Корни сталинского большевизма
Шрифт:
Такое переформатирование верхушки комсомола не может не удивлять, поскольку лицо партийной элиты по-прежнему определяли инородцы. До 1937 года высшие посты в партии и государстве занимали представители старой ленинской гвардии, где велика была роль интеллигенции, во многом инородческой. Чтобы объяснить перемены в комсомоле конца двадцатых – начала тридцатых, надо еще раз вспомнить события в РКП(б) 1920–1922 годов. Можно сказать, неосуществленные мечты «рабочей оппозиции», также имевшей индустриально-староверческие корни, реализовались в молодежном формате. А расчистил дорогу во власть этим кадрам сам Сталин. Замыслы генсека, как нам представляется, проясняет его выступление в последний день VIII комсомольского съезда в мае 1928 года (за десять месяцев до назначения Косарева). Оно явно перекликается с речью Ленина на III Съезде комсомола в 1920 году. Сталин не только воспроизвел ленинскую установку о необходимости учиться, но и поставил задачу создать собственную интеллигенцию пролетарского происхождения. «Учиться у всех, – взывал он, – и у врагов, и у друзей… Учиться, стиснув зубы, не боясь, что враг будет смеяться над нами, над нашим невежеством, над нашей отсталостью» [1045] . И во что бы то ни стало взять крепость, называемую наукой, причем сделать это должна молодежь, «если она хочет быть строителем новой жизни, если она хочет стать действительно сменой старой гвардии» [1046] .
1045
Выступление Сталина // VIII съезд ВЛКСМ. Стенографический отчет. 5-16 мая 1928 года. – М., 1928. С. 539.
1046
Там же.
Эти призывы как нельзя лучше отражали настроения пролетарской молодежи, взошедшей пока на комсомольский Олимп. На пленуме ЦК ВЛКСМ, избравшем Косарева на пост лидера,
1047
Доклад Косарева «Очистим ряды комсомола от чуждых и разложившихся элементов: повысить роль комсомола в общей системе классовой борьбы» // Комсомольская правда. 1929. 24 мар.
1048
Там же.
1049
Там же.
1050
Объявить беспощадную войну оппортунистической самоуспокоенности. Из доклада Косарева на собрании ленинградского актива ВЛКСМ // Комсомольская правда. 1932. 09 дек.
1051
Там же.
Такая бескомпромиссность мотивировалась деморализующим влиянием «кулацкой идеологии» на молодежь по аналогии с введением НЭПа в начале 1920-х годов. Применительно к нынешнему этапу даже заговорили о «втором кризисе комсомола» [1052] . Но косаревская группа призвала не впадать в панику, а хладнокровно вскрывать нарывы, преодолевая классовые извращения. Залог успеха хорошо известен – укрепление пролетарского ядра организации. В последнее время на производстве оказалось немало молодых людей, пришедших за стажем для поступления в вуз, за характеристикой: таких нужно попросту «вышибать из предприятий» [1053] . Предлагалось изменить и правила приема в комсомол. Лозунг «100 % рабочей молодежи в ВЛКСМ» подразумевает именно пролетарскую молодежь, считать же таковой следует детей рабочих, детей крестьян бедняков, а середняков или детей служащих – в том случае, если они трудились на производстве не менее трех последних лет [1054] . Намечалось также оздоровление союзного актива. Ранее ставка делалась преимущественно на сотрудников аппарата, теперь же надо считать активистом всякого комсомольца, ведущего хотя бы небольшую общественную работу [1055] . Энергичная программа по развитию ВЛКСМ, инициированная новым руководством союза, впечатлила многих. Секретарь ЦК ВКП(б) Рудзутак, посетив VI комсомольскую конференцию, заявил, что здесь присутствует «действительно пролетарская смена старого поколения» [1056] . А ближайший сталинский помощник Каганович в начале 1931 года адресовал IX Съезду ВЛКСМ пророчество: «Вы будете хозяевами всего мира!» [1057]
1052
Выступление Салтанова на пленуме ЦК ВЛКСМ. 4 декабря 1929 года // РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 2. Д. 74. Л. 119.
