Корень зла
Шрифт:
Созерцание инфернального шедевра их полностью поглотило. Изредка убийцы перебрасывались односложными фразами.
– Отлично, господин Арти, – одобрительно посмотрел на Артема Хайнц, – вам не удалось испортить это чудное произведение. Поверхностный ремонт, и данное полотно станет подлинным украшением коллекции…
– Но наши нервы вы порядком потрепали, – нахмурилась шатенка Руби.
– Что, понятно, не улучшит ваши взаимоотношения с нашим руководством, – важно заявил Хайнц.
Оба посмотрели друг на друга влюбленными взорами и мстительно засмеялись.
За этим смехом они не слышали, как в замочную скважину протиснулась отмычка, нашла нужное место в зацеплении, стала приводить в движение собачку. Артем тоже не слышал поскрипывания, но видел собственными глазами, как рукоятка замка, сцепленная с собачкой, медленно провернулась на сто восемьдесят градусов. Хайнц и Руби видеть этого не могли – они стояли к двери спиной.
– Дай, – сказала Руби, отняла у Хайнца поврежденный холст, бережно скатала в рулон, поискала глазами, чем бы закрепить его от раскручивания. Хайнц бросил в рот пластик жевательной резинки, сделал несколько энергичных движений челюстями и протянул боевой подруге готовый к употреблению «закрепитель. Руби прыснула, но резинку взяла, старательно залепила рулон.
На этом, собственно, все приятное в их жизни закончилось. Дверь отворилась, прозвучал хлопок. Видимо, злодеи в этом отеле размножались как черви – делением. Пуля мощного калибра пробила Руби грудь навылет и разнесла миловидную керамическую вазу на модерновой этажерке. Руби сделала страдальческую физиономию и рухнула лицом в диван. Ее приятель (или уже вдовец, поди пойми) тоже сделал страдальческую физиономию, выхватил пистолет из-за пазухи, развернулся в прыжке… и отлетел к подоконнику. Ударился задницей о выступающую часть, сполз на пол с совершенно идиотским лицом.
– Сидите, не шевелитесь, вас никто не тронет, – строго сказал и погрозил пальчиком, входя в помещение, седовласый мистер Анжу. Он быстро прошагал через номер, выстрелил в голову Руби, которая тяжело дышала и царапала ногтями линолеум. Взвел курок, украсил дырочкой череп Хайнца. Посмотрел задумчиво на пистолет, потом на Артема, потом вздохнул и отвинтил глушитель. Пистолет сразу сделался маленьким и каким-то беззащитным.
В комнату на цыпочках вошла мадам Анжу в махровом банном халате. С любопытством посмотрела на бездыханные тела, на лужицы крови, заговорщицки подмигнула Артему, извлекла из накладного кармана серебристый телефончик и вопросительно посмотрела на супруга.
– Можно вызывать Терезу, дорогой? Она болтается где-то поблизости.
– Я вызову, дорогая, не утруждайся, – ласково проговорил месье Анжу, извлек из кармана аналогичный телефончик, отошел в угол и стал приглушенно с кем-то общаться.
Мадам Анжу опасливо подняла заклеенный жевательной резинкой рулон, зачем-то прикинула произведение искусства на вес, обратилась к Артему:
– Это и есть «Торжество истины»?
– Ну да, есть такая буква в этом слове, – неохотно признался Артем.
– Спасибо, – роскошно улыбнулась мадам Анжу. С любовью посмотрела на супруга, который закончил разговор и ласково разглядывал свою «бальзаковскую» половинку. – Неужели мы сделали это, милый мой Арсен? Господи, не могу поверить, неужели мы наконец-то уедем в эту чертову Океанию?
– Она не чертова, дорогая, – лучезарно улыбнулся месье Анжу, – это рай, где мы найдем свое долгожданное счастье.
Собственно, и у этих людей все приятное в жизни оборвалось. Океания накрылась медным тазиком. Убийца был уверен, что рука не дрогнет. Он бил точно в голову. Месье Анжу свалился с оглушительным треском. Брызнули кровь, мозги, битые кости. Мадам Анжу ахнула и закрыла рот ладошкой: мол, надо же, какой кошмар… Изумленно посмотрела в черный дверной проем… и свалилась, словно ей сделали подсечку. Лицо практически не пострадало – в отличие от затылочной и немного височной частей…
Артем тяжело вздохнул. Ей-богу, смертельно надоела эта корякская песня.
послышались легкие шаги, кто-то остановился рядом с комнатой. Словно сверялись с табличкой: не ошиблись ли номером?
А сейчас на сцене появится долгожданная, мать ее, Тереза, – усмехнулся про себя Артем. – Следующую актрису не надо представлять. Собственно, ей даже выступать не надо…
Он думал, что его уже ничем нельзя удивить. Но он ошибался. В комнату, мягко ступая, вошла живая и невредимая Анюта, посмотрела на весь этот кавардак и улыбнулась Артему, как старинному приятелю…
– Знаете, Анюта, – проворчал он, – к вашему первому воскрешению я еще отнесся худо-бедно с пониманием. Ладно, подумал я, с кем не бывает? Но воскреснуть во второй раз… это как-то неприлично, не находите?
Девушка рассмеялась.
– Здравствуйте, Артем. Не обращайте внимания на мои выкрутасы. Неужели после той аварии вас не подтачивал червь сомнения? Но это же просто. Я не зомби. Мне повезло, я успела сгруппироваться и после удара пострадала меньше, чем вы. С момента аварии до прибытия людей Ватяну прошло не меньше восьми минут. Разумеется, они подтянулись раньше полиции, поменяли картину происшествия, а по прибытии властей оперативно уладили все «формальности».
– Девушка с кружкой, – догадался Артем.
– Да, дежурная на фабрике, – кивнула Анюта, – ее страшно переломало от удара. Вместо лица кровавая маска. Параметры пострадавшей примерно совпадали с моими. Я выбралась из перевернутого пикапа, стащила с нее одежду, сняла свою, придала ей более-менее правдоподобное положение и сбежала в ее окровавленной спецовке. Честно говоря, меня не очень беспокоило, поверят ли люди Ватяну в маскарад или раскусят эту хитрость. Лишь бы не сразу. Я сидела на какой-то свалке, к вечеру выбралась на Западное шоссе. Далее – технические подробности.
– Это вас милейшие Анжу называли Терезой?
– Меня, – кивнула Анюта, поднимая с пола картину. – Артем, вы не шевелитесь, хорошо? Мне нужно собрать с пола оружие. Это не комната, а какой-то арсенал после бомбежки.
– Это ваши люди?
– Наши, – Анюта недовольно поморщилась. – Доминик Фрэй тоже был моим человеком.
– Вы убили своих людей?
– Предлагаете покаяться?
– Да умоляю вас… – прохрипел Артем, принимая приемлемое положение, – убивайте кого хотите. Вы и так по горло в крови. В этой истории все – по горло в крови. Сократили свой штат – теперь вы сама и начальница, и дурак. И делиться ни с кем не надо. На кого вы работаете, Анюта?