Корни сталинского большевизма
Шрифт:
В идейном плане ленинградские комсомольцы, конечно, следовали политике Зиновьева с опорой на рабочий класс. Их настораживал бурный рост молодежного союза, численность которого в 1924 году ежедневно увеличивалась на полторы тысячи человек [1016] . Они считали, что это происходит за счет крестьянской массы, а в результате размывается пролетарское ядро организации. В партии подобные тенденции успешно нейтрализуются с помощью сильного актива, значительного опыта, славных исторических традиций. В комсомоле же с этим хуже, а потому и опасностей больше [1017] . Правда, в Ленинграде эти опасности весьма успешно преодолевались: из более чем 40 тысяч комсомольцев крестьян насчитывалось только 5 тысяч, т. е. около 13 %, тогда как в целом по союзу – 37,6 %. [1018] И поэтому всему РЛКСМ предлагалось «в практической работе подтянуться по ленинградской организации, подтянуться во всех отраслях работы» [1019] . Весьма интересно, что усиление пролетарской составляющей в союзе ленинградцы рассматривали в определенном контексте. Они предостерегали от узко-националистических рамок решения этой задачи: необходимо соотносить перспективы социалистического строительства в нашей стране с геополитическими задачами, чтобы молодежь работала на «приближение к торжеству мировой революции» [1020] .
1016
Доклад Чаплина // VII съезд ВЛКСМ. Стенографический отчет. 11–22 марта 1926 года. С. 28.
1017
Мильчаков А.
1018
Тарханов О. Комсомол в деревне // Правда. 1924. 22 мая.
1019
Выступление Минаева // IV Всесоюзная конференция РЛКСМ. Стенографический отчет. 16–23 июня 1925 года. – М., – Л., 1925. С. 109.
1020
Выступление Данзинекса // IV Всесоюзная конференция РЛКСМ. Стенографический отчет. 16–23 июня 1925 года. – М., – Л., 1925. С. 106.
Это крайне важный момент, во многом объясняющий поражение зиновьевской группы во внутрипартийной борьбе. Напомним: подчеркнуто пролетарская риторика адресовалась комсомольской региональной публике, не вкусившей плодов дореволюционной социал-демократии и вообще мало с ней знакомой. Так что увлечь еще недавних молодых пролетариев столь отвлеченными идеями было нелегко. К тому же транслировались они главным образом комсомольскими функционерами-интеллигентами, против которых у пролетарских элементов существовало стойкое предубеждение. Но ведь именно такой актив группировался вокруг Зиновьева как лидера, что и обусловило его падение (о чем немало написано). Эта же история повторилась в комсомоле. На XIV съезде ВКП(б) осуждению подверглась атака оппозиции по молодежной линии с целью противопоставить ленинградский губкомсомол – ЦК РЛКСМ. В этой атаке усмотрели не только узко комсомольский, но и общепартийный смысл: оппозиция вела борьбу против ЦК партии, используя комсомол как свое орудие [1021] . Это хорошо выразил Бухарин:
1021
Чаплин Н. К истории наших разногласий. С. 17–18.
«Наступил момент, когда партия обязана сказать вашему союзу, его ЦК: ты кое-что позабыл, позволь тебя погладить против шерсти, иначе ты себя погубишь и нас будешь тянуть к гибели» [1022] .
Зиновьевскую группу, как известно, критиковали за недооценку крестьянина-середняка, за непонимание задач смычки крестьянства и рабочего класса. Оппозиция вела к ослаблению их союза, к противопоставлению внутри комсомола рабочей и крестьянской частей [1023] .
1022
Выступление Бухарина на закрытом внеочередном пленуме ЦК РЛКСМ. 16 марта 1925 года // Бухарин Н. И. Речи и статьи о комсомоле. – Саратов, 1990. С. 152.
1023
Доклад Чаплина // VII съезд ВЛКСМ. Стенографический отчет. 11–12 марта 1926 года. С. 50–51.
