Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории (сборник)
Шрифт:
— Зачем вдова надевает черные подвязки?
— Чтобы помнить, — отозвался совершенно серьезно полковник, — обо всех, кто ушел.
Дверь открылась.
Обладатель глаза оказался высоким худощавым человеком неопределенного возраста и национальности, копна черных волос была кое-где тронута сединой. Лицо представляло собой сплошные бугры и рытвины, из-за очков в роговой оправе смотрели проницательные глаза. На нем были фланелевые брюки и клетчатый пиджак.
— Это наш Пресвитер, — представил полковник Пископ.
— Как поживаете? — отозвался Тальберт.
— Входите, входите же, — пригласил Пресвитер, протягивая Тальберту длинную руку. — Добро пожаловать, мистер Бин. — Он бросил оскорбленный взгляд на пистолет. — Полковник, вы снова прибегаете к мелодраматическим эффектам? Уберите это, старина, уберите с глаз долой.
— Лишняя осторожность не помешает, — проворчал полковник.
Тальберт стоял в громадном холле и озирался. Затем его взгляд остановился на таинственно улыбавшемся Пресвитере, который произнес:
— Итак. Вы отыскали нас, сэр.
Пальцы ног Тальберта встрепенулись, словно флажки на ветру.
Он замаскировал свой радостный возглас словом:
— Неужели?
— Именно, — подтвердил Пресвитер. — Отыскали. И это был образчик удивительного сыскного чутья.
Тальберт огляделся по сторонам.
— Значит, — произнес он сдержанно, — это здесь.
— Да. Хотите посмотреть?
— Больше всего на свете, — с жаром ответил Тальберт.
— Тогда идемте, — предложил Пресвитер.
— А это разумно? — осторожно спросил полковник.
— Идемте, — повторил Пресвитер.
Все трое двинулись через холл. На миг смутное подозрение бросило тень на чело Тальберта. Все получилось слишком просто. Не ловушка ли это? Но через секунду мысль ускользнула от него, смытая приливом возбужденного любопытства.
Они пошли вверх по мраморной винтовой лестнице.
— А как у вас зародились подозрения? — спросил Пресвитер. — Скажем так, что подтолкнуло вас к проведению подобного расследования?
— Я просто подумал, — многозначительно произнес Тальберт. — Кругом столько анекдотов, но, кажется, никто понятия не имеет, откуда они берутся. И всем наплевать.
— Совершенно верно, — заметил Пресвитер, — мы полагаемся именно на подобную незаинтересованность. Едва ли один из миллиона задаст вопрос: «А где вы слышали эту шутку?» Стараясь запомнить анекдот, чтобы потом пересказывать другим, человек не успевает задуматься о его происхождении. И первоисточник предается забвению.
Пресвитер улыбнулся Тальберту.
— Но только, — исправился он, — не такой человек, как вы.
Румянец Тальберта остался незамеченным.
Они добрались до лестничной площадки и пошли по широкому коридору, освещенному по обеим сторонам настенными светильниками. Больше никто ничего не говорил. В конце коридора они повернули направо и остановились перед массивными дверьми, окованными по краям железом.
— А это разумно? — снова спросил полковник.
— Теперь уже слишком поздно останавливаться, — сказал Пресвитер, и Тальберт ощутил, как по спине прошла дрожь. Что, если это все-таки ловушка? Он сглотнул застрявший в горле комок, затем расправил плечи. Как сказал Пресвитер, теперь уже слишком поздно останавливаться.
Огромные двери открылись.
— Et voilа… [46] — произнес Пресвитер.
Коридор был настоящим проспектом. Широкий (от стенки до стенки) ковер пружинил под ногами Тальберта, идущего между полковником и Пресвитером. Через равные промежутки с потолка свисали динамики, Тальберт узнал льющийся из них «Gaitе Parisienne» [47] . Его взгляд переместился на вышитый гобелен, где под сценой с веселящимся Дионисом красовался девиз: «Счастлив тот, кто занят делом».
46
И вот… (фр.). (Прим. перев.)
47
«Парижское веселье» (фр.) — балет Жака Оффенбаха (1819–1880). (Прим. перев.)
— Невероятно, — пробормотал он. — Здесь, в этом доме.
— Именно, — улыбнулся Пресвитер.
Тальберт в изумлении помотал головой.
— Подумать только.
Пресвитер остановился перед стеклянной стеной, и, притормозив, Тальберт посмотрел внутрь. По богато обставленному кабинету вышагивал молодой человек в полосатом шелковом жилете с медными пуговицами, он живо жестикулировал длинной сигарой, а в кожаном кресле, скрестив ноги, сидела млеющая от восторга блондинка с пышными формами.
Молодой человек на мгновение остановился, махнул рукой Пресвитеру, улыбнулся, после чего продолжил вдохновенно диктовать.
— Один из наших лучших работников, — сообщил Пресвитер.
— Однако, — запнулся Тальберт, — мне казалось, этот молодой человек работает…
— Совершенно верно, — подтвердил Пресвитер. — А в свободное время он также работает у нас.
Тальберт двинулся дальше на онемевших от волнения ногах.
— Но я не понимаю, — размышлял он, — Мне казалось, что организация должна быть укомплектована людьми вроде Брю-на или Буллока.
— Они служат всего лишь средством распространения, — пояснил Пресвитер, — Наши рупоры, можно сказать. Творцы же происходят из более высоких слоев: руководители компаний, государственные деятели, выдающиеся комики, редакторы, романисты…
Пресвитер замолчал, когда дверь одного из кабинетов открылась и оттуда выскочил упитанный бородатый человек в охотничьем костюме. Оттеснив их плечом, он промчался мимо, бормоча себе под нос проклятия.
— Обратно на волю? — любезно поинтересовался Пресвитер.