее будет. И дешевле.

— Ну раз ты не против. — покосилась на меня Тора. — Пойдем за вещами, скоро будем ужинать…

— Или, вернее, очень рано завтракать. — вздохнул я, разворачиваясь к двери.

Оказывается, Тора и насчет лошадей договорилась тоже — здесь был даже специально обученный уходу за ними человек. Нам оставалось только забрать с них седельные сумки с вещами и сдать животных на руки смотрителю.

Что с ними будем делать дальше, пока еще не придумали.

Когда мы вернулись в трактир, улыбчивая девушка снова была за стойкой, а на одном из столов нас уже ждала еда — небольшой чугунный казан, накрытый тяжелой крышкой, керамический чайник с двумя перевернутыми высокими чашками на железном подносе, две глубоких пустых тарелки, еще две — с какой-то прозрачной жидкостью, и две каких-то то ли плюшки, то ли маленьких лаваша.

И никаких приборов.

Я вздохнул:

— Так… А руки-то хоть помыть где?

— Прямо тут. — ответила Тора, плюхая свою стройную задницу на одну из подушек

и пододвигая к себе мисочку с жидкостью. — Вот.

— А мыло? — не сдавался я, садясь рядом.

— Считай, что оно уже там. — усмехнулась Тора. — Это специальная… Жидкость. Называется «даба». Смывает любую грязь и убивает любые болезни.

— Спирт, что ли? — хохотнул я, и понюхал жидкость, ожидая, что мне сейчас деранет носоглотку.

Но спиртом не пахло.

— Нет же, по сути это вода. — объяснила Тора. — Просто немного магическая.

— Энчин?

— Не совсем. — терпеливо объясняла Тора. — Энчины делают людьми, а эта вода течет сама собой.

Я вытаращил глаза:

— Откуда?!

— Да много откуда. — Тора взяла чайничек и налила в одну из чашек темного, почти черного, исходящего паром, чая, подвинула ко мне. — В Шалихаде много таких родников. Есть мнение, что они все текут из одного места, но растекаются так далеко, что захватывают собой почти всю страну.

— Нормально! — удивился я, беря чашку в руки. — Просто течет из-под земли! Да это же золотая жила! В моем мире придумывают десятки всяких средств, одно другого дороже, чтобы инфекции разные убивать, а тут… из-под земли течет!

— Ну, не совсем из-под земли. — Тора улыбнулась, и отпила из своей чашки. — Даба течет на глубине, так что до ее источников еще надо докопаться. Но большинство городов Шалихада стоят как раз на тех местах, где в свое время были обнаружены источники даба.

— Да все равно! — я взмахнул руками, едва не облившись при этом чаем. — У нас где только и что только не бурят, а тут такая… Панацея! Прямо самотеком! Счастливые люди!

— Расскажи им, что они счастливые, они бы тебе в лицо посмеялись. — улыбнулась Тора и отхлебнула снова. — Все-таки Шалихад — не самое приветливое место для жизни.

— Да наплевать! — никак не успокаивался я. — Если у них тут есть такая… Даба, то они на одной только торговле ею могут купить вообще все, что пожелают!

— Так они и делают. — кивнула Тора. — Даба это один из основных товаров Шалихада. У тебя сейчас чай остынет, пей.

— Я лучше поем сначала. — я потянулся к казану.

— Нет, погоди. — Тора перехватила мою руку на половине пути. — Сначала выпей чашку чая. Потом принимайся за еду. Этот чай помогает пищеварению, если выпить его на пустой живот.

— Тоже какой-то особенный? — усмехнулся я, поднося к губам чашку. — На дабе сваренный, да?

— Даба. — поправила меня Тора. — Язык другой, не совсем подчиняется андрадским правилам, и это слово не меняется. И нет, чай не на даба. Если бы он был на даба приготовлен, ты бы после еды, запитой им, с вонючего ящика целый день бы не слез.

«Вонючий ящик» это, надо думать, туалет. А не слез бы я, надо думать, потому, что даба убивает не только всякую заразу, но вообще все бактерии без разбора, в том числе те, что живут внутри организма.