Корабль-призрак

Буше Шарлотта

– До меня дошли слухи, что она сидит на наркотиках. Мы можем только надеяться, что она разом не перечеркнет все наши планы.

– Этого еще не хватало, – режиссер повернулся и посмотрел на танцующих гостей. – Разумеется, этой Райнер здесь нет. Да и как иначе, она ведь всего-навсего костюмерша Виктории. Вы должны с ней поговорить, Фрезе.

– Зачем?

– Она наверняка знает, что происходит.

– А вы знаете даже костюмерш наших звезд?

– Всех нет, но Эльзу Райнер я знаю. Кажется, я знаю ее уже целую вечность, но история началась

всего лет пятнадцать назад. В те годы Райнер считалась очень хорошей актрисой, а Виктория только начинала карьеру. По неизвестным мне причинам они подружились. Все предвещали Эльзе большую карьеру, но в результате несчастного случая она лишилась ноги и была вынуждена носить протез. О карьере актрисы можно было забыть. Через пару лет я ее случайно встретил – к тому времени она стала личным костюмером Виктории. Мне показалось тогда странным, что она не обозлилась и не отчаялась, а наоборот, была даже очень рада, что стала «опекать» Викторию.

– Вы знаете, что Марен Виланд приходится госпоже Райнер племянницей?

– Без понятия. Конечно, маленькая Виланд не конкурентка Виктории. Но Эльзе Райнер тогда можно только посочувствовать. Ей приходится пасти двух овечек.

– Да уж, овечка! Марен кажется прожженной бестией!

– Она и должна быть такой, чтобы иметь успех в профессии. Но меня это не интересует, речь идет только о Виктории. Выясни этот вопрос, Фрезе.

– Да, я сделаю это, – пообещал молодой человек, хоть понятия не имел, что конкретно от него требуется.

* * *

На следующее утро у Виктории начинались съемки. Огромные волны постоянно мотали корабль. Днем было хмуро и так темно, что можно было снимать ночные планы.

Операторам пришлось привязывать себя, чтобы не терять равновесие. Шторм на море планировался, но не при таких высоких волнах. Все бы предпочли отсидеться в своих каютах, но Ольмерт был непреклонен:

– Мы снимаем, даже если каждого из вас мутит!

– Он просто палач, – произнес Хувер, стоявший с Викторией на палубе. – И я должен в такую погоду объясняться тебе в любви?

– У тебя нет другого выбора, – рассмеялась Виктория.

На Виктории и на Арнольде под одеждой были надеты широкие пояса с крепкими тросами. При правильной постановке камеры они были незаметны для зрителя, но весьма успокаивали актеров.

– Выслушай меня, Элизабет, – произнес Арнольд умоляющим тоном, как того требовала роль. Он стоял позади отвернувшейся от него Виктории. – Это не то, о чем ты думаешь…

Он не успел договорить фразу до конца, потому что его прервал крик.

Все разом посмотрели на Викторию, которая после очередного удара волны не удержалась на ногах и упала на палубу. Она попыталась зацепиться за ограждение, но не удержалась и заскользила к краю борта. В глазах актрисы читался неописуемый ужас.

– Идиот! – заорал Ольмерт на крепкого парня, стоявшего рядом. – Тяни за трос, иначе ее сдует за

борт!

– Трос порван!

Режиссер в растерянности смотрел на конец троса, который парень держал в руках.

– Помогите Виктории! – заревел он в свой мегафон. – Она в опасности.

Матрос, который держал трос Арнольда Хувера, вдруг дернул за него и перестарался. Актер тоже не удержался на ногах и навзничь упал на палубу. Началась жуткая неразбериха. Но Арнольд, по крайней мере, был в безопасности.

Виктория все еще цеплялась за поручни. Ее лицо под намокшей огромной шляпой уже нельзя было узнать. Один из статистов попытался ей помочь, добрался до нее и протянул руку. Но женщина скользила по мокрой палубе все дальше от него. Кто-то бросил ей веревку, но ветер отнес ее конец далеко за борт.

Вдруг сквозь толпу растерянных и нерешительных людей протиснулся мужчина в водонепроницаемой куртке.

– Потерпи немного, Вики, – крикнул Конрад. – Я вытащу тебя.

Он схватился за канат, прикрепленный к установленной на палубе декорации. Именно его безуспешно пытались кинуть Виктории. Он быстро обвязал его вокруг себя, подергал, проверяя на прочность, и пополз по мокрой палубе к жене.

– Держись, моя маленькая. Я вытащу тебя, со мной ты будешь в безопасности.

– Я знаю, Конрад.

Для двоих человек длины и прочности каната было недостаточно. Мужчина дополз до Виктории, схватил ее одной рукой, а другой стал медленно отвязывать от себя канат. Он не хотел отпускать Викторию и поэтому был очень ограничен в движениях. Наконец он протянул конец каната под руками женщины, крепко обвязал его вокруг нее и крикнул матросу:

– Вытягивай ее, только осторожно и медленно!

Сам Конрад остался у края, держась за ограждение; ему нужно было отдышаться. Лишь когда Виктория оказалась в безопасности, он медленно пополз на четвереньках в сторону декораций. В какой-то момент он поскользнулся и ударился головой. Из раны на лбу не переставая текла кровь.

– Он ранен! – закричал кто-то пронзительно. – Помогите же ему!

Никто не сдвинулся с места.

Когда Конрад дополз до съемочной группы, Марен со всхлипываниями бросилась к нему.

– Оставь эти глупости, – напустился на нее Фрезе. – Бергману нужна сейчас не глупая суета, а сухая рубашка.

Виктории на палубе не оказалось. Заботливая Эльза Райнер увела ее в каюту и приготовила ей горячую ванну. Конрад, узнав, что Виктория в безопасности, ушел в свою каюту, чтобы переодеться.

Он был в одной рубашке, когда Марен ворвалась к нему и бросилась на шею.

– Я так боялась за тебя! – запричитала она. – Так ужасно боялась. Почему ты подверг себя такой опасности?

– Я что, должен был бросить Викторию на произвол судьбы?

– С ней бы ничего не случилось, – заметила Марен обиженно.

– Это весьма странная трактовка ситуации, но это мы сейчас не будем обсуждать. Я бы хотел переодеться.

– Пожалуйста, – она села в кресло.