Коптский крест. Дилогия
Шрифт:
Господин, однако, оказался доверчивее. Сговорившись о доставке поклажи до угла Мещанской, где можно было поймать извозчика, «американец» вслед за Яшей принялся выбираться из людского водоворота Сухаревки.
Глава 4
– Ну и чудище! Не дай бог кто увидит в темноте – потом не откачаешь… – в который раз уже произнес Николка, стоя перед зеркалом.
Выглядел мальчик и правда пугающе. С ног до головы он был затянут в костюм из плотной блекло-серой резины [122] . На месте лица – невозможная треугольная харя со здоровенными стеклянными зенками и круглой дырчатой нашлепкой под носом. Из того места, где у хари должен быть рот (или пасть?), высовывался ребристый хобот из гуттаперчи [123] .
122
Костюм химзащитный Л-1 армейский.
123
Советский военный противогаз со шлем-маской ШМС.
Поверх этого наряда на локтях и коленях мальчика имелись накладки из черного твердого материала – защита суставов. Чтобы убедиться в их надежности, Николка даже ударил локтем по кирпичной стене – и действительно ничего не почувствовал.
На лоб нещадно давил глубокий шлем с плоской верхушкой, а на лбу красовался фонарь, напоминающий фасеточный стрекозиный глаз. Его мальчики уже успели опробовать – в темном дровяном сарае во дворе. Когда Иван, включив фонарь на полную мощность, направил его на Николку, мальчик на мгновение ослеп – настолько сильным был мертвенно-белый свет «налобника». Потом в глазах у него долго плавали цветные круги.
Наряд Николки дополнял увешанный снаряжением пояс и небольшой черный ранец на спине. И все это – и резиновый костюм, и защита, и масса приспособлений, которыми буквально увешал мальчика Иван, – было необычайно легким. Но, несмотря на это, даже несколько минут в том снаряжении стали для Николки нешуточным испытанием. Для начала – защитный костюм был ему безнадежно велик. Ваня, правда, быстро это исправил, перемотав руки, ноги и поясницу мальчика в нескольких местах плотной прозрачной клейкой лентой. Лента эта называлась «скотч» и оглушительно трещала, когда ее сматывали с рулона. Стало удобнее, но ненадолго.
Николке было жарко. Нет – ОЧЕНЬ жарко. Каждый вдох в резиновой маске давался с трудом, глаза заливал пот, тело под защитным костюмом противно зудело, сетчатое «термобелье», которое мальчик натянул по требованию своего товарища, буквально плавало на теле. Навешанное на пояс и лямки рюкзака снаряжение ужасно мешалось, цепляясь за что попало; ноги болтались внутри резиновых бахил, как орехи в скорлупе – пришлось дополнительно перетягивать скотчем лодыжки.
А Ваня был безжалостен. Он заставлял Николку приседать, прыгать, крутиться туда-сюда, на ощупь вытаскивать из кармашков на ремне разные приспособления, завязывать узлы пальцами в чудовищно неудобных рукавицах, включать и выключать фонарик. Полчаса таких упражнений вымотали Николку настолько, что он едва стоял на ногах.
Тренировались они на нежилом цокольном этаже, который Олег Иванович снял вместе с квартирой. Отец Вани только-только начал доставлять из двадцать первого века оборудование для будущей веломастерской, так что помещение пока пустовало. Лишь в углу сиротливо приткнулись несколько велосипедов и верстак, заваленный картонными коробками с запчастями.
Возле стены стояло зеркало в рост человека – правда, треснутое в нескольких местах. Мальчики отыскали его на чердаке овчинниковского дома и перетащили сюда. Вот перед этим зеркалом Николка и позировал, увешанный с ног до головы снаряжением для путешествий по московскому подземелью.
– Хорош, хорош! – одобрил Ваня. Сам он уже стащил противогаз и разгрузку и отдыхал, стоя в одном комбинезоне. – Еще двадцать тысяч ведер – и золотой ключик у нас в кармане.
– Какой ключик? – не понял Николка. Ваня постоянно ставил своего товарища в тупик, уснащая речь необычными словечками и цитатами из книг, читать которых Николке не приходилось. Впрочем, он уже привык к этой манере своего друга.
