Корабль призраков: Исландские истории о привидениях
Шрифт:
Денежный призрак
(J'on 'Arnason, 1956–1961, III)
Как-то раз умер бонд, который слыл богачом. Но когда стали делить его наследство, никаких денег не нашлось. А после похорон на хуторе заметили, что на кладбище по ночам стало неспокойно.
Один тамошний работник, человек не робкого десятка, решил покараулить ночью на кладбище. Он закутался в белое полотно, вымазался в освящённой земле и встал близ церковных хоров.
Когда солнце закатилось, из
— Ты один из нас?
— Да, — отвечает работник.
— Пойдём со мной, — говорит покойник. — Развлечёмся сегодня ночью вместе!
И они пошли; покойник двигался так быстро, что работник не поспевал за ним. Покойник спрашивает его:
— Если ты один из нас, то почему же ты такой медлительный?
— А потому, — отвечает он, — что при жизни у меня ноги были больные, и теперь я из-за этого страдаю.
— Тогда лучше давай я понесу тебя, — предлагает покойник.
Он взвалил работника себе на закорки, и вскоре они подошли к амбару на том хуторе, где раньше жил этот бонд. Прежде замечали, что в амбаре нечисто: вещи в нём оказывались раскиданы и поломаны, но при этом ничего не пропадало.
Покойник взломал замок в амбаре, зашёл внутрь и давай хватать и переворачивать вверх дном всё, что там лежало; потом он шмыгнул под ларь, разгрёб там землю и вытащил бочонок, полный денег. А работник тем временем закрыл двери и заткнул все щели так, что внутрь не проникал ни малейший луч света. А когда он взглянул на деньги, они ярко сияли.
И вот мертвец высыпал все деньги из бочонка, разбросал их по полу и стал собирать обратно в бочонок, а человек мешал ему в этом, как только мог. И так было три раза. Потом работник почувствовал, что скоро рассветёт, и сказал:
— Скоро ночь кончится.
— Ночь ещё не кончилась, — ответил мертвец, — она только перевалила за половину. Обычно мне хватает времени высыпать всё из бочонка и наполнить его снова четыре раза, и ещё остаётся время на обратный путь и на то, чтобы устроиться в могиле.
И он снова высыпал деньги из бочонка и не догадался, что работник его задержал. Работник отворил дверь, а там уже давно рассвело. Покойник бросил свою кучу денег — и бежать, а работник побежал впереди него. Теперь ему ничего не стоило опередить покойника, потому что на дневном свету тот ослабел. Так он добежал до могилы, но человек обогнал его, привязал к своей рукавице верёвочку, протянул над могилой и говорит:
— Ты не вернёшься в свою могилу, если не пообещаешь мне, что впредь будешь лежать в ней тихо.
— Ты меня обманул, — отвечает покойник. — И всё же я дам тебе обещание, только позволь мне вернуться в постель.
Работник впустил его в могилу, и она закрылась. После этого человек тотчас направился на хутор (дотуда было недалеко), забрал все деньги и вернулся домой до того, как все встали. Он рассказал о том, что произошло, и все деньги оставили ему. Он решил, что хорошо разделался с покойником: все боялись, что мертвец придёт к ним опять,
«Я был сухим, а теперь мне мокнуть!»
(J'on 'Arnason, 1956–1961, III)
Жили двое приятелей; один из них был богачом. В юности его содержала сельская община, но постепенно он сколотил себе состояние неустанным трудом. Есть такое поверье, что зарывший деньги в землю непременно разбогатеет. Так и этот человек закопал деньги именно с этой целью. А когда он умер, его другу приснилось, будто приятель пришёл к нему, показал, где спрятаны деньги, и попросил забрать их себе, объяснив, что ему надоело приходить к ним каждую ночь, но он, мол, всё равно будет являться три ночи подряд и требовать свой клад обратно, а потом перестанет. Он попросил приятеля не слушать этих его просьб.
Приятель выкопал клад. Покойник приходил к нему в первую и вторую ночь и требовал деньги назад. После этого тот человек выкинул деньги в море.
На третью ночь покойник пришёл к нему опечаленный; он выжимал из своих одежд воду, укорял друга за то, что тот оказался таким нетерпеливым, потому что «ведь я был сухим, а теперь мне мокнуть!».
О Йоуне Бесстрашном
(J'on 'Arnason, 1956–1961, I)
Одного человека звали Тоуроульв. Он жил на хуторе Бордэйри в Хрутафьорде. У него был единственный сын по имени Йоун, который рос на хуторе с отцом. Уже в детстве он был странным, не таким, как все: никто никогда не видел, чтобы он чего-то испугался, а если домашние признавались, что боятся чего-нибудь, он смеялся и говорил, что не знает слова «страх». Он утверждал, что ничего не боится.
Из-за этого над ним часто насмехались; он обижался и в конце концов принял решение во что бы то ни стало узнать, что такое испуг. Едва отец прослышал об этом, он сурово осудил его за такую глупость.
Йоун ответил: «Ты бы лучше посоветовал мне что-нибудь, чем отчитывать за то, чего уже не изменить».
Тоуроульв сказал: «На севере страны, на Побережье, на хуторе Аурнес, живет один пастор. Пойди к нему и попроси совета. А если он ничего не придумает, то я уж не знаю, чем тебе помочь».
Йоун поблагодарил его за совет и пустился в путь. Как он добирался до Аурнеса, мы не знаем, но вот он пришёл к пасторскому двору. Дело было поздно вечером; он постучался, ему открыла девушка и спросила, кто он такой, он ответил как есть и спросил: «Пастор дома?» — «Да, дома», — отвечает девушка. Он попросил разрешения повидать пастора, и она ушла позвать хозяина.
Вскоре вышел и сам пастор. Йоун поздоровался с ним. Пастор ответил на его приветствие и спрашивает, зачем тот пожаловал. Йоун объяснил, что его отправили сюда за советом. Пастор предложил Йоуну переночевать у него, и тот согласился; они вместе вошли в дом. Поев и переодевшись в сухое, Йоун опять завёл речь о своём деле, но пастор выслушал его с неохотой. Тогда Йоун прямо потребовал совета.