Шрифт:
Annotation
Джэк
Джэк
Кор13: Требуется бармен
Никогда не замечал за собой склонности к рефлексии. Все жизненные неприятности переносил, не скажу, что стойко, но весело. Или, на крайняк, пофигистски. Был свято уверен, что в жизни не существует таких проблем, которые невозможно пережить в компании хорошего бармена и пары пинт настоящего английского портера.
Позвольте
Все-таки, количество разнокалиберных жизненных неурядиц, в последнее время посыпавшихся, словно из рога изобилия, оказалось чрезмерным даже для Вашего покорного слуги. Началось все с того, что меня бросила девушка. Впрочем, как раз в этом ничего необычного не было - Джули регулярно меня бросала. Но на сей раз ей в этом глупом предприятии активно помогал некий Патрик, что наводило на определенные мысли.
Спустя пару дней старый потрепанный Форд, мой ровесник (если считать ту часть жизни, что я провел в сознании, а не пуская слюни на мамкину сиську или колотя соседа по песочнице пластиковой лопаткой), погиб смертью храбрых в борьбе с ранним ноябрьским гололедом и черной кошкой, вздумавшей перебежать дорогу прямо у него перед носом. Удивительно, как мне при такой аварии удалось выжить, отделавшись парой синяков да ссадин. Машина - всмятку. "Восстановлению не подлежит" - выдал заключение эксперт из страховой и предложил возместить полную стоимость автомобиля. Все шестьсот фунтов. Как раз хватило на оплату последнего счета за крохотную квартирку в Ист-Энде, куда довелось забраться, чтобы хоть немного сэкономить. Наэкономился.
Правда, долго ломать голову над тем, как теперь добираться в Челси без машины, не пришлось: работу я потерял на следующий день. Наш старый респектабельный паб решили прикрыть. Финансовые сложности. Краснея и заикаясь, старина Джером - бессменный владелец сего уютного местечка на протяжении сорока лет - долго извинялся за то, что сможет выплатить деньги работникам лишь когда продаст помещение и рассчитается с основными кредиторами. Постановление суда.
В общем, жизнь дала трещину, перееду на... а никуда я не перееду. Дальше Ист-Энда некуда. Разве что совсем в гетто забраться.
И как вишенка на торте - сегодняшний звонок доктора: "Да, пришли результаты. Нет, по телефону никак нельзя. Нам бы хотелось, чтобы вы завтра приехали в госпиталь. Нужно, чтобы и вы тоже сдали кое-какие анализы. Нет, это еще ничего не означает." Означало, да еще как. И лишь одно: шизофрения матери оказалась-таки наследственной. А давешняя авария наводила на мысль, что первые симптомы уже начали проявляться. Чем иным, кроме галлюцинации, могла быть черная кошка на обледеневшей загородной дороге? В месте, от которого до ближайшего человеческого жилья несколько миль. Учитывая блеснувшие красным в свете фар кошачьи глаза, только глюком.
Вот так, одно к одному, и получилось, что стою я на краю крыши, ежусь от пронизывающего ноябрьского ветра и размышляю. Стоит ли прекратить все и сейчас? Или забить и, избавившись от остатков неэффективного нынче портера на головы редким прохожим, спуститься в оплаченную до конца месяца квартиру на четвертом этаже, чтобы проспаться и утром решить, как быть дальше? Второй вариант победил. В основном из-за той части плана, в которой фигурировало пиво. Очень уж оно стремилось найти выход.
Впрочем, судьба распорядилась по своему. Стоило мне подойти к краю крыши поближе, как тонкая кожаная подошва стильных ботинок поехала по корке мокрого льда, мир завертелся. Порыв ледяного ветра рванул полу пальто. Что-то мокрое и противное шлепнуло по лицу, залепив глаза.
Чувство невесомости длилось недолго и закончилось ощутимо неприятным ударом в спину.
***
Телефон орал слишком громко и слишком долго, чтобы можно было его и дальше игнорировать. Глаза открываться
Лежу. Телефон продолжает орать. Нос щекочет длинный ворс ковра. Глаза открывать лень, да и бессмысленно это. Все равно, кроме этого самого ковра ничего не увижу: упал мордой вниз. Ковер с таким длинным ворсом имеется только в гостиной. А значит, заснул я на диване. Неудивительно, что тумбочку не нащупал: нет в гостиной тумбочек возле дивана, есть только у кровати в спальне. А туда я, судя по всему, вчера не дошел. Вообще, это удивительно, но в памяти ни намека на то, как с крыши спустился. Вроде бы и не напивался вчера - понял бесполезность этого занятия на второй пинте, даже допивать не стал. Я вообще не любитель напиваться до беспамятства. Профессия, знаете ли, излечивает от желания ставить над собой такие эксперименты.
Пока я его искал, телефон отзвенел свое. Нашелся, гад ползучий, аж под диваном. Я туда его точно не клал, наверное, на вибре уехал. Звонок был из госпиталя, судя по часам и сгущающимся сумеркам за окном, звонил доктор - узнать, почему потенциальный пациент не явился сегодня на сдачу анализов. Пока размышлял, перезванивать, или ну его, уперся взглядом в размокший и коряво высохший в форме моей физиономии листок, валявшийся тут же, у дивана.
Требуется бармен
Живым просьба не беспокоить
221, Портобелло Роуд, Лондон.
Ни телефона, ни мыла, на которое можно отправить резюме. Зато миленькая такая фоточка на фоне, с которой на меня скалились пяток фриков на любой вкус: от серого человечка, до не менее землистого на вид нашего народного персонажа - зомби. Похоже, заведение для отпетых неформалов-косплейщиков. Зомби, храни королеву.
Усмехнулся внезапно пришедшей в голову мысли, что это - судьба. Раз шиза все равно уже стучится в мое чердачное окно, то почему бы не пойти дальше и самому не постучать в двери явно облюбованного ей заведения? На всякий случай оглядел бумажку со всех сторон - вдруг там хоть телефон указан. Тащиться через половину Лондона на ночь глядя по нынешней слякоти не очень хотелось, но ведь любопытство все равно погонит. Телефона не было, зато была приписка мелким шрифтом: "Собеседования проводятся после заката". Что ж, пока доеду, солнце как раз окончательно освободит мутный небосклон от своего присутствия.
***
Узкое здание на три этажа плюс мансарда. Окон - меньше, чем этажей. Расхлябанные черные ворота, запертые на висячий замок. Не менее черная и обшарпанная дверь. Табличка с номером в обрамлении битого помутневшего стекла над дверью. Кокетливая розетка из лепнины, украшающая наличник над всем этим великолепием. Весь фасад нижнего этажа выкрашен той же облезающей черной краской, что и двери с воротами. Серая кирпичная стена выше слепо вылупилась непрозрачными темными стеклами окон второго и третьего этажей. На втором - выкрашенная в выгоревший черный цвет лепнина над оконными проемами, на третьем - арки и орнамент из рыжих кирпичей. В мансарде вместо окна - дверь. Такая же черная, как и на первом этаже. Здание производило впечатление жуткой мешанины из разношерстных элементов декора, втиснутой в ряд более низких и аккуратных домиков, теснящихся по обеим сторонам самой знаменитой рыночной улицы города. Вывески не было - только прямоугольное пятно более темной краски на стене, где эта самая вывеска, по-видимому, раньше висела. Круглая колотушка украшала дверь на уровне глаз. Других средств оповещения хозяев заведения о своем приходе я не обнаружил: ни звонка, ни домофона. Впрочем, дверной ручки тоже не было.