Король эльфов [сборник рассказов]
Шрифт:
Стивен рос здоровым, веселым малышом. Долгими часами он нежился на солнышке в тихом саду, под ивой, в ласковых руках матери. Спустя несколько лет Стивен превратился в чудесного большеглазого мальчугана — правда, был не слишком разговорчив и сторонился других детей, предпочитая играть сам с собой: иногда в саду, иногда в своей комнате наверху.
Больше всего на свете мальчик любил цветы. Когда садовник высаживал растения, он непременно шел вслед за ним и с величайшей серьезностью наблюдал за работой — Стивена интересовала каждая посеянная пригоршня
Порой Роберт откладывал работу и, засунув руки в карманы, с сигаретой во рту, останавливался перед окном гостиной, глядя, как сын молча играет под кустом на лужайке. Когда Стивену минуло пять лет, он начал интересоваться книгами с историями в картинках, которые ему приносила Пегги. Они с матерью уходили в сад и увлеченно, часами, листали красочные страницы.
Роберт тем временем угрюмо смотрел на них из окна, несчастный и позабытый. До чего же паршивое чувство! А он столько лет мечтал о сыне…
В душе вдруг шевельнулась тревога. Най снова вспомнил о Сэре Фрэнсисе и словах Тома Линдквиста, однако сразу раздраженно отмел неприятные мысли. Но ведь они с мальчиком так далеки друг от друга! Как же наладить контакт?
Он задумался…
Погожим осенним утром Роберт вышел на заднее крыльцо подышать свежим воздухом. Пегги ушла в универмаг и, кроме того, собиралась зайти к парикмахеру — это означало, что домой она вернется не скоро.
Роберт неторопливо огляделся по сторонам. Малыш сидел за низким столиком, который ему подарили на день рождения, и раскрашивал картинки. Стивен был полностью поглощен своим занятием, на детском личике застыло выражение крайней сосредоточенности. Ступая по влажной траве, Най медленно двинулся к ребенку.
Мальчик поднял голову и отложил карандаши. Смущенно, но дружелюбно улыбаясь, он глядел на приближающегося Роберта. Тот остановился у стола и нерешительно улыбнулся в ответ.
— Что? — сказал Стивен.
— Не против, если я присоединюсь?
— Нет.
Най растерянно потер подбородок и после легкой заминки спросил:
— Ну, чем занимаешься?
— Занимаюсь?
— Вижу, у тебя карандаши…
— Рисую.
Стивен показал ему рисунок; какое-то время оба внимательно рассматривали изображенный на листе большой желтый овал — на первый взгляд подобие лимона.
— И что у нас здесь? — поинтересовался Роберт. — Натюрморт?
— Это же солнце!
Мальчик положил картинку и снова взялся за карандаши. Най стоял рядом, наблюдая, как Стивен старательно вычерчивает зеленым карандашом палочки — наверное, деревья. До чего же здорово у него получается! Может быть, он станет великим художником… Как Грант Вуд. Или Норман Роквелл. В душе Роберта шевельнулась гордость.
— Очень красиво, молодец, — похвалил он мальчика.
— Спасибо.
— Может, станешь художником, когда вырастешь? Я ведь тоже когда-то рисовал. Карикатуры для школьной газеты. А еще придумал герб для студенческого братства.
Воцарилось
Сын не особенно на него походил. Точнее — ни капли. Роберта вновь захлестнули сомнения: а если на самом деле…
Но Пег никогда бы…
— Роберт! — внезапно заговорил мальчуган.
— Да?
— Кто такой Сэр Фрэнсис?
Най покачнулся, как от удара.
— Что? В каком смысле?! Почему ты спрашиваешь?
— Да так, просто…
— Что ты о нем знаешь? Где ты слышал это имя?
Какое-то время Стивен продолжал молча рисовать и наконец ответил:
— Не знаю. Кажется, мама говорила… Так кто это?
— Он умер, — быстро сказал Роберт. — Давно уже. Значит, мама о нем рассказывала?
— А может, ты, — беспечно отозвался мальчуган. — В общем, кто-то рассказывал.
— Точно не я!
— Тогда, наверное, Сэр Фрэнсис мне приснился, — задумчиво произнес Стивен. — Наверное, он забрался в мой сон, и мы немного поболтали. Да, так и было. Я видел Сэра Фрэнсиса во сне.
— И как он выглядел? — с несчастным видом поинтересовался Роберт, нервно облизывая губы.
— Вот так! — Стивен указал на картину с солнцем.
— То есть как? Он был желтый?
— Да нет, белый. Как солнце в обед. Такой жутко огромный, белый, летел по небу.
— По небу?
— Ага! Сэр Фрэнсис летел по небу. Как солнце. И весь блестел. Во сне, конечно.
Лицо Роберта исказилось от муки и сомнений. Неужели жена рассказала малышу о селезне? Неужели нарисовала Стивену этакий великолепный образ сияющего Божества? Великий Селезень, сходящий с небес! Тогда, вероятно, все так и произошло. Наверное, никакой он ребенку не отец… Наверное… Нет, это невыносимо!
— Ну, не буду тебе мешать, — проговорил Роберт и, развернувшись, направился к дому.
— Роберт! — позвал Стивен.
— Да? — Най быстро обернулся.
— А что ты собираешься делать?
Роберт замешкался.
— В каком смысле?
Стивен оторвал взгляд от бумаги. Его личико выражало спокойствие и безмятежность.
— Ты в дом?
— Да, а что?
— Знаешь, я хочу кое-что устроить. Но это секрет. Никто не знает, даже мама… — Он в нерешительности умолк, лукаво глядя на Роберта. — Хочешь… хочешь поучаствовать?
— Так в чем именно?
— Я устраиваю праздник здесь, в саду. По секрету, только для себя.
— Ты меня приглашаешь?
Мальчик кивнул.
Най задохнулся от радости.
— Ты приглашаешь меня на секретный праздник? Я никому не скажу, честно-честно! Даже маме. Конечно приду! — Роберта затопила волна облегчения, он удовлетворенно потер руки. — С большим удовольствием! Что-нибудь принести? Может, печенье? Или кекс? Или молоко? Что ты хочешь?
— Ничего, — замотал головой Стивен. — Иди вымой руки, а я все приготовлю. — Он встал и начал складывать карандаши в коробку. — Только никому ни слова!