Кораллы мертвеца
Шрифт:
Виктория только качала головой. Она не могла вымолвить ни слова: её душила ярость.
– Марк, - неожиданно спросила она, - почему ты рассказываешь мне об этом, ведь если я выдам тебя Андрею, ты лишишься работы.
Марк какое-то время молчал.
– Ты, конечно, можешь смеяться надо мной. Но я люблю тебя, Виктория. Детей у меня нет. Единственный сын погиб. И мне иногда кажется, что ты моя дочь
Виктория крепко сжала его руку.
– Что же мне делать, Марк?
– Попробуй поговорить с Андреем и наладить вашу семейную жизнь.
– Хорошо, - с легким вздохом ответила Виктория.
– Я попробую
..................................
–
– Нет, это я ... задумалась. Что там?
– Чермесов у телефона. Срочно. Что-то насчет выборов в Костромской губернии.
– Сейчас, - Викторяи поднялась с кресла и прошла в свой кабинет.
* * *
Елена Александровна смотрела на своего "колдуна" и улыбалась.
– Ты чего?
– заерзал он под её взглядом.
– Да так. Может быть, для нас скоро жизнь переменится.
Они сидели в подсобной комнате, где хранился колдовской "инструментарий": высушенные травы, баночки с мазями, чучела птиц и пили чай.
– Каким образом?
– Уедем куда-нибудь, заживем в другом месте. Например, в Сибири.
При слове "Сибирь" Михаил Петрович вздрогнул.
– Да что мы каторжники, какие, - попробовал пошутить он.
– А что хорошего в этой Москве? Воздух отравленный, еда - отравленная, шум, суета....
– Ну не знаю.
– А я знаю. Заживем в сибирской деревушке. Кедры, тишина, покой...Вот получу большие деньги и - уедем.
– За Кричевскую?
Елена Александровна важно кивнула головой.
– Немножко я голову поморочила, набивая цену. А теперь сошлись. Скоро видеокассету передавать буду. Ты мне поможешь?
– Конечно, конечно, - торопливо поддакнул Михаил Петрович, - А ты не боишься?
– Мое дело сторона. Я применила всякие там штучки: прибор для гипноза, ароматы усыпляющие, чтобы её расколоть. А что там дальше - меня не касается. А что?
– с вызовом спросила она.
– Да это я так, - пробормотал её собеседник.
– .Ладно, пойду следующего клиента принимать.
Дождавшись, когда она уйдет, Михаил Петрович осторожно закрыл на ключ комнату, и немного выждав, направился к самому заваленному углу. Он отодвинул один ящик и, стараясь не шуметь, набрал код сейфа. Он достал оттуда видеокассету, положил другую и также тихо закрыл сейф. С минуту другую, он стоял, прижимая кассету к себе, и внимательно прислушивался.. Затем положил её в небольшую сумку - папку и покинул "Башню Мерлина"
* * *
Утром Катя поехала в "Белый гриф" забрать результаты экспертизы фотографии, на которой была снята Никитина. Ей сообщили, что фотография была разрезана недавно, а в углу была стертая карандашная надпись - "Саша или Паша К." Поблагодарив, Катя поехала в пединститут, где училась когда-то Никитина. "Может быть там, на одном из факультетов и учился этот Саша или Паша К." размышляла Катя.
После двухдневных поисков в архивах института, Катя наткнулась на двух Сашей К Один из них жил на проспекте Руставелли , а другой на Осеннем бульваре. Один из них сказал, что не знал никакой Никитиной, а вот, второй...
– Да?
– стоявший перед Катей худощавый мужчина в старом тренировочном костюме был насторожен.
– Вы были знакомы с Никитиной Таней, когда
– Нет.
– А вот ваш бывший декан, я беседовала с ним, и он сказал, что вы за ней даже ухаживали, - соврала Катя.
– Пусть не брешет. За ней Олег бегал.
– А он сказал, что вы.
– Ложь! Она мне не нравилась.
– Значит, вы её знали, а мне говорите, что нет.
– Послушайте, а вы сами откуда? Из милиции? Приходите тут, вопросы разные задаете.
– Я юрист и веду сейчас одно расследование. Ваши показания очень ценны. Ваша обязанность говорить мне правду, - припугнула его Катя, - в противном случае, это будет сокрытием важных улик, что преследуется в уголовном порядке.
Сочетание слов"улики", "показания" и особенно"уголовный порядок" возымело свое действие. Глаза мужчины забегали.
– Да был знаком, - неохотно признал он.
– Можно пройти в коридор, а то в дверях мне неудобно разговаривать.
Мужчина посторонился. В коридоре пахло кислыми щами и пивом - В мои руки попала часть одной фотографии.
Катя достала половинку своей фотографии и показала её Александру Николаевичу.
– Мне нужна вторая половина.
– У меня, её нет. Забрали.
– Кто?
– подалась вперед Катя.
– Я ничего об этом не скажу.
Катя поняла, что пока лучше ни на чем не настаивать. В ту же минуту у неё сработала интуиция. Она раскрыла кошелек и сказала.
– Если вы скажете, кто был изображен на второй половине фотографии, я вам хорошо заплачу. Сколько?
– Сто долларов.
– Двести.
Катя достала две стодолларовые бумажки.
– Только после того как вы скажете, кого вы снимали и дадите хотя бы негатив той фотографии. Наверняка, он у вас есть.
– Только плохой снимок. Негатива нет.
– Хорошо давайте плохой снимок, - согласилась Катя.
– Но вы никому ничего не скажете?
– Нет.
Александр Николаевич нырнул в комнату и через несколько минут вынес Кате мутный снимок. Она внимательно вгляделась в него. Нет, этого человека она точно не знает. Память на лица у Кати была хорошей.
– Катя протянула доллары - А кто это?
– Подруга Тани. Они были - не разлей-вода. Вика Беланина. Сегодня она стала большой дамой. Кричевской. Да и Танька не последний человек в этом мире
Две обнаженные девушки стояли рядом; Кричевская улыбалась, Никитина смотрела серьезно, чуть нахмуренно.
– А как вы их сняли?
– На пари. Я поспорил с Беланиной, что сняться обнаженкой им слабо. Кисейные - мол, барышни. Она и вспылила. Бог её знает, как ей удалось Таньку уговорить. Та была такой застенчивой.
– Кто же у вас забрал такие пикантные фотографии?
Александр Николаевич мгновенно замкнулся.
– Мы с вами уже обо всем поговорили.
Катя снова достала кошелек.
Но мужчина отрицательно покачал головой.
Катя поняла, что больше она ничего не добьется, и ушла , ощущая на своей спине тяжелый взгляд Александра Николаевича.
"Белый гриф" находился в десяти минутах езды на троллебусе и Катя решила зайти в него пообедать . Она не была в детективном агентстве с тех пор как подверглась массовому избиению в качестве ведьмы. Правда, она ездила туда в экспертизную лабораторию, но это было вечером, когда подавляющее большинство сотрудников уже закончило свою работу.