1053
Там же. Л. 131–132.
1054
Там же. С. 135.
1055
Выступление Косарева // VI Всесоюзная конференция ВЛКСМ. Стенографический отчет. 17–24 июня 1929 года. С. 20.
1056
Выступление Рудзутака // Там же. С. 218.
1057
Выступление Кагановича // IX съезд ВЛКСМ. Стенографический отчет. 1626 января 1931 года. – М., 1931. С. 23.
И действительно, в сталинских планах роль косаревского руководящего призыва выглядела весьма весомой. Это подтверждает триумфальная речь Косарева на XVII партийном съезде 1934 года, в которой он провозгласил «сделать ленинский комсомол школой разносторонней государственной деятельности» [1058] . Речь шла не просто о помощи старшим товарищам в деле социалистического строительства, а о готовности вскоре встать им на смену. Ведь молодежь более энергична, более восприимчива ко всему новому. В основных отраслях промышленности новые кадры составляют уже от 35 % до 40 % всех кадров: именно от их труда зависит выполнение обширных планов реконструкции экономики. С трибуны съезда Косарев сформулировал задачу: «овладеть образцовой культурой производства, догнать и перегнать капиталистические страны в области использования техники» [1059] . С этой целью комсомол инициировал специальный общественно-технический экзамен; планировалась инвентаризация рабочих мест на каждом индустриальном предприятии, чтобы выявить резервы эффективности. Лидер ВЛКСМ сказал, что это мероприятие – не кабинетная выдумка, а политический экзамен для каждого пролетария независимо от возраста. И обрушился на руководство профсоюзов, остававшихся в стороне от этого важного дела. Его резкая критика неоднократно прерывалась одобрительными возгласами:
1058
Выступление Косарева // XVII съезд ВКП(б). Стенографический отчет. 26 января – 10 февраля 1934 года. – М., 1934. С. 121.
1059
Там же. С. 122.
«Верно, правильно» [1060] . В результате выступавший позже председатель ВЦСПС Н. М. Шверник публично признал, что общественно-технический экзамен перерос комсомольские рамки, превратившись в общее рабочее дело [1061] . Кстати, речь Косарева завершилась под «бурные, продолжительные аплодисменты», чего удостаивался далеко не каждый оратор. Все это свидетельствовало об обретении комсомолом серьезного политического веса в партийно-государственной системе. Хотя всего три с половиной года назад – на XVI съезде ВКП(б) – отношение к Косареву было не более чем снисходительным [1062] .
1060
Выступление Косарева // XVII съезд ВКП(б). Стенографический отчет. 26 января – 10 февраля 1934 года. – М., 1934. С. 122–123.
1061
Выступление Шверника // Там же. С. 242.
1062
Выступление Косарева // XVI съезд ВКП(б). 26 июня – 13 июля 1930 года. – М., 1930. С. 192. Например, председательствовавший на заседании съезда Сырцов сообщил Косареву, что тот исчерпал лимит времени. Косарев просил добавить восемь минут; Сырцов настаивал на пяти. Но Постышев заметил: «Придется дать, молодежь ведь».
Заигрывание сталинского клана с комсомолом, превращавшегося в большую силу, не осталось без внимания в русской эмиграции. Возросшее влияние ВЛКСМ по сравнению с героической эпохой Гражданской войны бросалось в глаза многим [1063] . В стране к началу 1930-х годов насчитывалось свыше трех миллионов комсомольцев, причем половина из них вступила в организацию лишь в последние несколько лет. Как отмечала эмигрантская пресса, комсомольцы заметно усиливают радикализм сталинских реформ и в деревне, и в городе; именно «они в известной степени предопределяют нынешнюю воинственность большевизма» [1064] . Особенно это распространено среди командного состава Красной армии и флота, тесно связанного с комсомолом: к концу 1920-х годов практически весь флот СССР комплектовался комсомольской молодежью, а военные школы и академии принимали для обучения только комсомольцев. ВЛКСМ состоит шефом Красного флота и военно-воздушных сил. Любопытна такая мысль: «Известная часть левизны и беспардонности сталинского курса объясняется тем, что уже теперь приходится ему опереться на новую силу комсомола» [1065] .
