Корабль судьбы. Том 2
Шрифт:
– Что там? – взволнованно спросила Малта и выпрямилась на стуле.
Йек, сторожившая у двери, покинула свой пост и подошла.
– Дай-ка я… – сказала она и потянулась к иллюминатору.
Альтия поднырнула под ее руки, вышла на середину помещения и, поднявшись на цыпочки, прижала обе ладони к потолочному бимсу.
– Ну почему у меня нет совсем плотной связи с Проказницей, – досадливо пробормотала она. – Я все увидела бы ее глазами. Когда-то я это могла.
– Но что хоть она чувствует? Погоди! Куда это все змеи поплыли? – вырвалось у Йек.
– Чувствует она…
– Ну, по крайней мере куда-то, – отозвалась воительница. И, досадливо фыркнув, отвернулась от иллюминатора. – А что мы, собственно, здесь торчим? Пошли на палубу, небось сразу во всем разберемся!
– Почему бы и нет, – угрюмо поддержала ее Альтия.
– Но Уинтроу сказал, что здесь нам безопасней, – напомнила Малта. И вдруг вскинула руки к голове, как если бы самая мысль о выходе на палубу причинила ей боль.
– Думаю, Уинтроу никак не предполагал, что дело обернется подобным образом, – постаралась ободрить ее Альтия. – Но надо же нам, действительно, выяснить, что там стряслось!
– А я требую, чтобы все вы сидели здесь и не дергались! – внезапно рявкнул сатрап. Он сел на койке, его лицо исказил гнев. – Еще чего выдумали, покинуть меня! Вы – мои подданные и обязаны хранить мне верность! Вы должны остаться здесь, чтобы защитить меня, если придется!
Йек скривила губы.
– Прости, недомерок, но я не твоя подданная, – сказала она. – А и была бы, все равно вышла бы на палубу. Другое дело, если ты направишься с нами, я, так уж и быть, за тобой присмотрю!
Малта отняла от лица руки. Она тяжело дышала открытым ртом. Потом сказала:
– Нам нужно на палубу! Прямо сейчас! К нам Тинталья летит! Драконица зовет змей.
– Что? – Альтия явно не поверила услышанному. – Драконица?
– Я чувствую ее приближение, – шепнула Малта благоговейно. И вскочила на ноги, а темные глаза сделались еще больше: – Я чувствую драконицу! И я слышу ее! Да, так же как ты могла видеть и слышать с помощью корабля. Только не сомневайся во мне, тетя Альтия! Я истинную правду говорю! – И тут бледность залила ее лицо, а благоговение сменилось отчаянием. – И там Рэйн с ней. Он ищет меня. Он столько пролетел, разыскивая меня. Меня!
Она прикрыла рот ладонью, она была готова заплакать.
– Тебе нечего бояться, – сказала ей Альтия, но про себя задалась мыслью о здравости Малтиного рассудка. Неужели бедная девочка настолько боялась навязанной ей свадьбы с жителем Чащоб? Малта между тем сгорбилась на своем стуле, кончики пальцев ощупывали гребнистый шрам. Вот она отдернула руки, как будто рубец жегся, и в ужасе уставилась на свои пальцы, подобные птичьим когтям. – Нет, – прошептала она. – Нет, это несправедливо.
– Да что с ней такое? – презрительно осведомился сатрап. – Она что, заболела? А если заболела, пускай ее немедленно уведут!
Альтия, не слушая, припала подле племянницы на колени.
– Малта? – окликнула она встревоженно.
– Погоди, – отозвалась Малта. Это была мольба и одновременно приказ. Потом она тяжело поднялась на ноги. Она двигалась так, словно была сложена из отдельных частей, не
Йек распахнула перед ней дверь и оглянулась на Альтию:
– Ну что, ты идешь?
– А как же, – рассеянно отозвалась Альтия.
До нее вдруг дошло, что, наверное, на протяжении многих лет чувствовала ее мать, желавшая дочерям добра – и не имевшая власти должным образом направить их жизни. То еще было чувство!
– Погодите! А как же я? Вы не можете просто так бросить меня здесь! – гневался в каюте сатрап.
– Ну так поторопись, недомерок, а то вправду один останешься, – на ходу бросила Йек.
Альтия, впрочем, заметила, что дверь сатрапу воительница все-таки подержала.
Кеннит смотрел вверх, сознавая, что у него полностью отвисла челюсть, но будучи не в состоянии что-либо по этому поводу предпринять. Еще он смутно осознавал, что и Проказница уставилась в небеса, сцепив руки перед грудью, словно в молитве. А вот кто в самом деле молился, так это Уинтроу. Но не о милости и пощаде, как мог бы предположить Кеннит; с губ юноши радостным потоком лились восторженные слова, прославлявшие великое чудо Са. Казалось, парнишка впал в восторженный транс.
– Ты – отец чудес, весь мир – слава Твоя, о Создатель наш Са.
Кеннит не взялся бы сказать, произносил ли Уинтроу некогда затверженную молитву, или же явление величественного создания подвигло его на вдохновенную импровизацию.
Вот драконица заложила еще круг, и свет зимнего солнца пустил по обширному боку серебряные и синие блики. Она снова закричала, в крике слышалась разумная речь, и Кеннит ощутил, как отозвалась Проказница. Страшное несбыточное желание скрутило судорогой все ее существо – и передалось ему. Она тоже хотела легко и свободно парить над морскими волнами, взвиваться в небесную высь, и падать оттуда в волны, и кружиться, если придет такое желание… Корабль думал обо всем, чем мог бы стать, но волею обстоятельств не стал – и никогда уже не станет. Какое это было отчаяние! Невыносимое, отравляющее самую кровь.
Между тем змеи оставили в покое джамелийские корабли и собрались на открытом пространстве. Некоторые из них оставались почти недвижными, лишь смотрели, задрав головы, на кружившуюся драконицу. Другие, наоборот, играли и извивались, словно желая тем самым вернее привлечь внимание удивительной гостьи. Остатки джамелийского флота решили использовать так кстати подвернувшуюся передышку. Одно из меньших судов как раз тонуло, по его палубам уже перекатывалась вода. Команда торопилась перебраться на другой корабль. На прочих судах силились навести хоть какой-то порядок. Матросы рубили канаты, выкидывали за борт съеденные ядом паруса и сломанные снасти, чтобы корабли смогли хоть как-то двигаться прочь.