Корабль Альвандера
Шрифт:
Дарлин опасливо покосился в нашу с Феолой сторону, но видя, что мы приняли извинения, вздохнул с облегчением.
– В общем, вам Луиза должна была в общих чертах обрисовать нашу проблему… – начал он.
– О том, что вы никак не сойдетесь во взглядах: выходить вам на поверхность или продолжать скрываться?
– Конечно, выходить! – вылез Луар. – Уже ясно, что в изоляции мы не сможем развиваться! Наша обособленность уже очень дорого стала нашему народу! Посмотрите, как далеко ушли те, кто остался на поверхности. Сможем ли мы их догнать? Сможем ли…
– Господин Луар, – поморщившись, прервал его Дорлин. – Вы ведь сейчас выступаете не перед своими сторонниками
– А он только лозунгами говорить и умеет! – фыркнул Веригор.
– Я и говорю по существу! – разгорячился Луар и даже вскочил с места. – Мы не можем больше оставаться в изоляции под землей!
– В кои-то веки согласен с этим болтуном, – как бы мимоходом заметил Веригор.
Дорлин не выдержал и хлопнул ладонью по столу.
– Да прекратите вы собачиться! Мы попросили прийти сюда людей, а сами устраиваем разборки при них! Вам самим-то не стыдно?! А, между прочим, время у них ограничено!
– Тогда я скажу по существу, – медленно поднялся Веригор. – А то наш болтун сейчас двухчасовую речь закатит, и уже больше никто сказать ничего не успеет. А по существу вот что: прятаться под землей мы больше не можем. Мы достигли предела своего развития. Для дальнейшего роста нам нужен простор. Но эта планета уже занята вами, людьми. Не поймите меня неправильно, я признаю ваши права на всю систему и признаю, что вы имеете право устанавливать в ней свои правила. И по праву владения и по праву сильного. А что делать тем, кто не желает подчиняться вашим правилам? Уходить в недоступные места? Как показала практика – это не самая лучшая идея. Однако, пока существует Барьер, другой нет. Зато сейчас появилась надежда.
– Вы хотите покинуть Солнечную и обосноваться на какой-нибудь планете? – озвучил я просьбу гнома, а то еще долго ходил бы вокруг да около.
– Верно. А раз вы занимаетесь прорывом Барьера, то вы можете нам помочь.
Мы с Феолой недоуменно переглянулись.
– Мне кажется, вы плохо представляете, что мы делаем, – осторожно начала Феола.
– Точнее совсем не понимаете, – прямо выдал я. – У нас не транспортный колониальный корабль, а небольшой разведчик. Даже если туда набить гномов, как помидоры в банку, то и тогда вряд ли их поместится больше десяти тысяч.
– Это мы понимаем. Но нам бы хотелось уточнить кое-какие детали. Первое, не будет ли людское правительство возражать против подобной эмиграции…
– С чего бы это? – удивилась Феола. – Вашим правом было уйти в подземелья, ваш выбор улететь. Правда, боюсь, вы действительно плохо понимаете, что происходит за Барьером. Он ведь не случайно появился вокруг Солнечной. Если вы заглядывали в учебники истории, то читали о последней войне.
– Тогда ваша обязанность – остановить это безумие! – вскипел Луар. – Вы люди мудрее нас! Ваша цивилизация намного старше! Почему же вы допускаете такую глупость?!
