Король-Демон
Шрифт:
Я направился к своему экипажу, смутно обращая внимание на часовых и машинально отвечая на их приветствия. Мне не хотелось возвращаться домой, к Алегрии, но больше ехать было некуда. Я приказал кучеру подъехать прямо к конюшне, а сам прошел подземным ходом в помещение для слуг и оттуда проскользнул в дом. К счастью, Алегрия мне не встретилась.
У меня мелькнула мысль попробовать оглушить себя вином, растворить в нем хоть часть своей боли. Быть может, оно поможет мне заснуть, в крайнем случае просто успокоиться. Отыскав бутылку вина, я откупорил ее и отправился в зимнюю часть шатра. Усевшись
Подняв бутылку, я поставил ее на пол. Возможно, я и выпью, но чуть позже.
Порывы ветра яростно бросали горсти снега в мерцающее пламя каменных светильников и раскачивали обросший сосульками тростник в замерзшем пруду. Вдруг у меня за спиной отворилась дверь.
– Дамастес?
Это была Алегрия.
– Да.
– В чем дело?
Я молчал. Девушка подошла ко мне, и я ощутил исходящий от нее сладостный аромат. Она села напротив меня, подобрав под себя ноги, и посмотрела мне в глаза.
– Что-то случилось, – сказала Алегрия. – Что-то серьезное.
Я всегда строго придерживался правила, что воин должен держать свои переживания при себе. Но сейчас я от него отступил. Не смог не отступить. Я рассказал Алегрии все, что произошло, – точнее, все, что узнал. Где-то на половине рассказа я поймал себя на том, что меня слепят слезы. Алегрия сходила в ванную комнату и принесла мягкое влажное полотенце.
– Проклятие, – простонал я. – Быть может, мне это только показалось... быть может, на самом деле ничего не произошло...
Алегрия начала было что-то говорить, но осеклась.
– Ты что? Она вздохнула.
– Можно тебе кое о чем рассказать? Я молча кивнул.
– Помнишь, три дня назад ты взял меня с собой в посольство и представил новоприбывшим, а затем оставил одну, отправившись на совещание?
Разумеется, я помнил.
– Так вот, я бродила по коридорам, заговаривала со всеми встречными, проверяя, как запомнила их имена. Знаешь, есть такая поговорка: те, кто подслушивает, заслуживают услышать то, что они слышат.
Алегрия шмыгнула носом и вдруг залилась слезами. Совладав с собой, она продолжала:
– Я только рассталась с одной женщиной – не стану говорить, с кем именно, – как вдруг вспомнила, что хотела спросить у нее еще одну вещь. Вернувшись назад, я собралась было постучать в дверь, но тут услышала, что эта дама разговаривает с каким-то мужчиной.
Они говорили обо мне. Мужчина высказался насчет моей красоты, и женщина подтвердила, что тоже находит меня достаточно смазливой. Затем она сказала (я передаю дословно): «Это в очередной раз показывает, что у сильных мира сего все обстоит не так, как у нас, простых людей. По крайней мере, полагаю, они относятся к жизни не так серьезно, как мы. Супруга дает Дамастесу от ворот поворот, и он тотчас же находит себе эту красотку, а тем временем его графиня уже крадется через черный ход в покои императора».
Мужчина, рассмеявшись, сказал, что ты произвел на него впечатление человека порядочного. Поэтому он надеется, что я пробуду в твоей постели дольше, чем твоей жене будет позволено ублажать императора.
Тут в коридоре послышались шаги, и я убежала. О Дамастес, Дамастес, мне так горько!
У нее снова навернулись слезы, но на этот раз она их сдержала.
Император действительно предал меня.
Глава 19
ВТОРОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО
В ту ночь я не сомкнул глаз. Алегрия хотела посидеть со мной, но я ей не разрешил.
– Ты уверен, что я не смогу помочь... хоть как-то облегчить твои страдания?
Я покачал головой.
В конце концов на улице забрезжил рассвет. Алегрия прокралась на цыпочках ко мне в спальню, начала было что-то говорить, но тотчас же снова ушла. Я заставил себя умыться, побриться, надеть свежее белье. Пока я ломал голову, что делать дальше, прибыл курьер из посольства.
Поступило сообщение из Никеи. Император одобрил мой план и приказал немедленно приступить к его осуществлению. В послании было множество лестных отзывов в мой адрес, что показалось мне самой жестокой издевкой.
Встреча с королем Байраном прошла в очень странной обстановке. На ней присутствовали король, лигаба Сала, Боконнок, я и секретарь. Развесив карты и планы, я говорил легко и непринужденно, поскольку этот план был моим детищем. Но мне казалось, на самом деле я парил в воздухе, наблюдая за происходящим со стороны. Я улыбался, в нужный момент делал остроумные замечания, но душа моя оставалась пустой.
Мое предложение, тщательно обдуманное и проработанное, состояло в том, чтобы объединить Дикие Земли и Пограничные территории в одну административную область, находящуюся под совместным управлением Нумантии и Майсира. В соответствии с общепризнанными границами расположенных на территории области бандитских государств она будет разделена на отдельные районы.
Первым шагом должно было стать полное усмирение бурлящих провинций. Для этой цели предстояло использовать объединенные нумантийские и майсирские воинские части. Я предложил сформировать новые корпуса, набранные из офицеров и солдат обеих армий. На то, чтобы создать и подготовить такие части, потребуется около двух лет, но затем мы сможем шаг за шагом начать наступление на Дикие Земли. Предприятие будет дорогим, очень дорогим. Но не теряем ли мы гораздо больше от постоянных набегов бандитов на торговые караваны и приграничные районы наших стран? В первую очередь нам предстоит захватить города. Если новые наместники, назначенные по возможности из числа местных жителей, будут править мудро и справедливо, жители окрестных районов увидят преимущества мирной жизни.
– И волки станут овцами, да? – недоверчиво заметил Байран.
– Нет. Сначала мы приручим этих колков и натравим их на диких собратьев. Затем мы превратим их в сторожевых псов, ибо лично я не верю, что в этих горах когда-либо воцарится прочный мир. Большее, на что можно надеяться, – это то, что псы, хоть и ворча, будут слушаться своих пастухов из Майсира и Нумантии.
– Вижу, вы неплохо изучили данный вопрос, – заметил Сала, глядя на карты.
– Мне не хотелось выставлять себя полным идиотом, предлагая заведомо неосуществимый план, – сказал я. – Теперь же он кажется просто маловероятным.