Коренные изменения неизбежны - Дневник 1941 года
Шрифт:
Мы до 27 июля останемся на бивуачном положении. Часть багажа осталась на станции Боровое-Курорт.
Зима была здесь холодная, и теперь погода плохая. Сегодня сырость, туман.
Вчера утром образовали Казахскую группу академиков, по инициативе А. А. Борисяка. По моему предложению председателем выбрали Н. Ф. Гамалею, а секретарем С. Г. Струмилина. Последний должен был послать телеграмму Шмидту об утверждении группы.
Нас хотят поместить в отдельном здании, где помещаются сейчас женщины (старухи главным образом?). Их переведут в другое помещение.
Мы, конечно, причинили большие неудобства для местных жителей. Приехало более 750 детей. Местное население голодает - пуд муки ‹стоит› 130 рублей. Хлеба не хватает. Курорт переполнен туберкулезными хрониками.
Я
Но интересные разговоры имел с Л. И. Мандельштамом [126] о Гёте. Он верно указал на значение идеи Гёте в его оптических работах. Я думаю, методологически Мандельштам прав - сложный опыт может исказить явление, и далеко не всегда можно от него перейти к научной реальности. Примером являются Фрауэнгоферовы линии, конечно, в реальном процессе не существующие и к свету как таковому отношения не имеющие. Как раз Фрауэнгоферовы линии занимали и мысль Гёте. Я из его «Zur Farbenlehre» прочел только историческую часть, которая с точки зрения истории науки или истории оптики является самостоятельной исследовательской работой: много внесла нового. Но Гёте ‹был› близорукий и, может быть, даже близорукий ненормально - как, например, я. Его красочные и темные оттенки этим во многом объясняются. К сожалению, я не смог достать специальной литературы о близорукости Гёте.
126
Вольфкович Семен Исаакович - химик и технолог, академик.
С Мандельштамом - о Мысовском (он видел у меня его книжку об атомном ядре) [127] . Его отзыв о Мысовском, как всех физиков, явно неверный. Многое он приписывает Курчатову, что в действительности принадлежит Мысовскому, который необычно безразлично относился к защите своих достижений.
Я все-таки думаю, что нейтрон, проходящий материю насквозь, - загадка. Мандельштам считает, что атом позволяет вполне объяснить все. Но может ли двигаться атом, не несущий заряда? Мне кажется, Резерфорд ясно это сознавал.
127
ВОКС - Всесоюзное общество культурной связи с заграницей, организация, объединявшая в своих секциях деятелей советской науки и культуры.
Но, по существу, мы видим движение нейтрона в результате разрушения ядра (то есть его взрыва) или в космических лучах.
С Л. С. Лейбензоном [128] разговор о внутренности Земли. У него обычные представления, корни которых - в воззрениях XVIII века. Начало Солнечной системы кажется ‹ему› логически неизбежной проблемой.
Сегодня большой разговор с Гамалея и Мандельштамом о правизне и левизне, о Гаузе [129] , моллюсках и тому подобном.
128
Полный текст обращения Вернадского к английским ученым см. в кн.: Мочалов И. И. Владимир Иванович Вернадский (1863-1945). М. 1982, стр. 344.
129
Криппс Ричард Стаффорд (1889-1952) - английский государственный деятель, в 1940-1942 годах был послом в СССР, от имени Великобритании подписал в июле 1941 года соглашение с Советским Союзом о совместных действиях в войне против фашистской Германии.
Мандельштам получил срочную телеграмму, что Физический Институт послезавтра едет в Казань.
Сегодня утром мы должны наконец переехать из бивуака в постоянное помещение. С. И. Замятин сдержал свое слово. Он сам, однако, не может попасть в Алма-Ату, так как железнодорожный путь очень круговой; для авиа надо проехать по железной дороге к Балхашу, и не ясно, будет ли самолет. Война остановила ‹ввод в действие› железной дороги, которая предполагалась на 1941 год.
Получена телеграмма о выезде сюда Комарова, Баха, Обручева, Чаплыгина.
Где их поместить - неизвестно.
Это - типическая работа академического аппарата, следствие той централизации, которая требует утверждения каждой мелочи центральной властью. Она порождает фактически власть «секретарей» и аппарата, который так ярко проявляется в Академии - в 1920-1930-х годах ‹проявлялся› еще больше, чем теперь.
Третьего дня начал работать с Аней над V выпуском «Проблем биогеохимии»: «О химическом составе биосферы и о ее химическом окружении».
Сегодня нас разместили в лучшем помещении, очистив отдельный хороший дом от хроников, распределив их в другие места. На наших временных местах поместили новые группы академиков из Ленинграда и Москвы. Кто приехал - не знаю.
Вчера жена Рихтера [130] красочно передала впечатление ‹от› первого налета на Москву 21/22 VII. Основное впечатление - по существу неверное изложение ‹этого› Информационным бюро. Надо в эту почти единственную реальную информацию вносить коренные поправки.
130
В Боровое, Акмолинской обл., Казахской ССР, Вернадский выехал вместе с женой, А. Д. Шаховской, П. К. Казаковой и дальней родственницей Екатериной Владимировной Ильинской, сестрой жены сына Вернадского Нины Владимировны Вернадской (Ильинской).
Молчание Информбюро не означает, что налетов ‹на Москву› не было. Во главе ‹информационной службы› стоят бездарные, ограниченные люди - каковы и Ярославский, и Лозовский [131] ; это сказывается и в их статьях, и в их выступлениях.
Мы знаем об окружающем только по таким фальсифицированным данным. Надо вносить поправку - из гущи жизни и ‹своего› жизненного опыта: охвата происходящего, сознательно и глубоко переживаемого с 1873 года (если не раньше) по 1941 год - больше 60-ти лет.
131
Гамалея Николай Федорович (1859-1949) - микробиолог, академик.
Ноосфера, в которой мы живем, - является основным регулятором моего понимания окружающего.
Если правительство не сделает грубой ошибки - гибель гитлеризма в ближайшее время неизбежна и быстра - ‹займет› немногие месяцы.
Основная линия верна: создание сознательное мощной военной силы, независимой от извне в своем вооружении, - примат в данном моменте этого создания в государственной жизни - правильная линия, взятая Сталиным. Настроение кругом это создает здоровое. Принципы большевизма - здоровые; трутни и полиция - язвы, которые вызывают гниение, - но здоровые основы, мне кажется, несомненно преобладают. Страна при мильонах рабов (лагеря и высылки НКВД) выдержит эту язву, так как моральное окружение противника - еще хуже.
Приехали еще Масловы, Штерн, Ященко… Вижу мало кого, за исключением живущих в нашем доме, откуда выселились из-за скарлатины Зелинские и перешли в более удобное помещение Борисяки.
Привезенные из Москвы впечатления: непрерывное, хотя и медленное движение немцев, особенно оставление Смоленска - и, надо сказать, бездарно составленная информация ‹по› радио, письма - явно увеличили тревогу за ближайшее будущее.
А между тем я по-прежнему считаю гибель гитлеровской Германии неизбежной - и, вероятно, являюсь наибольшим оптимистом - благодаря созданию ноосферы.