– Да книжка такая есть, «Золотой ключик», – ответил Ваня. – Там герои тоже вроде нас, ищут секретную дверь в подземелье. Только ее напишут еще через лет пятьдесят, не раньше [124] .
124
«Золотой ключик, или Приключения Буратино» – повесть-сказка Алексея Николаевича Толстого, написана в 1936 году.
– А они там тоже в такие костюмы одеваются? – поинтересовался Николка. Ему ужасно хотелось стащить с себя опостылевшую хламиду, но мальчик мужественно терпел.
– Да нет, – хмыкнул Ваня, – обходятся бумажными курточками. Ладно, потом расскажу, а сейчас – давай сворачиваться, а то отец вот-вот нагрянет. Объясняйся с ним потом…
– Давай, конечно, – обрадовался Николка. Он был готов терпеть любые лишения и тренироваться, сколько нужно, но все же обрадовался возможности снять опостылевшую химзащиту.
Торопиться и правда следовало. Стоило Олегу Ивановичу узнать об авантюре, затеянной мальчиками, – и все окончилось бы позорным провалом. Отец ни за что не позволил бы Ване лезть в московское подземелье, да еще и тащить с собой ни в чем ни повинного Николку. Так что приходилось конспирироваться, готовясь к этому отчаянному предприятию.
Дело в том, что Ваня отнюдь не был настроен откладывать поиски подземного «портала». Николку тоже удалось уговорить без особого труда. Гимназист, правда, робко пытался возражать: «А как же дядя Олег, мы ведь обещали», – но Ваня отмахнулся от этих слов. Его активная натура подростка жаждала бурной деятельности, а тут, буквально под носом, имелась НАСТОЯЩАЯ тайна, да еще с металлическим привкусом пост-апокалиптической фантастики и авантюрных романов. В мечтах мальчик уже видел себя покорителем московского подземного лабиринта, так что остановить его мог бы разве что прямой запрет отца. Но: «О чем человек не знает – то его не беспокоит». Этот железный аргумент окончательно убедил Николку, и мальчики приступили к реализации своего авантюрного плана.
Прежде всего следовало отыскать портал – пусть и приблизительно. Это оказалось не так сложно; хотя в свое время отец и отобрал у Вани «лишние» зернышки четок, оставив только два, у Николки имелся и свой запас – семь штук, не считая той, что он все время носил с собой. Соорудить из куска медной проволоки рамку «искалки» оказалось делом десяти минут, а дальше на помощь пришел фильм про Отечественную войну, где хитроумные абверовские радисты пеленгуют рацию советских разведчиков из движущегося радиофургона [125] . В роли «радиовагена» выступала московская конка, а вместо дороги через секретный укрепрайон пришлось обойтись маршрутом «Б» по Садовому. Выбрав час, когда в вагонах меньше всего пассажиров, юные искатели приключений устроились в уголке и время от времени «брали засечки» – Николка держал «искалку» в руках, а Ваня засекал на карте место и пеленги на цель, пользуясь обыкновенным, правда, весьма навороченным армейским компасом. Карту мальчики приобрели в лавке у китайгородской стены (хозяин божился, что это самая лучшая из всех имеющихся карт города), а для засечек Ваня выбирал места приметные – такие, чтобы можно было идентифицировать их и по карте две тысячи четырнадцатого. Не доверяя топографам прошлого, он собирался уточнить место по гугл-карте, а уж потом привязать его к старинному плану Москвы.
125
Имеется в виду советский художественный фильм «Отряд особого назначения», 1978 год.
Все прошло как нельзя лучше. Правда, кондуктор конки с подозрением косился на подростков, копошащихся в углу, но, поскольку порядка те не нарушали, тревожить их не стал. В итоге Ваня с Николкой отправились домой, имея аж двадцать три засечки, выполненные по всем правилам искусства радиоразведки. Привязка данных к местности заняла больше времени – и в итоге под подозрением оказались четыре дома в квартале между Ильинкой, Старопанским переулком и Биржевой площадью. Дотошный Ваня не ограничился этим и повторил эксперимент в двадцать первом веке; Николка был безусловно лишним в вылазке в будущее. Засечь портал удалось и здесь – место ничуть не изменилось. Мальчики даже прошлись по Ильинке двадцать первого века, чтобы своими глазами дома увидеть; но лезть в подземелье было решено все же в восемьдесят шестом году.