Коробка в форме сердца
Шрифт:
– Привет, Теннесси, – сказал Джуд. – Почему ты не предполагала, что придешь?
Она хотела подойти к его постели, но вдруг остановилась. Джуд не собирался называть ее «Теннесси», слово вырвалось само. Он устал. Ресницы Нэн задрожали, а ее улыбка на мгновение стала еще более несчастной, чем обычно. Но она взяла себя в руки, подошла к койке и опустилась в раскладное кресло рядом с Джудом.
– Я договорилась встретиться с Квинном в вестибюле, – сообщила она Джуду, надевая туфли. – Он следователь, ведет твое дело. Но он опоздал. По дороге я видела страшную аварию, и мне показалось, что там рядом и его машина. Должно быть, остановился,
– В чем меня обвиняют?
– А в чем тебя обвинять? Твой отец – Джуд, твой отец! – напал на тебя. Он напал на вас обоих. Вам повезло, что он не убил вас. Квинну нужно взять у тебя показания. Просто расскажи ему, что случилось в доме отца. Расскажи ему все, как было. – Она смотрела ему в глаза и говорила очень четко и медленно, как мать, повторяющая своему ребенку простые, но важные указания. – У твоего отца произошел срыв. Так бывает. У этого явления даже есть специальное название: сенильный психоз, кажется. Он набросился на тебя и на Мэрибет Кимболл, и она убила его, спасая ваши жизни. Вот и все, что хочет услышать Квинн. Как было.
Постепенно их разговор перестал быть дружеской беседой. Ее натянутая улыбка исчезла, и она снова превратилась в Теннесси – с холодными глазами, железную, несгибаемую Теннесси. Он кивнул. Она продолжила:
– А еще Квинн может задать несколько вопросов относительно твоего указательного пальца. И о мертвой собаке. Той, что лежала у тебя в машине.
– Не понимаю, – сказал Джуд. – Он не хочет распросить меня о том, что было во Флориде?
Ее ресницы дрогнули, и на миг она застыла в растерянности. Затем холодная уверенность вновь взяла верх над остальными чувствами, став, может быть, еще холоднее.
– Во Флориде что-то случилось? Что-нибудь, о чем я должна знать, а, Джуд?
Значит, его не искали во Флориде с ордером на арест. Странно. Он напал на женщину и ее ребенка, в него стреляли, в его машину врезалась другая машина – но если бы во Флориде его искали, Нэн уже знала бы об этом. Она бы уже готовила текст заявления.
Нэн поспешила закончить свои наставления:
– Ты отправился на Юг, чтобы повидаться с умирающим отцом. Уже подъезжая к месту, ты попал в небольшое ДТП: вышел из машины выгулять собаку вдоль дороги, и вас обоих сбил автомобиль. Невероятное совпадение, да, но так все и было. Ничего другого быть просто не могло.
Дверь распахнулась, и в палату заглянул Джексон Браун. Только у этого Джексона Брауна на шее было красное родимое пятно, которого Джуд раньше никогда не замечал. По форме пятно отдаленно напоминало трехпалую ладонь. Заговорил он с клоунским тягучим акцентом.
– Мистер Койн? Вы еще с нами? – Его взгляд перебегал с Джуда на Нэн Шрив. – Ваша звукозаписывающая компания будет разочарована. Наверняка они уже планировали выпуск памятного альбома. – Он засмеялся, но смех перешел в кашель, и он смахнул выступившие слезы. – Мисс Шрив. Я не нашел вас в вестибюле. – Он произнес это довольно любезно, но по его взгляду из-под приспущенных век было понятно, что он раздражен. – Не нашла вас и дежурная медсестра. Она сказала, что вообще вас не видела.
– Я помахала ей, когда шла мимо, – ответила Нэн.
– Проходите, – пригласил его Джуд. – Нэн говорила, у вас есть ко мне вопросы.
– Мне следовало бы арестовать вас, – заявил инспектор Квинн. Пульс Джуда участился, но он спросил ровным и спокойным голосом:
– За что?
– За ваши последние три альбома, – ответил Квинн. –
– Точно, – согласился Джуд.
– Всего пара вопросов, – приступил к делу Квинн и вытащил из внутреннего кармана куртки блокнот. – Начнем с вашей поездки на ферму отца. Судя по всему, вас сбил неизвестный автомобиль, так? Неудачный день для вас и для вашей подруги, прямо скажем. А потом на вас набросился собственный отец. Учитывая ваш вид и его состояние, он, вероятно, решил, что вы… ну, не знаю. Уголовник, желающий ограбить его. Или какой-нибудь злой дух. Тем не менее я не совсем понимаю, почему вы не обратились в больницу после того, как потеряли палец.
– Ну, – протянул Джуд, – мы уже были недалеко от отцовского дома, и я знал, что там живет моя тетка. Она фельдшер.
– Вот как? Опишите мне машину, которая на вас наехала.
– Это был небольшой грузовик, – сказал Джуд, не задумываясь. – Точнее, пикап.
Он взглянул на Теннесси. Она внимательно и серьезно вслушивалась в их беседу и еле заметно кивнула. Джуд перевел дыхание и начал врать.
Перед уходом, уже у самых дверей, Нэн задержалась и посмотрела на Джуда.
– Она очень красивая, – произнесла она. – И любит тебя. Это видно по тому, как она говорит о тебе. Я с ней беседовала. Всего пару минут, но… но все равно это видно. Джорджия, так ее зовут?
В глазах Нэн смешались смущение, боль и любовь. Она задала вопрос так, будто сама не знала, хочется ли ей услышать ответ.
– Мэрибет, – ответил Джуд твердо. – Ее зовут Мэрибет.
Через две недели они прилетели в Нью-Йорк, чтобы присутствовать на поминках Дэнни. Мэрибет набросила на шею черный шарф, подходивший к ее черным кружевным перчаткам. День был ветреный и холодный, но людей собралось много. Казалось, пришли все, с кем Дэнни хоть раз перебросился парой слов, посплетничал, поболтал по телефону, а таких было немало, и никто не ушел до конца церемонии, даже когда полил дождь.
Весной Джуд записал альбом – музыка без украшений, в основном акустика. Он пел о мертвых. Он пел о полуночных дорогах. На гитаре играл не он. Джуд мог только держать ритм. Ему нужно было поменять руки и брать аккорды левой рукой, как в детстве, но он еще не приноровился.
Диск продавался хорошо. Джуд не поехал в тур. В это время ему сделали сложную операцию на сердце.
Мэрибет стала учителем танцев в одном из спортивных клубов. На ее занятиях яблоку негде было упасть.
Мэрибет нашла на местной свалке реликтовый «додж чарджер» и купила его за три сотни долларов. Следующее лето Джуд провел во дворе – мокрый от пота, по пояс голый, он трудился над восстановлением машины. В дом он возвращался к вечеру, коричневый от загара. Мэрибет ждала его со стаканом свежего лимонада. Иногда они обменивались поцелуем – поцелуем со вкусом холодного сока и моторного масла. Это были любимые поцелуи Джуда.