Корабли и история. Книга первая
Шрифт:
Освобожденный от обязанностей генерал Бернал едва успел передать свой пост Галану, прибывшему в этот важнейший военно-морской порт, как в 9 часов вечера 4 марта назревавший на базе мятеж наконец разразился.
Два часа спустя береговые батареи открыли огонь по городу; артиллерийский парк и полк морской пехоты вышли из повиновения правительству. Раскол в лагере республиканцев придал смелости фашистской «пятой колонне», агенты которой врывались в тюрьмы, освобождали заключенных и арестовывали многих сторонников правительства. Вскоре в городе воцарилась полнейшая неразбериха.
Восстание части республиканцев,
Галан пытался умиротворить восставших республиканцев. Но его арестовывает начальник штаба военно-морской базы Фернандо Олива, который затем позволяет своему арестанту связаться по телефону с адмиралом Буисой и с Бруно Алонсо. Адмирал, переговорив с Галаном, начинает угрожать Оливе немедленной бомбардировкой базы, если он тотчас не освободит своего арестанта.
По мере того как вся эта неразбериха усугублялась, превращаясь в настоящую чехарду, франкисты овладели в Картахене радиостанцией (не исключено, что это была радиостанция подводной лодки С-2 – примечание автора) и начали передавать в эфир свои призывы и военные марши вперемежку с фашистскими песнями.
На заре 5 марта отставной генерал Баррионуэво Нуньес прибыл в район расположения артиллерийского парка и взял на себя руководство мятежом. Будучи отчасти связанным с мятежниками, Нуньес знал, что в этот момент Франко отдал приказ авиации «националистов» провести разведывательные полеты и бомбардировку рейдов Картахены и одновременно приказал поднять по тревоге все свои военные корабли, с тем чтобы они двинулись на республиканскую военно-морскую базу.
Одной из первых мер, которую принял Баррионуэво Нуньес, явился его приказ республиканскому флоту покинуть рейд Картахены. В случае неисполнения приказа генерал угрожал обстрелять корабли из береговых батарей и потопить их.
Однако к 11 часам утра ничего еще не было решено. Четверть часа спустя прозвучала сирена, предупреждавшая о приближении итальянских бомбардировщиков.
Тогда адмирал Буиса приказывает всем средствам противовоздушной обороны открыть огонь по вражеским самолетам. Однако бомбардировщики, которые шли на большой высоте, смогли потопить два республиканских миноносца и поджечь нефтехранилища военно-морской базы.
Пока продолжался налет, с радиостанции, контролируемой мятежниками, было объявлено, чтобы адмирал Буиса в течение четверти часа вместе со всеми кораблями своего флота покинул гавань.
Вслед за тем в порт на автомобиле прибыло несколько бежавших из центра Картахены высших республиканских офицеров, среди которых был и Франсиско Галан. Они сообщили, – что было неточно, – что весь город находится в руках мятежников, а береговые батареи уже готовы привести в исполнение угрозу потопить военные корабли в порту, если они тотчас же не выйдут в море.
Тогда адмирал Буиса приказал сниматься с якоря. Итак, придуманный Франко маневр, с помощью которого он выводил из игры республиканскую эскадру, с тем чтобы затем затребовать ее корабли у Франции, начинал осуществляться.
Впереди эскадры шел «Вальдес», следом за ним «Лепанто», потом – «Антекерра», а затем еще восемь судов. Все одиннадцать кораблей вышли в открытое море.
В то время как эскадра взяла курс на Алжир, где
Склонный верить Касадо, адмирал Буиса решил продолжить путь к Алжиру. Когда, добравшись до Алжира, эскадра запросила разрешения встать на североафриканском рейде, ей было предписано изменить курс и направиться на военно-морскую базу в Бизерте. Что и было исполнено. Утром 7 марта все корабли эскадры прибыли в Бизерту. Пока они находились в пути, генеральный комиссар Бруно Алонсо, испытывая угрызения совести, попытался вернуть корабли в Картахену, однако потерпел неудачу.
В Бизерте корабли были разоружены, и затем они поодиночке вошли через канал в лагуну.
Четыре тысячи моряков из корабельных экипажей были направлены в лагерь, расположенный на границе пустыни Сахара.
Чтобы искупить в своих собственных глазах свое не слишком славное поведение, адмирал Буиса разделил участь своих бывших подчиненных: в этом лагере он находился до второй мировой войны, в самом начале которой он вступил во французский Иностранный легион. Своим отказом вернуть эскадру в Картахену этот высший офицер с достойным республиканским прошлым нанес смертельный удар как правительству Негрина, так и огромному числу окруженных в Центрально-южной зоне испанцев, которые рассчитывали на эвакуацию с помощью флота тех из них, кто по логике событий был заведомо обречен стать жертвой франкистских репрессий.»
Рано утром 5 марта республиканские корабли в Картахене подверглись интенсивной бомбардировке вражеской авиации. Затем, под угрозой обстрела захваченными мятежниками береговых батарей флот покинул базу и направился к Алжиру. В 12 часов в море вышла и С-4. 7 марта вместе с другими кораблями лодка пришла в Бизерту, где была интернирована. На борту кораблей оставили по несколько членов экипажей, а остальные моряки были отправлены в концентрационный лагерь в Meheri Zabbens. 25 марта французские власти приняли решение передать республиканские корабли франкистам и уже 31 марта на борту транспортов “Mallorca” и “Marqu'es de Comillas” в Бизерту прибыли новые члены экипажей.
С-2, находившаяся в момент мятежа в Арсенале Картахены, была захвачена мятежниками (или экипаж перешел на их сторону?). 6 марта Арсенал заняли верные республике войска и лодка, приняв на борт 63 человека, направилась в Palma de Mallorca, где 7 марта сдалась франкистам.
Хотелось бы остановиться на дальнейшей судьбе советских офицеров-подводников, верой и правдой служивших испанской республике. 14 ноября 1938 года звания Героя Советского Союза был удостоен И.А.Бурмистров, а 22 февраля 1939 года – и Н.П.Египко. «За проявленный героизм при выполнении специальных заданий Правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза», говорилось в тексте указа Президиума Верховного Совета СССР.