Корабли Мериора
Шрифт:
Меарну наконец удалось выбраться из плена арбалетов. Он занес над головой колун, готовый в любую секунду поразить врага, и стал прислушиваться. Эхо услужливо доносило до его ушей множество приглушенных звуков. Меарн слышал быстрое и тяжелое дыхание старшего брата, сопровождаемое звяканьем пряжек. Кельдмар увещевал струхнувших солдат начать стрельбу из луков. Кто-то, пропоров сапог, покалечил себе пальцы на ноге; кто-то расшиб колено. Чуткое эхо улавливало и эти звуки, торопясь передать их Меарну.
В лицо младшему Бридиону ударила струйка воздуха. Скрипнула перекладина. Зашуршала ткань, соприкоснувшаяся
Меарн замахнулся и ударил что есть силы… Завеса тьмы исчезла. Свет факелов вновь залил арсенал. Над головой Меарна, припав на одно колено, стоял невысокий щуплый человек. Черноволосый, зеленоглазый, он держал в каждой руке по мечу, скрестив их лезвия. Не помня себя от злости, Меарн ударил топором, расплющив металл лезвий.
— Не повезло.
Через мечи сила удара передалась и лазутчику. У него перехватило дыхание, и он выпустил оружие из рук.
Меарн попятился и дернул топорище на себя. Аритон не сопротивлялся.
Мечи расцепились и обрадованно взмыли в воздух. Догадавшись, что он может стать их жертвой, Меарн проворно отскочил и, решительно стиснув зубы, метнул во врага топор. Аритон, словно предвидя это, юркнул куда-то вниз. Топор угодил в перекладину, отщепив изрядный кусок дерева.
Брансиан, которому надоело высвобождаться из конских поводьев, дернулся всем телом. Ожили и загремели валявшиеся на его пути шлемы. Зазмеились, цепляясь за ноги, остатки кожаных ремней. Удила и пряжки, застрявшие в его одежде, сопровождали каждый шаг нестерпимым грохотом.
— Даркарон тебя побери! — не выдержал Парин. — Неужели нельзя остановиться и содрать с себя всю эту дрянь?
Парин был настолько обозлен, что даже покинул свой пост у нижнего входа и бросился к брату. Но тут пространство арсенала вторично погрузилось во тьму.
Брансиан замер, забыв про все, что звенело и гремело на нем. Воспользовавшись недолгим светлым промежутком, Таррик и Кельдмар перестроили солдат и приказали им окружить лазутчика. Судя по нестройному пению пускаемых наугад стрел, Брансиан понял, что солдаты приближались к единственному проходу, остававшемуся свободным.
Наверху вновь послышались негромкие шаги, сопровождаемые таким же негромким лязгом металла. Словно добросовестный мальчишка, посланный обследовать содержимое полок, Аритон докладывал:
— Алебарды в количестве семи дюжин, превосходно начищены и смазаны… Ящик с кинжалами. Их тут никак не меньше восьми дюжин… А вот боевые мечи, целых два ящика. Увы, у многих повреждены поперечины и рукоятки.
— Эт милосердный! Никак он решил заняться проверкой нашего арсенала! — удивленно воскликнул Кельдмар.
— Не совсем так, — возразил лазутчик. — Только безумцу могло бы взбрести в голову явиться сюда ради собственного удовольствия, дабы пересчитывать ваши острые мечи.
В темноте что-то затрещало.
— Он заводит пружину тяжелого арбалета! — закричал догадливый Меарн.
Кельдмар спешно отдал приказ. Солдаты бросились к третьему проходу, чтобы оцепить его. Их сапоги гулко стучали по каменным плитам пола. Под ногами бегущих лязгали курки валявшихся арбалетов, трещало дерево, скулила туго натянутая проволока.
— Розмарин, мята, мускат и тимьян, —
Щелкнул курок арбалета.
Стрела с шипением понеслась в темноте и ударила в связку металлических нагрудников. Связка с зубодробительным грохотом упала вниз. Троих солдат она сбила с ног, остальных наградила немилосердными ударами по головам и оцарапала локти. Но солдаты, обуреваемые яростью, продолжали двигаться к проходу. Арбалет выплюнул вторую стрелу. На сей раз вниз полетели небольшие круглые щиты, обтянутые кожей и снабженные бронзовыми шипами. Щиты разметало в разные стороны, что явилось дополнительной преградой для нападавших. Атака захлебнулась. Аритон занимался не только подсчетом оружия и амуниции. Он предусмотрительно укрепил кожаные растяжки древками алебард и сделал еще кое-какие приготовления. Когда, движимые собственной злостью и понуканиями Кельдмара, солдаты полезли вверх, им удалось подняться лишь на три ступеньки. На четвертой их головы и носы уткнулись в цепь заплесневелых сигнальных флажков. Воинство дружно зачихало от пыли и плесени. Аритон успел добраться до стойки с копьями и оттуда переместился в дальний конец яруса.
Подгоняемые Брансианом и Меарном, преследователи возобновили атаку. Подобно стае волков, они рассыпались по двум проходам и окружили ярус, на вершине которого находился Аритон. Неудача только подстегивала солдат. Немыслимое дело! Шестнадцать человек, лучшее оружие, какое только существует во всей Восточной Халле, — и до сих пор не удается справиться с одним наглецом!
— Кто настой келкалии пьет, того кашель не берет, — возобновил свои дурацкие песенки лазутчик. — От ивы с крестовником все лихорадки прочь помчатся без оглядки.
Солдаты были настолько взбудоражены, что даже темнота не останавливала их. Ими владело единственное желание: окружить дерзкого весельчака и сбросить его с насеста.
Аритон прекратил перечислять настойки и отвары, помогающие при разных хворях.
— А теперь я хочу предложить вам средство от угроз.
Скрипнули пряжки, и на головы солдат полетели стальные наконечники для стрел. Следом Аритон опрокинул два ящика с арбалетными стрелами. Воины с руганью послешили укрыться, затем продолжили атаку, тихо, по-кошачьи, перебираясь через новую преграду. Хуже всех пришлось их командиру: наконечником стрелы ему пробило ступню. Вряд ли такое ранение было случайным.
Когда сверху полетел ящик, полный заклепок, один лишь Дакар догадался, зачем Аритон это делает. Он намеренно загромождал пол всякой всячиной, чтобы по звуку определять местонахождение и продвижение своих врагов. Аритон еще мог создавать рукотворные тени, но без магического зрения он и сам становился их заложником. Теперь вся надежда у него была на развитый слух. Звуки с их оттенками частично восполняли его утрату, позволяя оценивать перемещение солдат.
Ловкий трюк, ничего не скажешь. Однако Дакар был слишком зол на Повелителя Теней и не позволил себе восхищаться его находчивостью. И все же в глубине души Безумный Пророк был вынужден признать, что, несмотря на численное превосходство врагов, принц Ратанский решил довести до конца проверку арсенала и выполнить обещание, данное им магам Содружества.