Поражение Зиновьева открывало дорогу новой политике по отношению к крестьянству – «врастанию кулака в социализм». Настал «звездный час» Бухарина: он с огромной энергией убеждал молодежную элиту страны в преимуществах НЭПа, рассуждал о хозяйственной свободе деревни, о пользе зажиточности и т. д. Его отеческий наказ комсомолу: «Потрудитесь не командовать, а убеждать. Потрудитесь не брать на цугундер мужика, а легким способом воздействовать на него. Потрудитесь спрятать свой наган и действовать более мягкими способами» [1024] . Первый секретарь ВЛКСМ Чаплин популяризовал образ комсомольца-домохозяина, развивающего собственное хозяйство и содействующего кооперированию крестьянства. Именно здесь соединяются личные и общественные интересы, и это составляет сердцевину бухаринской политики в деревне [1025] .
1024
Выступление Бухарина // IV Всесоюзная конференция РЛКСМ. Стенографический отчет. 16–23 июня 1925 года. С. 30.
1025
Доклад Чаплина // V Всесоюзная конференция ВЛКСМ. Стенографический отчет. 24–31 марта 1927 года. – М., – Л., 1927. С. 40.
Трудно сказать, насколько эффективно подобные призывы настраивали пролетарский контингент на сотрудничество. Зато с уверенностью можно утверждать: большинство комсомольских функционеров негативно относились к другой излюбленной теме Бухарина – осуждению всего, что связано с понятием «русский». Заметим, здесь он полностью смыкался со своими оппонентами Зиновьевым, Каменевым, Радеком и др. Лозунги типа «Встань, Русь идет» вызывали у Бухарина крайнее раздражение. Как он поучал, патриотические чувства приведут к потере влияния в массах, столкнут на великодержавный путь, подорвут дело революционного братства [1026] . На VIII съезде ВЛКСМ (май 1928) Бухарин специально остановился на росте проявлений «великорусского шовинизма» и потребовал оберегать большевистскую национальную политику, как один из устоев пролетарской диктатуры в стране, как одно из самых ярких завоеваний интернационализма. «Старая великодержавная спесь, третирование всякой другой национальности, как нации второго порядка, как «инородцев» – эта надутая, чванливая идеология российского помещика и либерального барина… начинает вновь пошевеливаться» [1027] . Подобные настроения пытаются использовать чуждые нам социальные группы, чтобы вести борьбу против советской власти. Бухарин призвал воспитывать дух презрения к антисемитизму, проводить разъяснительную работу, преодолевать культурную отсталость людей, ведь «таких дураков у нас, кстати сказать, еще много» [1028] . И в этом Бухарин был недалек от истины: в ряды комсомола вливалось множество носителей той великорусской идеологии, с которой он призывал бороться. И от этого позиции «любимца партии» в комсомоле не становились более прочными. Хотя руководство ВЛКСМ в лице группы Чаплина-Мильчакова ориентировалось на него.
1026
Выступление Бухарина // VII съезд ВЛКСМ. Стенографический отчет. 1122 марта 1926 года. – М., – Л., 1926. С. 242.
1027
Выступление Бухарина // VIII съезд ВЛКСМ. Стенографический отчет. 5-16 мая 1926 года. С. 23.
1028
Там же. С. 24.
Не стоит забывать, что большую роль в разгроме зиновьевцев сыграли не только сторонники Бухарина, но и другие силы – вышедшие из рабочей среды и не видевшие в нем кумира. Противостояние с оппозицией положило начало сближению этих комсомольских функционеров с другой крупной фигурой большевистского ареопага – Сталиным. До конца 1920-х годов он не был вовлечен во внутрикомсомольские расклады и больше присматривался к различным группам влияния и их вожакам. Правда, его вклад в разгром троцкистско-зиновьевской оппозиции хорошо осознавали и здесь. Например, представитель мятежной ленинградской организации, выступая с трибуны VII съезда ВЛКСМ, так описал царящую в организации атмосферу: «Ты за кого? Сталинец или не сталинец? Если не сталинец – жми, дави, загоняй подальше, даже так, чтобы не пикнуть. – это в нашем союзе ничего общего с ленинским воспитанием не имеет, и нужно разъяснить, что союз не сталинский, а Ленинский» [1029] . Интересно, что хотя на разных съездах и конференциях комсомола перебывали практически все большевистские руководители, Сталин на них не присутствовал. Его имя впервые было упомянуто на том же VII съезде, когда будущий комсомольский лидер А. Косарев предложил направить генсеку приветственную телеграмму [1030] . А сам он впервые появился перед комсомольской аудиторией только на V конференции ВЛКСМ – 29 марта 1927 года [1031] , по приглашению ряда делегатов. Правда, речь вождя была довольно краткой: он коснулся внешней политики (китайские дела) и внутренней (снижение себестоимости продукции) [1032] .
