Король арены
Шрифт:
Вместе с Академией рос и посёлок, понемногу превращаясь в уютный город на берегу моря. Никакого названия для него придумывать не стали. Первоначальное название посёлка забылось к тому времени само собой, зато Белговорт на всю страну известен. Так что название и у города, и у Академии давно уже общее, что всех устраивает. Кроме чиновников. Им приходится уточнять и писать документах: город Белговорт, или Академия Белговорт.
Горожане быстро оценили выгодное соседство. Жить рядом с Академией, где обучаются тысячи магов, безопасней, чем в столице.
Почему тысячи?
Так ректор сказал в своей приветственной речи. По его словам, число
Если посмотреть на статистику Академического бюллетеня за прошлый год, попавшего мне в руки в местном туалете, то несложно заметить, что число поступивших в начале года, и число сдающих весной экзамены — это разные цифры. Год от года отличающиеся примерно на шесть — семь процентов. Из них четыре — пять процентов приходится на отчисленных. Остальные — безвозвратные потери. Другими словами — погибшие в результате испытаний, соревнований, дуэлей и прочих прелестей обучения боевых магов. Навскидку — сто студентов в год. Мясорубка, а не Академия!
Нет, я конечно же понимаю, что Белговорт — это не элитное заведение. Выходцев из Алмазного и Золотого Пояса здесь днём с огнём не сыщешь. Даже аристократов из Серебряного Пояса можно по пальцам пересчитать. В основном поступают те, у кого не хватило денег на обучение в заведениях рангом выше, чем наше. Да и аристократы у нас учатся, прямо скажем, второсортные. Четвёртые — пятые сыновья в очереди наследования. Зато чванство из них так и прёт.
Взять ту же лэру Южину Лиховскую из моей группы. Если с магией у неё ещё так-сяк, то с математикой и геометрией просто беда. Девица тупа, как пробка и, к тому же, истерична. Но на вид очень даже ничего. Особенно для тех, кому блондинки нравятся. В том, что Южина натуральная блондинка — я не сомневаюсь. Как и положено истинной блондинке, она на простейшую задачу по геометрии смотрит, как баран на новые ворота и элементарных правил по математике не может запомнить.
Спрашивается, что там учить? У нас на втором курсе Академии такая же программа по этим предметам, как у восьмиклассников российской школы. Думаю, что родители способности девушки к обучению вполне верно оценивали, когда решили сэкономить на её образовании.
Признаюсь, инциденту с Южиной я не придал особого значения. Сама нарвалась, и если верить тщательно изученному ещё Ларри Уставу Академии, произошедшее выеденного яйца не стоит.
Тем не менее, когда я после занятий по физподготовке бежал к следующей аудитории, боясь опоздать из-за затянувшегося разговора с лэром Дигром, меня отловила староста нашей группы и отправила в приёмную к ректору. Разговор с Дигром Баличем получился удачным, и в приёмную я зашёл, улыбаясь во все тридцать зубов.
Почему тридцать? Так я посчитал их перед зеркалом, когда знакомился с телом Ларри.
— Стойте здесь, я сейчас доложу, — окинула меня недобрым взглядом старая грымза, просачиваясь за представительные двери начальства, — Заходите, — вскоре выдавила она, выползая из-за дверей через едва обозначенную щель меж створками.
— Студент Ларри Ронси. Второй курс, двадцать четвёртая группа, — представился я, после того, как сделал два шага от дверей и остановился, вытянувшись.
Заметил, что ректор едва заметно кивнул, явно одобрив чёткое выполнение Устава.
Стою. Молчу. Жду.
Кроме ректора в кабинете находится ещё один мужчина, одетый дорого — богато. Украшений на нём, как на манекене из ювелирного магазина. Судя по гербу, вышитом на нагрудном кармане — аристократ. Развалился в кресле и ждёт начала разговора. Я тоже жду. И ректор не торопится, предоставляя инициативу гостю.
— Ну-с, расскажите нам, молодой человек, как вы напали на аристократку и ранили её, — в конце концов не выдержал нелепого молчания гость.
— Я обязан отвечать незнакомому мне человеку, который не соизволил представиться и его должность в Академии мне неизвестна? — повернулся я на пол-оборота в сторону ректора, игнорируя вопрос аристократа.
— Не забывайтесь, юноша! — повысил гость тон, неприятно окрысившись лицом.
Я даже глазом не моргнул, стоя по-прежнему к нему боком и продолжая смотреть на ректора.
— Не обязаны, — наконец-то открыл рот ректор. — Лэр Лиховской в нашей военной Академии никакой должности не имеет. Считайте, что это я вас попросил ответить, в частном порядке.
— Тогда можете сообщить лэру, что я с аристократкой Лиховской вне стен Академии ни разу не встречался. Одновременно должен сообщить, что два часа назад студентка Лиховская — в присутствии всей группы номер двадцать четыре — дважды угрожала мне убийством и сформировала магическое заклинание летального характера, — принял я игру, глядя в глаза ректору и старательно выделяя нужные слова.
Разумеется, отвечал я ему тоже в частном порядке.
— Применяя соразмерную самооборону вы имели право её убить, — индифферентно заметил ректор, изучая завитки лепнины на потолке.
— Я предпочёл закрыть и заблокировать дверь аудитории. Если у кого-то есть желание с разбегу биться головой о закрытые двери или ворота — это их право. Не считаю необходимым кому-то в этом препятствовать.
— Да ты просто струсил! — сорвался аристократ на фальцет. — Струсил и сбежал.
— Мечтаю, чтобы кто-нибудь из отбитых на всю голову меня на дуэль вызвал, — поделился я с ректором сокровенным, старательно игнорируя аристо. — Неделя в лазарете в воспитательных целях… Что может быть лучше? Заодно и голову им подлечат. И ещё я слышал, что клизма с холодной водой в таких случаях здорово помогает.
— От головы? — оживился ректор.
— От всего. Универсальное средство, — попытался я убедить собеседника в действенности предлагаемого лечебного воздействия.
— Идите уже… На занятия, — отмахнулся этот ретроград, не желающий верить в достижения прогрессивной медицинской мысли.
— Вы не накажете его? — с хрустом заломил аристократ кисти рук.
— Его? За что?
— Ну-у, Южина…
— А-а, студентка Лиховская… Или правильнее будет сказать, бывшая студентка Лиховская? — уже на выходе услышал я последние слова ректора, чуть задержавшись в дверях.
Надев самую обаятельную улыбку, я откланялся мегере в приёмной и попёр на занятия.
Глава 3
— Тебя что, сам ректор вздрючил? — услышал я шёпот сбоку, стоило мне усесться на месте.
Оглянулся, спрашивает меня Федр Смайлич, мелкий остроносый паренёк, один из немногих, кого Ларри мог считать приятелем. Такой же изгой, как и рыжий. Если что — он мой сосед по комнате. Чересчур шустрый, любознательный и постоянно готовый трепаться, не умолкая.