– Не такая уж это и глупость, – задумчиво отозвался я. – А вот останавливать кого-то силой… это будет глупость. Господин Луар, вы говорите о мудрости. Но мудрость как раз в том, чтобы не мешать другим развиваться самостоятельно. Наша история очень богата разными конфликтами. И кое-чему нас все-таки научила. Невозможно научить кого-то своей мудрости. Только собственный опыт способствует ее приобретению. Полагаю, что если бы мы помешали в свое время вашим предкам укрыться в пещерах, то вы возненавидели бы нас, как угнетателей и рабовладельцев… Вы ведь читали хроники? Нет? А зря. Уж историей собственного народа вы могли бы поинтересоваться, раз уж выступаете за воссоединение с людьми. Мне правда непонятно, как вы видите это воссоединение. Вы ведь не люди. И никогда ими не станете. Так зачем стремиться стать второсортными людьми, когда можно быть первоклассными гномами? Мудрость – не стремиться быть кем-то, а оставаться собой. Вы не верите, что можно быть развитым обществом и оставаться при этом гномами. Стремитесь кому-то подражать. А ваш оппонент не верит, что можно остаться гномом рядом с людьми. На мой взгляд вы оба одинаково неправы.
– Я никогда… – начал было Луар.
– Я не позволю… – вскочил Веригор.
Но оба замолкли глядя на мою ухмылку.
– Об этом я вам и говорил. Вы настолько не верите в другую точку зрения отличную от вашей, что даже не попытались обдумать ее. Даже слушать меня не стали. Господин Луар, вы говорили о мудрости. Мудрость еще и в том, чтобы выслушать оппонента до конца. Но вы видите только свою точку зрения. Ну и какой тогда мудростью с вами делиться? Нет уж, набивайте собственные шишки. Мы можем только дать совет и обрисовать последствия ваших действий. А вот принимать предупреждения или нет, должны решить только вы. Так что со стороны людей никаких препятствий чиниться никому не будет.
– Ты очень уверенно говоришь за всех людей, – буркнул Веригор, опускаясь на кресло. Он был очень недоволен своей несдержанностью и теперь корил себя. Внешне это никак не проявлялось, но вот аура постоянно меняла цвет, выдавая полный сумбур в мыслях.
– Вам не мешали в прошлом и у меня нет причины сомневаться, что так же будет и в этот раз. Любой выбор будет только вашим выбором. И мне до сих пор непонятно, чего вы хотели от нас.
– Нам тоже нужна информация о том, что происходит за Барьером, – наконец признался Веригор. – Как бы мне ни хотелось увести свой народ на другие планеты, но я понимаю, что без разведки обстановки такой шаг может закончиться трагически. Допустить такое я не могу. Я готов признать, что самоизоляция оказалась ошибкой и не хочу повтора. Мы вовсе не собираемся прерывать контакт с людьми. Но я хочу, чтобы мы могли разговаривать с вами на равных. Не как временные квартиранты в чужом доме, а как владельцы собственного.
– Логично, – признала, подумав Феола. – Наверное, я могу понять такую точку зрения.
– Тогда я обращаюсь к вам с официальной просьбой. – Веригор поднялся, встав чуть ли не по стойке смирно, что при его росте и коренастом сложении смотрелось забавно. – Я прошу включить в состав экспедиции гнома, чтобы он мог оценить обстановку за Барьером и рассказать о том, что творится там. К чему надо быть готовым.
Эта неожиданная просьба поставила нас в тупик. Мы с Феолой быстро обменялись мысленными посланиями.
– Я не совсем понимаю, – начал я. – А что вы хотите, чтобы выяснил ваш разведчик? Результаты разведки и так будут общедоступны. Что еще надо?
– Вы не совсем понимаете нашу внутреннюю ситуацию, – вздохнул Дорлин, жестом давая остальным понять, что теперь говорить будет он. – Когда наш народ уходил в пещеры, то все говорили о недоверии к людям. Почти две тысячи лет все гномы воспитывались в уверенности, что люди поработят нас, заставят выполнять за них все работы. Ну, вы понимаете, о чем я говорю. И сейчас это недоверие никуда не делось. Многие гномы хоть и согласны выйти на поверхность, но только от понимания, что другого пути у них нет, раз уж нас отыскали. Но о доверии к людям речь при этом не идет. Поймите, я вам полностью доверяю, несмотря на то, что знаю не очень давно. Да и ваш друг Эльдар много рассказывал. Но нам ведь надо убеждать не тех немногих, кто уже успел пообщаться с людьми, а простых жителей.