Кормундум. Царица Тени
Шрифт:
– Ты не собираешься спасать наш брак, – констатировала я. – Даже если меня выпишут насовсем. Прошлая ночь была спонтанной и… прощальной. Не так ли?
Макс сделал шаг вперед и взял мое лицо в свои ладони.
– Все не так. Я полюбил тебя с первого взгляда и до сих пор люблю. Но прошло уже столько времени, и Таня…
– Не надо. Я пошла спать, – внутри у меня все тряслось от волнения, но лицо оставалось спокойным, лишь глаза стали чуть влажными. Трудно описать тот момент, когда понимаешь, что последняя надежда потеряна. Макс перестал быть моим в тот миг, когда попросил развод, но все же мне казалось, если я вернусь домой, то ситуация изменится.
Максим поймал меня за руку, когда я двинулась в сторону своего дивана. Мне вдруг стало так обидно за себя, что я не смогла сдержаться и вырвала руку из его неуверенной хватки.
– Мне не нужна твоя жалость!
Этими словами закончился мой второй день дома. Иллюзия нормальности начала потихоньку таять. Отголоски отчаяния на мгновение вернулись, вызывая в моем нестабильном сознании ноющую боль.
Утро третьего дня было солнечным, я расцеловала деток и отправилась готовить завтрак. Макса дома не было, и, насколько я поняла, в течение всего дня он не появится. Так и случилось, более того, он не появился даже к ужину. Ещё два дня прошли в том же режиме: я, мои детки и родители. В два часа шестого дня моего пребывания дома в дверь вошел Макс, поприветствовал всю нашу дружную компанию, сидящую за обеденным столом на кухне, и, прочистив горло, представил особу, вошедшую вслед за ним. Представление это было индивидуально для меня, так как остальные были с ней уже знакомы.
– Кира, это Таня.
Я молча кивнула, разглядывая будущую супругу собственного мужа. Она была ниже меня ростом, белокожая, со светло-русыми волосами до плеч. Лицо её было довольно миловидное с большими серыми глазами, в которых читалось некоторое смущение.
– Тетя Таня, привет! – замахал ей рукой Серёжа. Машка ткнула его локтем в бок. – Ты чего? – возмутился он.
– Потом поймешь, а пока заткнись, – шикнула на него Машка.
Меня так умилила её забота, что все негативные чувства к Тане пропали.
– Перестань, доченька, все хорошо, лучше принеси ещё два прибора на стол.
Маша задержалась на мне взглядом, но послушалась и пошла за тарелками. Макс жестом пригласил Таню за стол, стараясь не встречаться со мной взглядом.
Я наблюдала за тем, как они усаживаются, когда почувствовала, как мое сознание медленно погружается во тьму. Резко встав из-за стола, я быстрым шагом направилась в ванную и трясущимися руками закрыла за собой дверь на замок. Мне почти удалось продержаться эту неделю без приступов, но вот небольшое потрясение – и я опять падаю в эту жуткую яму. Я села на пол, облокотившись спиной на светло-серый кафель с нежным ненавязчивым узором, и закрыла глаза. Мысленно я пыталась вызвать у себя тот спасительный образ, что был способен выдернуть меня из моих кошмаров.
– Моя Вселенная. Моя Вселенная… – бормотала я в надежде на спасение.
Вся правая половина начала болеть, жуткий страх, зарождаясь где-то в груди, растекался по телу.
– Моя Вселенная…
Темный бесконечный простор, медленно плывущие звезды, бодрящая прохлада и покой… Умиротворение пришло ко мне раньше, чем я потеряла себя в пучине хаоса моих видений.
В отдалении послышался стук.
– Кира!
– Мама, открой!
Открыв глаза, я оказалась на полу ванной комнаты, отделанной светло-серым кафелем.
– Уже иду! – отозвалась я. – Все нормально, я скоро! – голос мой звучал почти уверенно, а где-то в мыслях я ещё ощущала присутствие того удивительного покоя.
Выйти мне удалось лишь через несколько минут, когда ноги вновь согласились держать меня. У входа в ванную меня встречала вся моя обеспокоенная семья, Тани нигде не было видно.
– Как ты? – поинтересовалась мама.
– Отлично, – с улыбкой на лице соврала я. Взглянув на часы, мне стало ясно, что мое отсутствие продлилось примерно двадцать пять минут. – Наверно, что-то на завтрак не то съела.
Дети успокоились, родители сделали вид, что успокоились, и все разошлись по своим делам.
– Ты ведь врешь? У тебя был приступ? – серьезно глядя на меня, спросил Максим.
– Я научилась чувствовать их приближение и справляться с ними, – заявила я, желая побыстрее избавиться от его компании.
– Прости, что привел её без предупреждения, но вам нужно было познакомиться…
– Ну, вот и познакомились, – перебила его я. Нежелание мужа попытаться спасти нашу семью, просто вычеркнув меня из уравнения, привело меня в бешенство. Все случилось внезапно, я не ожидала второго приступа подряд, все мое внимание было обращено в тот момент к Максу и его новой пассии. Тьма не наползала потихоньку, я просто рухнула в нее, как в ловко замаскированную ловушку. Пол ушел из-под ног, и я оказалась на каменистой равнине, и со стороны горных хребтов на горизонте в мою сторону неслись страшные кровожадные чудовища…
Глава 11
От того приступа, что внезапно настиг меня дома, я очнулась только в больнице под действием успокоительных. Я не успела попрощаться ни с детками, ни с родителями, ни толком объясниться с мужем.
Как же гадко было видеть мелкую сеть трещин на потолке, похожую на паутину, в отсветах фонаря с больничной ограды. За окном была ночь. Знакомый больничный запах бил в нос и по моему самолюбию. Я была так зла на себя и на мужа за то, что позволила ему вывести себя из равновесия. Весь труд последних недель свёлся на нет лишь из-за появления на пороге моей соперницы.
Рядом раздался жуткий звук, понадобилась секунда, чтобы понять, что это храпит Нинка.
Слезы буквально брызнули у меня из глаз, горло свело, моё тело затряслось, паутина на потолке поплыла и начала превращаться в звериную пасть, которая медленно раскрывалась, обнажать длинные острые зубы и вдруг бросилась на меня. Я почувствовала новое для себя ощущение – острую боль в груди, как будто в сердце попал клык моей воображаемой зверюги. Я провалилась в пустоту.
Рядом с местом, где я лежала, раздавались тихие неровные шаги, кто-то что-то тихо делал. В теле была давящая изнуряющая слабость, открывать глаза вовсе не хотелось. Тут возник ещё один звук, четкий, ритмичный: «Пик-пик-пик».
Шаги стали чаще и начали удаляться.
– Катя, позови Петра Ивановича, пациентка просыпается, – раздался женский голос, видимо, из-за двери. Значит, я была в больнице. Но голоса медсестры я не узнала. Сделав над собой усилие, я решилась приоткрыть глаза. Свет был яркий, дневной, и лился он из большого пластикового окна. Вокруг мигало много странных аппаратов, провода от которых тянулись ко мне. В двери показался мужчина в белом халате, средних лет, худощавый, темноволосый. Больше ничего рассмотреть я не смогла – глаза самопроизвольно закрылись.