1063
Федотов Г. П. Есть и будет. – Париж, 1932. С. 141.
1064
Сталин, Ворошилов и «будущие хозяева мира» // Сегодня. 1931. 27 фев. (Рига).
1065
Сталин, Ворошилов и «будущие хозяева мира» // Сегодня. 1931. 27 фев.(Рига).
Тексты выступлений главных комсомольцев позволяют говорить не только о «левизне и беспардонности», но и об определенном менталитете. Партия и комсомол не воспринимались молодежью в качестве политических организаций в классическом смысле; мы сталкиваемся здесь с отношением к ВКП(б) и ВЛКСМ, во многом воспроизводящем религиозный архетип. Конечно, речь идет не о проявлениях традиционного религиозного мировоззрения, а о трансформации духовно-нравственной составляющей в четко фиксированные этические и социальные практики. Комсомольцы осознавали себя в качестве носителей поведенческой модели, выраженной не через индивидуальный, а коллективный опыт. Кстати, именно это обстоятельство стало камнем преткновения для «пролетариев» и их более образованных коллег. Разумеется, выходцы из интеллигентской среды также ратовали за коллективистскую идеологию, пропагандировали ее с высоких трибун, но в интеллигентском ее понимании. Коллективизм же представителей пролетарских слоев вытекал не из знания Маркса и Энгельса, а из солидарного опыта, который в дореволюционный период аккумулировался именно староверческой общностью, издавна находившейся под административно-церковным давлением. В новых условиях этот опыт поднимался на новый уровень, становясь несущей конструкцией уже государственной идеологии. И еще этот опыт говорил, что интеллигенция не может стать устроителем жизни, основанной на коллективистских началах. Поэтому важную задачу по созданию нового справедливого мира нужно выполнять без нее.
Комсомольские источники убеждают, что мы имеем дело со своеобразной этикой, только выраженной не религиозно, а социально. Например, Косарев на одном из пленумов рекомендовал не бить себя в грудь кулаком, по поводу и без повода восхваляя партию. Нужно оценивать практику (т. е. поведенческую модель) коммуниста и комсомольца: насколько она соответствует критериям, выдвигаемым партией. Есть руководящий центр, у него есть генеральная линия – вот это, а не мнение какого-то отдельного руководителя, и является главным мерилом [1066] . Иначе говоря, перед нами все тот же принцип: «верующий может ошибаться, но церковь – никогда», только в сугубо светском контексте. В этом свете становится понятно, почему почетному комсомольцу Лазарю Шацкину устроили обструкцию, когда он призвал не допускать противопоставления коллективного опыта партии отдельному мнению. Видный теоретик комсомола 1920-х годов назвал отрицание самостоятельного мнения признаком «поглупения». Но ему было указано, что расхождение с генеральной линией равнозначно проповеди терпимости к различным уклонам, а это уже очень серьезно [1067] . Интеллигент Шацкин считал партию прежде всего политической организацией в европейском понимании и явно не был готов воспринимать ее в сакральном смысле, где несогласие с руководящим органом (как с церковным собором) приравнивалось к ереси.
1066
Выступление Косарева на пленуме ЦК ВЛКСМ. 4 декабря 1929 года // РГАС-ПИ. Ф. М-1. Оп. 2. Д. 75. Л. 73–74.
1067
Ольховский Б. О «праве» на «сомнение во всем» и об ошибке Л. Шацкина // Комсомольская правда. 1929. 29 авг.
