Корейские народные сказки
Шрифт:
Она пришла к источнику за целебной водой, черпаком из тыквы наполнила кувшин, поставила на голову и собралась домой. Шла она слегка покачиваясь, стараясь сохранить равновесие и не пролить воду и тонкими пальчиками вытирала стекавшие по щекам капли.
– Порхающий цветок!
– воскликнул один из парней.
– Небесная фея!
– вздохнул другой.
– Персик из небесного сада, упавший на землю, - сказал третий.
– Не цветок, не фея, не персик!
– заявил четвертый.
– Просто деревенская красавица, наверняка просватанная. Поглядите, какие губы - как спелый сладкий плод, так и хочется высосать их.
Этот парень был самый старший из всех. Сказав так, он даже вытянул губы, словно для поцелуя.
– Я весь дрожу, но не в силах двинуться с места. Кто осмелится с ней поговорить за меня, поцеловать ее в губы, того я вечером угощу на славу!
Услышали это парни - наотрез отказались, боятся, говорят:
– Днем поцелуешь, она вечером по щекам отхлестает.
– Я поцелую, - вызвался тут Осон-Тэгам.
– И сделаю так, что она дважды меня поцелует. Хотите пари?
Сказал так Осон, догнал девушку, к ногам ее бросился, за глаза схватился и как закричит:
– О, мои глаза! Мои глаза!
Сняла девушка с головы кувшин, на землю поставила, наклонилась к юноше, спрашивает:
– Что с тобой?
– да так ласково. И застеснялась.
– О, красавица!
– отвечает Осон.
– Пока я на тебя смотрел, чертополох в правый глаз попал. Как иголками колет. Сделай доброе дело, выдуй его из глаза, а то я от боли умру.
Покраснела девушка, дрожащими пальцами веки Осону раздвинула, в глаз дунула. А он обеими руками сжал ее румяные щечки, в губы поцеловал и шепчет:
– Любимая! А теперь подуй в левый глаз, не то зацелую!
Не стала девушка противиться, дунула в левый глаз, а потом в губы дважды поцеловала. Сладко-сладко! И пошла своей дорогой, исчезла, как молния.
Перевод А. Иргебаева
НЕДОБРАЯ ЖЕНА
Была у одного человека жена, и так невзлюбила она свекровь, что той житья не было. А свекровь старая, немощная. Уж так просил муж жену быть подобрее, а та и слушать не хочет. И чем ласковее просит, тем жена злее, грубее. Совсем обнаглела.
Решил тогда муж на хитрость пойти, купил на рынке мешок каштанов, принес жене и говорит:
– Был я нынче у доктора, спрашиваю, что с матерью делать, болеет она да болеет. Сказал доктор, что, если давать матери в день два, а то и три десятка каштанов, она уйдет в мир иной прежде, чем съест весь мешок.
Обрадовалась злая жена и сделала все, как сказал муж. Что ни день, то кормит свекровь каштанами - то жареными, то вареными. А свекровь не только не умерла, а стала гладкая-прегладкая и говорит невестке:
– Какая же ты добрая. Кормишь меня каштанами, силы во мне прибавились. Такой невестки, как ты, во всей Корее не сыщешь. Можно сказать, счастье мне привалило.
Отвечает невестка:
– Я очень рада. Живите долго и будьте...
– Счастливы, - подхватил муж.
Тут жена ему и говорит:
– А ты, муженек, пойди да найди эликсир молодости для матери.
Перевод А. Иргебаева
КТО САМЫЙ СИЛЬНЫЙ НА СВЕТЕ
Жил на свете сановник. Уж очень сказки любил. Пришли к нему как-то гости, стали сказки рассказывать. Слушал, слушал сановник, а потом спрашивает:
– Что страшнее всего на свете?
Отвечает один гость:
– Тигры страшнее всего.
Отвечает второй:
– Привидения страшнее всего.
Отвечает третий:
– Гром страшнее всего.
Говорит министр:
– Может, они и страшные, только я не боюсь.
А четвертый возьми да скажи:
– Ничего нет страшнее женщин на свете.
Удивился сановник и спрашивает:
– Отчего же это?
Отвечает гость:
– А вот отчего. С незапамятных времен и поныне все мужчины, от простого крестьянина до прославленного генерала, преклоняются перед женщиной. В юности женщина дарит нам красоту, в молодости - детей, в старости материнское тепло.
Говорит сановник:
– Выходит, мы без боя сдаемся на милость женщины!
Перевод А. Иргебаева
ХОТЕЛ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ОДНОЙ ШИШКИ - ЗАРАБОТАЛ ВТОРУЮ
В давние времена, еще когда тигр умел курить, а звери говорить человечьим голосом, жили в деревне два старика, Пак и Ким. На шее у каждого выросло по большущей шишке. Пак был честным и добрым, Ким - жадным и злым.
Пошел как-то добрый Пак за дровами, в горы забрел. И так ему повезло! Кустарника в горах видимо-невидимо - руби да руби. Забыл Пак обо всем на свете. Только топор мелькает в руках. Не заметил, как солнце село. Потемнело вокруг. Испугался Пак, вмиг хворост собрал, связал, взвалил на спину и стал быстро спускаться вниз.
Как ни спешил Пак домой, ночь его застала в горах. Долго плутал Пак по темным ущельям, вдруг видит - хижина стоит, старая, покосившаяся. Обрадовался старик: "Здесь и заночую", думает. Сбросил хворост на землю, в хижину входит, а там стены все 'обвалились. "Ладно, - думает Пак, - все лучше, чем под открытым небом". Наскоро устроил старик постель, спать лег. Только не спится ему, хоть и притомился. Ворочается да ворочается. Сел старик у порога, а ночь темная, тихая, зарычит дикий зверь вдалеке - и опять тишина. Сидел Пак, сидел, и вдруг ему петь захотелось.
Пак мастер был петь, а уж как красиво звучал его голос здесь, в ночной тишине, среди гор! Поет он песню за песней, и все вокруг радуется: и деревья, и травы, и птицы.
Вдруг снаружи послышался шум. Это заявились рогатые. Струсил старик, хотел убежать, а главный черт хвать его за рукав и говорит:
– Не бойся, старик, мы не причиним тебе зла, хотим послушать, как ты поешь.
Тут черти в ладоши захлопали, стали просить старика песни петь.
Успокоился Пак, вздохнул облегченно и снова запел. Поет старик, а черти рады, того и гляди пустятся в пляс. Не успеет старик одну песню спеть, черти еще просят. Под конец главный черт и говорит: