Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории (сборник)
Шрифт:
— И сколько уже ее нет? — спросил Джонни.
Коллиер нервно посмотрел на часы.
— Точно не знаю. Примерно с половины десятого. Вроде бы. Мы, как я уже сказал, поссорились и…
Он в смущении замолчал и снова посмотрел на часы. Было уже за полночь.
— И как давно она совершает такие поездки?
— Не знаю, Джонни. Я же говорю, что обнаружил это только что.
— А ее вес?.. — начал Джонни.
— Нет, ребенок больше не увеличивается. —
— Подождем еще немного.
— А что, если она попала в аварию? Она не лучший водитель в мире. Господи, почему я ее отпустил? На седьмом месяце, а я позволил ей уехать. Боже, я должен был…
Он почувствовал, что вот-вот сорвется. Натянутая атмосфера в доме, странная, приносящая бесконечные потрясения беременность — все это начинало сказываться на нем. Человек не может жить в таком напряжении семь месяцев и не ощущать его. Уже нельзя было сдерживать дрожь в руках. Развилась привычка непрерывно моргать, чтобы куда-то выплеснуть хоть часть гнева.
Он пробежался по ковру до камина и застыл там, нервно барабаня ногтями по полке.
— Думаю, пора звонить в полицию.
— Не напрягайся так, — сказал Джонни.
— Что еще посоветуешь? — резко спросил Коллиер.
— Сядь. Садись. Вот так. А теперь расслабься. С ней все в порядке, поверь мне. Я не беспокоюсь за Энн. Может, она проколола шину или мотор отказал на полпути. Сколько раз ты жаловался, что пора сменить аккумулятор? Может, он разрядился, вот и все.
— Но… разве полиция не найдет ее гораздо быстрее нас?
— Хорошо, дружище, если тебе от этого станет легче, я позвоню.
Коллиер кивнул, а через несколько мгновений вздрогнул, услышав с улицы шум машины. Он кинулся к окну и отдернул занавески. Закусил губу и отвернулся. Он шел обратно к камину, пока Джонни направлялся к телефону в прихожей. Он слушал, как Джонни набирает номер, и снова вздрогнул, когда тот вдруг бросил трубку на рычаг.
— Она вернулась, — сказал Джонни.
Они впустили ее в гостиную. Энн казалась смущенной, и что-то с ней было не так. Не отвечая на торопливые вопросы Коллиера, она сразу направилась на кухню, словно никого вокруг и не было.
— Кофе, — произнесла она утробным голосом.
Коллиер хотел было ее удержать, но ощутил на плече руку Джонни.
— Оставь ее, — сказал Джонни, — Пора уже докопаться до сути.
Она остановилась перед плитой и зажгла огонь пол кофейником. Механическими движениями кинула в него несколько ложек кофе, захлопнула крышку и застыла, смотря на кофейник изучающим взглядом.
Коллиер попытался что-то сказать, но его снова остановил Джонни. Еле сдерживаясь, Коллиер стоял в дверях кухни и наблюдал за женой.
Когда коричневая жидкость начала подниматься куполом, Энн сняла кофейник с огня. Без помощи прихватки. Коллиер задержал дыхание и скрипнул зубами.
Кофе залил стенки немытой чашки. Энн с грохотом поставила кофейник и жадно приникла к дымящемуся напитку.
Она прикончила целый кофейник за десять минут.
Она пила кофе без сахара или сливок, как будто ей было наплевать на вкус. Как будто она вообще не ощущала вкуса.
И только когда она допила все, мышцы лица немного расслабились. Энн откинулась на спинку стула и долго сидела так. Они молча наблюдали.
Потом она посмотрела на них и засмеялась.
Энн рывком встала и тут же снова упала на стул. Коллиер услышал, как Джонни вдруг с шумом втянул воздух.
— Господи, — сказал он, — да она пьяна!
Она оказалась тяжелым и громоздким грузом, и они с трудом подняли ее по лестнице, в особенности из-за того, что она никак им не помогала. Энн все время мурлыкала что-то под нос, странную, лишенную мелодии последовательность, которая развивалась какими-то неопределенными интервалами, повторяясь снова и снова, будто вой ветра. На лице ее застыла блаженная улыбка.
— Хороша мамаша, — проворчал Коллиер.
— Терпение, терпение, — шепотом ответил Джонни.
— Тебе-то легко говорить…
— Тсс, — прервал его Джонни, но Энн все равно не слышала ни слова из их разговора.
Она перестала напевать, как только они положили ее на постель, и погрузилась в глубокий сон, не успели они распрямиться. Коллиер накинул на нее тонкое одеяло и подложил под голову подушку. Она не шевельнулась, когда он приподымал ей голову.
Они вдвоем молча стояли у постели. Дэвид смотрел на жену, которую больше не понимал. Его мозг раздирали противоречивые, приносящие боль мысли, и сквозь них проступало кошмарное пятно все еще не умершего сомнения. Кто же отец? Пусть он не смог уйти от нее, пусть продолжал любить из сострадания, все равно им не вернуть прежнюю близость, пока он не узнает.
— Интересно, куда она уезжает? — подумал вслух Джонни.
— Понятия не имею, — раздраженно ответил Коллиер.
— Она, должно быть, ездит очень далеко, если покрышки так износились. Интересно…
И тут началось снова.
— Не отсылай меня, — сказала она.
Джонни схватил Коллиера за руку.
— Это оно? — спросил он.
— Пока не знаю.
— Тьма, тьма, пусти меня на волю, какой кошмар царит на этих берегах, как тяжко, тяжко.
Коллиера передернуло.
— Это оно, — подтвердил он.
Джонни спешно опустился на колени перед кроватью и принялся слушать.