1029
Выступление Каталынова // VII съезд ВЛКСМ. Стенографический отчет. 11–22 марта 1928 года. С. 108.
1030
Выступление Косарева // VII съезд ВЛКСМ. Стенографический отчет. 11–22 марта 1926 года. С. 21.
1031
V Всесоюзная конференция ВЛКСМ. Стенографический отчет. 24–31 марта 1927 года. – М., – Л., 1927. С. 22.
1032
Выступление Сталина // Там же. С. 313–315.
Сталин присматривался к бухаринской группе в комсомоле. В преддверии XIV партийного съезда он приглашал Чаплина и Мильчакова к себе на квартиру в Кремле, чтобы удостовериться в их позиции накануне решающей схватки с оппозицией; после разговора стороны остались недовольны друг другом [1033] . Позже, на одном из заседаний оргбюро ЦК ВКП(б) Сталин (через Молотова) просил Чаплина и Мильчакова изменить название подготовленной к массовому изданию книги «Заветы Ленина молодежи» на другое, но те категорически отказались [1034] . Летом 1928 года у генсека партии произошел конфликт с руководством комсомола. Сталин поместил в «Правде» статью, где обосновывал возрастание роли самокритики вследствие обострения классовой борьбы как внутри страны, так и на международной арене. Только с помощью развертывания самокритики можно повысить культуру рабочего класса, умножить его силы. Но некоторые органы печати иногда сбиваются на критику ради критики, превращая этот важный инструмент в «спорт», бьющий на сенсацию. В пример генсек привел «Комсомольскую правду». По его мнению, газета, освещая важные темы, допустила публикацию целого ряда компрометирующих карикатур. Он поставил под сомнение возникшее в комсомоле движение «легкая кавалерия», чьей главной целью декларировалось искоренение бюрократизма; Сталин назвал его «легкомысленной кавалерией» [1035] . Однако дело приобрело неожиданный оборот: бюро ЦК ВЛКСМ поддержало редакцию «Комсомольской правды». Сталину было направлено письмо (оно начиналось с сухого и лаконичного обращения – «т. Сталин»), авторы которого отрицали обвинение генсека, будто молодежная газета гонится за сенсациями, а также выражали тревогу за судьбу движения «легкой кавалерии», прекрасно себя зарекомендовавшего [1036] . Ведь теперь, после сталинской оценки, эту форму работы начнут высмеивать бюрократы и их подголоски. Любую критику они смогут назвать «легкомыслием», что заметно затруднит участие комсомола в борьбе с бюрократическим разложением. Заканчивалось письмо так: «Мы желали бы, чтобы Вы поделились с нами своими соображениями на этот счет, если возможно, то и через печать» [1037] . Сталин лично никак не отреагировал на это послание, но ЦК партии осудило «Комсомольскую правду» за примиренчество. На бюро ЦК ВЛКСМ вновь возникли дискуссии: соглашаться или не соглашаться с такой оценкой. В результате А. Мильчаков, недавно сменивший на посту первого секретаря ВЛКСМ Чаплина, был отправлен в отставку.
1033
Мильчаков А. Молодость светлая и трагическая. – М., 1988. С. 118.
1034
Там же. С. 113–114.
1035
Сталин И. Против опошления лозунга самокритики // Правда. 1928. 26 июн.
1036
Письмо Сталину о «Комсомольской правде», принятое на заседании бюро ЦК ВЛКСМ 17 июля 1928 года // РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 3. Д. 46. С. 44.
1037
Там же. С. 46.
