Коптский крест
Шрифт:
Я это к чему – не могу представить, чтобы в здешних дворах кто-нибудь решил на такой манер последнюю пятницу на неделе праздновать. Тут тебе и городовой, и тебе дворник с метлой, который почище пса цепного. Псы, кстати, тоже есть. Не бультерьеры, но штаны порвать способны, а кому это понравится?
Ну вот. Когда незваные гости ушли, мы с Николкой по-тихому слиняли к нему в комнату. Я кожей чувствовал, что сейчас за нашего гимназиста возьмутся, и надеялся, что при мне дядя с тетей не станут прессовать племянничка; а там, глядишь, страсти и поутихнут. Так оно и вышло – и мы смогли спокойно поговорить.
Спросите, зачем я заявился под вечер, да еще и один, без отца? Все просто – с
И вновь я получил очередную порцию душеспасительных разговоров – о том, к каким последствиям могут привести любые непродуманные действия. А то мне непонятно! Но разве мы не соблюдаем осторожность? Единственный, кто о нас знает, – это Николка, а он классный парень, все понимает и ни за что нас не выдаст. Ничего такого особо важного я в девятнадцатом веке не оставлял… ну, не считая калькулятора, конечно. А что, так и дать другу завалиться на контрольной, когда помочь ничего не стоит? Что я, зверь? Да и что за вред от этого калькулятора – все равно ни шиша не поймут, пусть даже на кусочки расковыряют. Не тот уровень техники.
В общем, отец отказался делать что-либо, пока мы не обоснуемся в прошлом, не обзаведемся документами и не освоимся. Я, конечно, согласился. Но скрепя сердце. А вы что думали? Вот попробовали бы, как я: целый мир за порогом, да какой – о таком только мечтать можно да фильмы снимать, вроде «Сибирского цирюльника» или «Азазеля». Хорошие фильмы, кто бы спорил, но у нас-то все это в самом что ни на есть натуральном виде, рукой дотянуться! А тут – «соблюдай осторожность»… Ну хорошо, буду соблюдать. Убедили. Но восторгов от меня не ждите.
В общем, пришла мне в голову одна идея. Николка нашел в своей комнате четки эти волшебные, с коптским крестом – верно? Верно. Но ведь как-то они туда попали? Кто-то же их пристроил за плинтус? Я еще вчера попросил Николку расспросить единственного доступного нам свидетеля – дворника Фомича – о том, кто до Овчинниковых жил в этой квартире. Оказалось – чудак-профессор из Московского Императорского университета (так здесь МГУ называется). Снимал жилплощадь у прежнего домовладельца, преподавал что-то (дворник не знал, ему что химия, что филология – немецкие выдумки), а потом уехал – и с концами. Квартиру хотели опять сдать, но не успели – домовладелец умер, дом отошел в наследство Николкиному дяде, а тот решил в него переселиться. Ну и выбрал для себя квартиру пропавшего жильца.
Так что получается? А то, что прежний жилец – и я это нутром чуял – имел отношение к четкам. У меня немедленно сложилась версия – профессор нашел портал и сам в него и отправился. А четки оставил здесь, на всякий случай. Но в двадцать первом веке у него что-то не заладилось. Скорее всего – погиб, хотя я не исключал и варианта дурдома. В любом случае назад он не вернулся – по словам Фомича, пропавшего ждали полгода, прежде чем решили занять его жилье.
В общем, что из этого следует? А то, что раз профессор
Первое, что мы сделали, – отодвинули письменный стол и отодрали плинтус. Под ним оказалось выдолбленное в половой доске углубление – как раз такое, чтобы влезли четки. Никаких бумаг или иных носителей информации не нашлось. Хотя я бы не удивился, увидев флешку или Си-Ди: мало ли что мог притащить этот профессор из будущего?
Но, увы. Ничего под плинтусом не нашлось. Я было приуныл, но тут Николка вспомнил про тайник на кухне – про тот, где лежал сейчас перцовый баллончик. Оказывается, он даже толком не обследовал этот схрон. Так, рукой пошарил – и все. Да и на кухне все время либо Марьяна, либо тетя Оля – так что обследование откладывалось. Правда, ненадолго. Николка сказал, завтра тетя Оля будто пойдет с младшей дочкой, Настенькой, к портнихе, а Марьяна обычно после одиннадцати утра ходит на рынок. Отец с Маринкой будут в гимназии, значит, квартира будет пуста. Николке остается только смыться из гимназии – и мы спокойно обшарим тайничок. А если придется – то и другие поищем, времени хватит.
На том и порешили. Я засобирался домой, а перед уходом передал Василию Петровичу послание от отца. Он собирался воспользоваться приглашением Николкиного дяди и заглянуть к Овчинниковым – обсудить аренду квартиры.
Ну вот. Договоренность состоялась, и мы с Николкой отправились во двор; он провожал меня до заветной подворотни. По дороге мы еще кое о чем условились – ну да об этом, пожалуй, потом.
Увидев выходящих из дома Овчинниковых инспектора с квартальным, Яша, полтора часа кряду подпиравший стену дома напротив, покинул пост. И прекрасно расслышал, как городовой на ходу раздраженно выговаривал инспектору.
Яша все утро искал гимназиста, с которым встретились давеча его подопечные. Зачем? А очень просто – узнав, что Яша упустил странных посетителей, старик Ройзман закатил юноше сцену, пообещал отправить его назад в Винницу, учиться на портного, обозвал шлемазлом [78] и под конец потребовал, чтобы Яша хоть вдребезги разбился, а отыскал пропажу!
Вот Яша и стаптывал ноги по окрестностям Гороховской в поисках давешнего гимназиста. Мальчик был единственной ниточкой к загадочным гостям Ройзмана, так что ничего другого Яше не оставалось.
78
Скорее одесское, чем чисто еврейское слово, обозначающее неудачника, лузера.
К трем часам дня юноше наконец повезло – произошла одна из тех случайностей, о которых любят писать беллетристы. Когда он уже потерял надежду и решил вернуться в лавку – каяться в очередной неудаче, – искомый гимназист сам появился из-за угла! Мальчик спешил домой, копаясь на бегу в карманах.
Стычку Николки с Кувшиновым и его шайкой Яша разглядел прекрасно. Он видел, как хулиганы ринулись на гимназиста; тот вскинул руку – и трое недругов с воплями повалились на мостовую. И когда Николка побежал прочь, Яша последовал за ним и – вторая удача! – чуть не лицом к лицу столкнулся с тем самым мальчиком, что вчера заходил с отцом в часовую лавку.