Из староверческой психологии вырастала и установка на солидарное устройство экономики. Это значит, что не признается существование как богатых, так и бедных; и никто не должен ломать голову над тем, как он доживет до конца месяца, и чем будет кормить свою семью. Православная церковная традиция не занималась подобными проблемами, освящая религиозно-обрядовыми практиками совсем иное понимание жизни – жизни, по сути, основанной на принципе: либо ты грабишь другого, либо он грабит тебя. И чем больше ты грабишь, тем более почетное место занимаешь в обществе. Такое социально-экономическое устройство Косарев назвал «капиталистической честностью, это было нравственно» [1068] ; такую мораль необходимо добивать, объявив ее вне закона, а «тех, кто пытается жить за счет труда другого, в лучшем случае раскулачивать или посылать в колонии» [1069] . Он напоминал о так называемых успешных людях, каждый из которых без угрызений совести готов «пустить большинство крестьян по миру, а самому вскарабкаться мужику на спину» [1070] . Но недопустима зажиточность как результат обирания ближних; наоборот, нужно добиваться, чтобы ни один честно работающий человек не жил в бедности [1071] . Понять эту логику сегодня нелегко: ее истоки лежат в области не прагматики, а веры, когда человек не считает возможным кичиться или удовлетворяться своим благополучием, видя бедственное положение других. Эта подлинная (социальная) вера выступала явным конкурентом традиционных религиозных взглядов, в конечном счете, оправдывавших индивидуальный успех. Именно отсюда берут истоки ненависть к разнообразным оттенкам религиозности и стремление к их тотальному искоренению. Кстати, в масштабной антирелигиозной кампании прослеживается один малозаметный аспект – забвение беспоповцев. Так, А. В. Косарев в обличительных речах перечислял тех, с кем следует бороться. Помимо последователей РПЦ, он называл еще семь сект (баптистов, толстовцев, адвентистов, трясунов, скопцов, хлыстов, духоборов), но не упоминал ни одного из беспоповских староверческих согласий [1072] .
1068
Выступление Косарева // VII Всесоюзная конференция ВЛКСМ. Стенографический отчет. 1–8 июля 1932 года. – М., 1933. С. 25.
1069
Выступление Косарева // Там же. С. 25.
1070
Письмо секретаря ЦК ВЛКСМ Косарева комсомольцам и молодежи колхоза «Передовик» (д. Ивановская Кубано-Озерского района Северного края) // Комсомольская правда. 1934. 23 мар.
1071
Там же.
1072
Выступление Косарева // VI Всесоюзная конференция ВЛКСМ. Стенографический отчет. 17–24 мая 1929 года. С. 23.
Важно также отметить, что «социальная вера» не подразумевала обслуживание мировой революции, а предназначалась для сугубо внутреннего употребления (как у предков). Международные аспекты деятельности комсомола, так занимавшие комсомольскую элиту первой половины 1920-х годов, их пролетарских коллег интересовали гораздо меньше. К примеру, с трибуны V съезда РКСМ (октябрь 1922) один из делегатов открыто возмущался докладами Коммунистического интернационала молодежи: мы три года слушаем одни и те же длинные и скучные выступления Шацкина; «все то, о чем в них сказано, для нашего союза – китайская грамота» [1073] . (Не случайно, доклады КИМа заставляли слушать при закрытых дверях, дабы комсомольские функционеры не разбежались [1074] .) Шацкин попытался оправдаться: когда Зиновьев на съездах партии делает сообщение о работе Коминтерна, то по его завершении практически не бывает записок, так как многие наши старшие товарищи также мало интересуются положением на Западе… [1075] Нежелание заниматься международными проблемами всегда составляло характерную черту комсомольских вожаков из пролетарской среды. «Неужели надо брать на себя функции мирового штаба международной революции», – восклицал Косарев, в тоже время отгораживаясь от повседневных проблем обыденной жизни?! [1076] «Мировые вопросы в два счета решали, – негодовал он, – а вот поставить будку для минеральных вод на Сталинском тракторном заводе оказалось труднее, чем решить вопрос о перспективах развития германского комсомола; или наладить чистоту в бараках Магнитогорска… оказалось для уральцев гораздо труднее… чем руководство французским комсомолом, над которым они шефствуют» [1077] .
1073
Выступление Касименко // V Всероссийский съезд РКСМ. Стенографический отчет. 11–19 октября 1922 года. С. 83.
1074
Там же.
1075
Выступление Шацкина // Там же. С. 98–99.
1076
Доклад Косарева на пленуме ЦК ВЛКСМ. 28 июня 1931 года // РГАСПИ. Ф. М-1, Оп.2, Д.84, Л.48.
1077
Там же, Л.11.