Король Австразии
Шрифт:
– О, нет! Римская мелкая кладка! В ней даже зацепиться не за что! – воскликнул в отчаянии Эйнар, когда беглецы уткнулись в вожделенную стену.
– Нельзя терять время! – перехватил инициативу Теодорих. – Давай сначала на крышу вон того сарая, а уж с него – на стену!
Буквально по-беличьи вскарабкавшись на готовый в любую минуту обрушиться ветхий сарай, друзья столь же ловко вспрыгнули с него на стену и только тогда услышали за спиной вопли стражника, взывающего из помойной ямы о помощи.
Оба поняли: погони не миновать.
Теодорих
– Они бегут по направлению к реке! – раздавались позади возбужденные крики стражников. – Теперь не уйдут!.. Там сплошные обрывы!..
Беглецы, задыхаясь, мчались меж тем уже по испещренной холмами местности.
– Тьерри, мы пропали! – Эйнар явно готов был разрыдаться от отчаяния.
– Ничего, крепись! Уйдем! – подбадривал его на ходу Теодорих, обнадеженный слышавшимся впереди гулким шумом реки. – По реке уйдем!..
– Ты же знаешь: я боюсь воды!..
– Я буду рядом!.. Другого выхода все равно нет!..
И вот беглецы застыли как вкопанные на крутом обрыве, под которым стремительно несла свои воды Эна. Эйнар зажмурился от страха: его богатое воображение тотчас нарисовало безрадостную картину, как он идет ко дну…
– Вон они! Хвата-а-ай их! – раздались голоса стражников совсем близко.
Недолго думая, Теодорих резко ударил Эйнара ногой под колени, и тот, потеряв равновесие, с диким криком полетел с обрыва вниз. Теодорих немедленно последовал за ним, и вот уже оба барахтались в бурлящем потоке, поминутно погружаясь в него с головой. Эйнар задыхался, интуитивно отталкиваясь ногами от воды, чтобы она выпустила его из своих цепких объятий. Теодорих, сделав несколько мощных рывков вперед и чудом изловчившись, зацепил друга своим кожаным поясом, и вскоре мощный речной поток нес по течению уже их обоих…
Стражники, достигнув обрыва, тяжело перевели дух и понимающе переглянулись: у дерзких беглецов не было абсолютно никаких шансов выбраться живыми из этой стремнины.
Глава 4
Сквозь сомкнутые ресницы настойчиво пробивался первый рассветный луч. Теодорих нехотя открыл глаза и приподнялся на локте: справа ласково журчала река, слева плотной стеной возвышался лес. Вспомнив случившееся накануне, он с трудом поднялся и осмотрелся. Эйнара нигде не было.
– Эйнар! – хрипло позвал он, напрягая истощенные силы. – Эйнар, отзовись!..
Ответом послужила пугающая тишина.
«Неужели утонул?!» – в страхе подумал Теодорих. Остатки сна мгновенно улетучились, и он торопливо пошел берегом вдоль течения реки.
Ничком лежавшего на мелководье друга Теодорих обнаружил примерно через сто шагов. Тот был неестественно бледен и неподвижен.
– Эйна-ар! – кинулся к нему со всех ног Теодорих. Подбежав и опустившись рядом на колени, принялся энергично тормошить: – Очнись, Эйнар!
Друг по-прежнему не проявлял никаких признаков жизни. Тогда Теодорих упал ему на грудь, обнял за плечи и, не стесняясь проявления не свойственных мужчинам чувств, разрыдался:
– Говорил я тебе: оставайся в Суассоне!.. А ты заладил свое: пойдем вместе!.. хочу мир посмотреть!.. Ну и зачем мне теперь этот мир, будь он неладен?!
Неожиданно Эйнар приоткрыл веки и слабым голосом произнес:
– Да увидим мы с тобой еще этот мир… не сомневайся… А вот поесть бы сейчас чего-нибудь не помешало…
Тьерри едва не задохнулся от радости: его верный друг жив!
– О, Эйнар! Увы, у нас нет ничего: ни еды, ни денег… Да и вообще мы с тобой оказались в каком-то диком лесу… – продолжая всхлипывать, но уже от счастья, затараторил Теодорих.
– Ничего, – успокоил его приятель. – Вот немного отлежусь и наловлю рыбу руками, как в детстве… Помнишь?..
– Помню! Только у меня она тогда почему-то все время выскальзывала!..
Эйнар неподвижно стоял по пояс в неглубокой лесной заводи, поджидая, пока мимо проплывет достаточно крупная рыба. Наконец рядом появилась щука размером примерно в четыре пяди [48] . С молниеносной быстротой юноша крепко схватил ее и тотчас прижал к мокрой холщовой рубахе. Щука бешено извивалась и била хвостом, но он не позволил ей выскользнуть из рук, опрометью выскочив на берег.
48
Пядь – ладонь.
– Смотри, какой у меня улов! – похвастался Эйнар, бросив рыбину на песок перед Теодорихом.
– Отличная щука! – похвалил тот. – Только как же мы ее съедим?
– Главное, зубы и аппетит есть, остальное – не проблема!
Побродив по берегу, Эйнар нашел плоский камень с заостренным концом. Потом наломал веток с прибрежных кустов и соорудил из них на песке что-то вроде стола. Затем обмыл в реке оглушенную камнем рыбу от песка, острым концом того же камня вспорол ей брюхо и извлек из него кишки и тину. Еще раз хорошо промыв щучью тушку в речной воде, он с помощью своего нехитрого приспособления разделил ее на несколько частей, которые и водрузил затем торжественно на импровизированный стол из веток.
Поняв, что рыбу придется поглощать в сыром виде, Теодорих, несмотря на голод, поначалу отвернулся. Эйнар же, напротив, с чуть наигранным оптимизмом произнес:
– Прошу к столу, завтрак готов! – И, взяв самый большой кусок, откусил от него сырую рыбью плоть с таким видом, словно вкушал жареную куропатку.
Голод одержал верх: помявшись, Теодорих тоже приступил к трапезе.
Насытившись, Эйнар задал привычный вопрос:
– Куда дальше двинемся?
– Пойдем вдоль течения реки – оно наверняка выведет нас на равнину. А там посмотрим…
Солнце стояло высоко. Речная вода струилась по руслу спокойно и неспешно: видимо, равнина была уже недалеко. Неожиданно перед беглецами-путешественниками раскинулось вплотную примыкающее к реке лесное озеро.
– Если пойдем в обход, потеряем время. Может, рискнем вплавь? – с надеждой спросил друга Теодорих.
– Ну, уж нет! Ты знаешь мое отношение к воде! По мне, так лучше уж время потерять, – категорически отказался от его предложения Эйнар.
Пришлось отправиться в обход раскинувшейся на пути заводи.