Король эльфов [сборник рассказов]
Шрифт:
— Боюсь, сэр, — сказал очкарик, — я не сумею.
— Не сумеете? Почему?
— Сэр, капрал Вестербург не проснется, пока не встанет солнце. Он не может проснуться.
— Каталепсия? Да что вы говорите!
— Зато утром он вскакивает с кровати с первыми лучами солнца и целый день торчит на улице.
— Ясно, — сказал Харрис, — что ж, спасибо и на том.
Дверь за ним закрылась.
— А задачка-то не из легких, — пробормотал доктор и вернулся к себе той же дорогой.
День стоял ясный и теплый, на небе ни облачка. Ветер шевелил
Харрису потребовалось несколько минут, чтобы разыскать Вестербурга. Капрал забрел дальше остальных пациентов, прошел мимо кедров к открытой зеленой поляне, поросшей маками, и теперь сидел на плоском сером камне над ручьем, чуть откинувшись назад и слегка открыв рот. Харрису пришлось подойти почти вплотную, и только тогда Вестербург заметил его присутствие.
— Добрый день, — мягко поздоровался доктор.
Капрал открыл глаза, улыбнулся и медленным неуловимым движением, удивительно изящным для мужчины его комплекции, поднялся на ноги.
— Добрый день, доктор. Что привело вас сюда?
— Да так, решил погреться на солнышке.
— Садитесь, места хватит.
Вестербург подвинулся. Харрис с опаской, боясь порвать брюки об острый край, подсел рядом, закурил и уставился на воду. Капрал снова принял прежнюю странную позу: чуть отклонившись назад, опираясь на руки, глядя вверх сквозь плотно закрытые веки.
— А погодка что надо, — заметил Харрис.
— Да.
— Вы приходите сюда каждый день?
— Да.
— Здесь лучше, чем внутри?
— Я не могу оставаться внутри.
— Не можете?
— Ведь вы же не можете жить без воздуха?
— Как вы без солнечного света?
Вестербург кивнул.
— Капрал, могу я спросить у вас кое о чем? Вы собираетесь сидеть на этом камне до конца жизни? Просто сидеть сиднем?
Вестербург кивнул.
— А работа? Вы столько лет учились ради своей мечты — стать патрульным, и вот получили звание и должность многим на зависть. Что вы чувствуете, отказываясь от всего этого? Вы ведь понимаете, вернуться будет непросто. Надеюсь, это-то вы понимаете?
— Понимаю.
— И все-таки отказываетесь?
— Да.
Некоторое время Харрис молчал. Наконец отбросил окурок и повернулся к капралу.
— Ну хорошо, бросите работу и будете с утра до вечера сидеть на солнце. Что дальше? Кто-то будет вкалывать вместо вас. Разве это справедливо? Работа никуда не денется, ваша работа. Если вы откажетесь ее выполнять, придется кому-то другому.
— Я понимаю.
— Вестербург, вообразите, что будет, если все вокруг уподобятся вам! Все без исключения захотят просиживать на солнце целыми днями. И что тогда? Никто не станет проверять корабли из дальнего космоса. Бактерии и токсические кристаллы проникнут в систему и станут причиной массовых эпидемий. Разве я не прав?
— Если все уподобятся мне, незачем будет выходить в дальний космос.
— Но ведь придется! А как же торговля, новые минералы, изделия, новые растения, наконец?
— Зачем?
— Чтобы общество развивалось.
— Зачем?
— Ну, — Харрис развел руками, — человек без общества ничто.
На это Вестербург ничего не ответил. Харрис вопросительно смотрел на него, но юноша молчал.
— Разве я не прав?
— Наверное. Зависит от точки зрения, доктор. Я годами бился за диплом патрульного, подрабатывал, чтобы заплатить за учебу. Мыл посуду, зубрил, не спал ночами, вкалывал как проклятый. А знаете, что я думаю сейчас?
— Что?
— Жалко, что я не стал растением раньше.
Харрис встал.
— Вестербург, когда вернетесь в госпиталь, загляните ко мне. Пройдем несколько тестов, если не возражаете.
— Электрошок? — улыбнулся капрал. — Я знал, что до этого дойдет. Нет, не возражаю.
Харрис раздраженно вскочил и зашагал к госпиталю.
— Около трех, капрал?
Вестербург кивнул.
Харрис поднимался на холм, к госпиталю. Теперь многое прояснилось. Жизнь не баловала парня: вечное безденежье, мечта стать патрульным. И вот цель достигнута, однако ноша оказалась слишком тяжела. А на астероиде Игрек-3 столько зелени, любуйся хоть целыми днями! Примитивное отождествление и проецирование на флору астероида. Концепция безопасности, основанная на неподвижности и стабильности. Нетронутый лес.
Харрис вошел в госпиталь. У входа его остановил дежурный робот.
— Сэр, командующий Кокс просит срочно связаться с ним по видеофону.
— Спасибо.
Харрис зашагал к своему кабинету. Нажал кнопку на аппарате, на экране появилось лицо командующего.
— Кокс? Это Харрис. Только что разговаривал с вашим парнем. Кажется, я начинаю понимать его мотивы. Малый просто надорвался. Заветная цель достигнута, но мечты разбились под напором…
— Харрис! — рявкнул Кокс. — Молчите и слушайте. Я только что получил донесение с Игрек-три. Направляют сюда скоростную ракету, она уже в пути.
— Скоростную ракету?
— Пять случаев, аналогичных случаю Вестербурга. Все до единого утверждают, что стали растениями! Командир гарнизона вне себя. Говорит, если мы не разберемся, что происходит, станции конец. Понимаете, Харрис? Вы просто обязаны разобраться!
— Есть, — пробормотал Харрис, — есть, сэр.
К концу недели пациентов с аналогичными симптомами было уже двадцать, и, разумеется, все они прибыли с астероида Игрек-3.
Командующий Кокс и доктор Харрис хмуро смотрели с холма, как шестнадцать мужчин и четыре женщины сидят вдоль ручья, не двигаясь, не разговаривая. За час никто из них даже не пошевелился.
— Не понимаю, — покачал головой Кокс, — нет, эта нелепость выше моего понимания! Думаете, это начало конца, Харрис? Все рушится? Мне делается чертовски не по себе, когда я смотрю, как они спокойно греются на солнышке.
— А кто этот рыжий?
— Ульрих Дойч, заместитель командира гарнизона. Только посмотрите на него! Сидит себе с открытым ртом, зажмурив глаза. Еще неделю назад не помышлял ни о чем, кроме карьеры. После отставки командира собирался занять его место — самое большее через год. Всю жизнь шел к своей цели…