Король гордости
Шрифт:
— На этой ноте... — Я поднял Изабеллу и осторожно отставил ее в сторону. — Мне нужно сделать еще один звонок, прежде чем мы продолжим нашу зажигательную игру в Скрэббл.
Она вздрогнула.
— Кай, я люблю тебя, но, пожалуйста, никогда больше не произноси фразу — зажигательная игра в Скрэббл.
На лице у меня все еще была улыбка, когда я включил фейстайм своей матери. Должно быть, она уже слышала новости, но я хотел подтвердить и увидеть ее реакцию.
В Лондоне было время обеда, поэтому я ожидал, что она ответит в своем офисе. Вместо этого она взяла трубку после полудюжины
— Кай. — Голос моей матери звучал взволнованно. — Думала, ты взял выходной. В чем дело?
— Результаты уже получены. Я победил. — Я перешел к более важному вопросу на данный момент. — Где ты находишься? — И с кем это ты?
Номер люкс, румянец на ее щеках, поздний час…
Боже милостивый, у моей матери был любовник.
Мой желудок скрутило, угрожая изгнать мой завтрак. Я не испытывал такого ужаса с тех пор, как несколько лет назад гостившая у меня Эбигейл пробралась в мой шкаф и шутки ради поменяла мои галстуки по длине, а не по цвету.
— Да, ранее мне позвонил Ричард. Поздравляю. — Лицо моей матери смягчилось. — Компания будет в надежных руках.
На долю секунды шок вытеснил мой ужас. Леонора Янг была не из тех родителей, которые нянчатся со своими детьми, когда дело касалось бизнеса. Я не мог вспомнить, когда в последний раз она так беззастенчиво поддерживала меня; не важно, сколько мы с Эбигейл достигли, всегда было больше. Больше почестей, больше наград, больше власти.
Это был первый раз, когда я почувствовал, что того, что я сделал, было достаточно.
Неприятное тепло закралось в мою грудь, только чтобы исчезнуть секундой позже, когда глубокий мужской голос присоединился к разговору.
— Дорогая, сейчас одиннадцать вечера. — В кадр попала прядь волос цвета соли с перцем. — Скажи это тому, кто звонит.
Мужчина рядом с моей матерью уставился на меня с равной долей вины, удивления и смущения.
Мой прежний ужас вернулся, отрастив клыки.
— Отец?
Лицо Эдвина Янга залилось ярким румянцем.
— Привет, Кай. Это, э-э, неожиданно.
У Изабеллы, сидевшей напротив меня, отвисла челюсть. Твои родители? — одними губами произнесла она. Она выглядела так, словно не знала, смеяться ей или съежиться.
Я не мог заставить себя ответить.
Мои родители. Вместе. В том, что, очевидно, было гостиничным номером, делающим…
Мой желудок снова взбунтовался.
— Я понимаю, что это, должно быть, стало для тебя шоком. — Мой отец прочистил горло. В шестьдесят два года он все еще был подтянут благодаря регулярным играм в теннис и диете без красного мяса. — Но твоя мать и я, э-э...мы...
— О, ради бога, Эдвин, — нетерпеливо сказала моя мать. — Я надеюсь, ты более красноречив, когда выступаешь перед клиентами? — Она снова повернулась ко мне. — Твой отец и я возобновили романтические отношения. Это не обязательно означает, что мы снова вместе, поскольку сексуальные...
— Остановись прямо здесь. — Я поднял свободную руку. Слова «сексуальные», слетевшего
Ее щеки покраснели.
— Да. Я прилетела сюда в начале этой недели в последнюю минуту.
Мне не нужно было спрашивать, была ли эта поездка деловой или развлекательной. Я не видел, чтобы моя мать выглядела такой расслабленной с тех пор... никогда.
Внезапно меня осенила идея.
— Так вот почему ты уходишь в отставку? — Мой взгляд блуждал между ней и моим отцом, который с явным восхищением изучал потолок.
Я не мог представить, чтобы моя мать отказалась от своей карьеры ради мужчины, но случались и более странные вещи. Месяц назад я и представить себе не мог, что кроткий, робкий Рассел Бертон шантажирует половину правления.
— Нет. Не обязательно. — Моя мать на мгновение замолчала, как будто раздумывала, стоит ли продолжать. — В прошлом году у меня были проблемы со здоровьем, — наконец сказала она тихим голосом. — Врачи обнаружили у меня в горле то, что они приняли за опухоль. Оказалось, что это была ошибка визуализации, но испуг заставил многое взглянуть на вещи в перспективе.
Тиски сдавили мою грудь.
— Ты никогда не говорила этого ни мне, ни Эбигейл.
— Хорошо, что я этого не сделала, учитывая полную некомпетентность доктора. — Моя мать поджала губы. — Очевидно, с тех пор я сменила медицинскую бригаду, но я не хотела обременять тебя или твою сестру до того, как получу полное подтверждение. Твой отец случайно оказался в Лондоне через неделю после моего ошибочного диагноза, и поскольку мне нужно было поговорить об этом, но я не доверяла никому за пределами семьи.
— Мы возродили наши отношения, — закончил мой отец. — Я все еще заботился о твоей матери, даже несмотря на то, что мы отдалились друг от друга, и не хотел, чтобы она проходила через что-то подобное в одиночку.
— Это началось платонически, но было очевидно, что между нами было довольно много неразрешенных чувств. — Моя мать испустила вздох. — Короче говоря, мы расстались, когда были молоды и упрямы. С тех пор мои приоритеты изменились, особенно в связи с опасениями за мое здоровье. Я хочу проводить больше времени вне офиса и с семьей. Кроме того... — Печальная улыбка тронула ее губы. — Я стою у руля уже долгое время. Компании, которые не меняются, рискуют застоем, и пришло время для генерального директора со свежими взглядами.
Я провел рукой по лицу, пытаясь осмыслить все, что произошло за последние двадцать четыре часа. Между моим примирением с Изабеллой, новостями о генеральном директоре и двойной сенсацией моей матери моя жизнь так сильно отклонилась от своей оси, что я не мог мыслить здраво. Однако это не беспокоило меня так сильно, как это было бы несколько месяцев назад.
Компании, которые не менялись, рисковали стагнировать, но то же самое можно сказать и о людях. Моя жизнь следовала по прямой линии более трех десятилетий, и немного хаоса было полезно для души.