К этому времени предпочтения Сталина во внутрикомсомольских раскладах уже были определены. Он сделал ставку на функционеров, вышедших из рабочей среды и критично настроенных к интеллигентским соратникам по союзу; в подавляющем большинстве это были представители русской молодежи. Генсек решил помочь им взять бразды правления комсомолом в свои руки. Именно эту аудиторию чуть ранее пытался приручить Зиновьев, так и не сумевший со своей проповедью мировой революции стать для нее своим. Знакомство с конкретными выдвиженцами позволило установить, что, как правило, мы имеем дело с выходцами из старообрядческой общности, завязанной на индустриальные центры страны. К концу 1920-х годов они (разумеется, не без помощи генсека) обрели своего яркого лидера – Александра Косарева. Он родился и жил на северо-восточной рабочей окраине Москвы, в районе рек Яуза и Хапиловка, примыкавшем к знаменитому Преображенскому кладбищу – крупнейшему беспоповскому центру России. Его родители работали на трикотажной фабрике, на заводе «Рихард-Симон» (после революции «Красная заря»). На том же заводе в качестве слесаря начал трудовой путь и Косарев, иронично называвший его «семейным» предприятием, поскольку там трудилось не одно поколение Косаревых [1038] . После революции вступил в комсомол, вскоре став первым секретарем Бауманского РК РКСМ. Для борьбы с оппозицией его направляли на работу в ленинградскую организацию, затем вернули в родную московскую. В марте 1929 года Косарев был избран генеральным секретарем ЦК ВЛКСМ. Его появление на этом посту дало старт обновлению всей комсомольской верхушки.
1038
Трущенко Н. Косарев. – М., 1988. С. 11–13.
Ключевые должности теперь занимают люди со схожими биографиями.
Правая рука Косарева – выходец из Сормовских и Выксунских заводов Сергей Салтанов, с 1927 года глава нижегородского комсомола [1039] . Секретарь исполкома Коммунистического интернационала – соратник Косарева еще по Бауманскому РК Москвы – Василий Чемоданов, бывший рабочий радиотелеграфного завода, секретарь комитета комсомола Ликинской мануфактуры, первый секретарь Орехово-Зуевской уездной организации Московской области (известной старообрядческой местности) [1040] . Заведующим военным отделом ЦК ВЛКСМ, а затем и секретарем ЦК, назначен Павел Горшенин, родившийся в поселке Нязепетровского завода на Урале; он начинал токарем Ревдинского завода и осуществлял в комсомоле взаимодействие с вооруженными силами [1041] . Заведующим орготделом, секретарем ЦК по внутрисоюзной жизни стал Петр Вершков, слесарь из Саратовской губернии, в 1926–1929 годах руководивший саратовским комсомолом [1042] .
1039
Строка в биографии. Секретари и члены бюро ЦК комсомола, первые секретари ЦК ЛКСМ союзных республик. Справочник. – М., 2001. С. 44.
1040
Там же. С. 44–45.
1041
Там же. С. 46.
1042
Строка в биографии. Секретари и члены бюро ЦК комсомола, первые секретари ЦК ЛКСМ союзных республик. Справочник. – М., 2001. С. 47–48.
Одним из авторитетных членов бюро ЦК был Сергей Андреев. Он родился в рабочей семье в Сестрорецке Петербургской губернии; трудился в начале на Сестрорецком, а затем на Ковровском инструментальных заводах. В комсомоле был первым секретарем Северокавказского крайкома, затем комсомола Украины. На руководящие должности при Косареве попадали и другие выходцы из пролетарских семей: Дмитрий Лукьянов – токарь одного из предприятий Москвы, Валентина Пикина с питерского комбината «Севкабель», Серафим Богачев с Коломенского машиностроительного завода и др. [1043] В состав бюро ЦК ВЛКСМ при Косареве входил 21 человек, причем 18 – с простыми русскими фамилиями (Шаровьев, Иванов, Васильев, Железов, Скотников, Корсунов и др.) [1044] В 1930-х годах персонажи типа Е. Файнберга (секретаря ЦК по печати) в руководстве ВЛКСМ стали редким исключением.
1043
Там же. С. 50–51.
1044
Комсомольская правда. 1929. 26 апр.