Король хитрости
Шрифт:
— Мне еще жить не надоело! — испугался Антон. — Засветят пяткой в нос, челюсть сломают — очень мне это надо. Сам иди, ты же у нас самый здоровый.
— Я… э-э… у меня дыхание короткое… Я вообще я — кхе-кхе — ангина у меня… — замялся Петька.
— Может, все это несерьезно? Выставят против нас какого-нибудь слабака, и мы напрасно волнуемся, — сказал Филька Хитров.
— Ага, слабака! Держи карман шире! — фыркнул Антон. — Я узнавал, нас выставят против сто пятой школы, а она спортивная с уклоном по самбо. Соображаешь,
— А ведь в самбо, по-моему, ударов нет. Там у них только броски и захваты, — задумчиво сказал Коля Егоров, трогая свой бинт. Недавно, пытаясь научиться отжиматься на пальцах, он вывихнул себе запястье и теперь правая рука у него была забинтована.
Антон выразительно постучал себя костяшками пальцев по лбу:
— Ты что, дурак? У них при школе еще две секции — бокса и карате. Уж наверное они выставят на турнир самых лучших.
Слова Антона заставили ребят крепко задуматься. Воображение нарисовало им мощного, легко сидящего на шпагате соперника, который с одинаковой легкостью наносил удары руками и ногами и которому не терпелось сделать из них котлету.
— А если нам от класса вообще никого не выставлять? — предложил Мокренко.
— Так нельзя… Решат, что струсили. Если у меня снимут бинты, я пойду! серьезно сказал Коля Егоров, и в его словах никто не усомнился, потому что точно знали, что так бы и было.
— Да ладно тебе. Лечись… Я пойду! — вдруг решительно сказал Филька Хитров.
Ребята уставились на него с удивлением.
— Ты? Да ты же драться не умеешь!
В глазах Фильки зажглась едва уловимая хитринка.
— Ничего, выкручусь как-нибудь, — сказал он. — Только мне нужна будет ваша помощь…
— Хоть мы и не знаем, что ты задумал, можешь на нас рассчитывать, пообещал Колька Егоров.
— Отлично, тогда идите сюда и слушайте, что нужно делать! — Хитров поманил друзей к себе и стал что-то быстро шептать им.
И вот наступил день состязаний. За час до начала соревнований Петька Мокренко стоял у стены школы и зорко высматривал среди собирающихся участников того, кто был ему нужен. Заметив широкоплечего парня примерно их возраста, он подошел к нему и, кашлянув, спросил:
— Слышь, пацан, ты не из сто пятой?
Парень приостановился и всем корпусом повернулся к Мокренко. Лицо у него было широкоскулым, уверенным и задиристым. Видно было, что он умеет за себя постоять.
— Ну, из сто пятой. Дальше что? — вызывающе спросил он.
— А не из седьмого класса? — продолжал Петька.
— Ну, из седьмого…
— А зовут тебя как?
— А тебе какое дело? Ну, допустим, Рома… — сказал парень.
Мокренко сплюнул себе под ноги и, покачиваясь с носка на пятку, сказал:
— Слышь, Рома, я тебе не завидую. Сегодняшний день не кончится для тебя ничем хорошим.
— Ты чего? Нарываешься? — парень схватил Петьку за грудь свитера и встряхнул.
— Эй, эй, я-то
— С кем?
— С самим Филькой Хитровым.
— А мне как-то по барабану! — сказал парень. — Я вашему Фильке так вломлю, что он и через год не забудет.
— Ну ты даешь! — воскликнул Мокренко. — Ты что про Хитрова не слышал? Он с родителями семь лет прожил в Китае и все это время занимался там единоборствами в школе одного мастера. Он по два кирпича кулаком разбивает, а ногой в прыжке ломает толстую доску. Я сам видел… Так что считай, что я тебя предупредил.
Петька высвободил свой свитер из рук парня, еще раз сплюнул себе под ноги и удалился. Самбист из сто второй школы некоторое время постоял на месте, задумчиво глядя ему вслед, а потом повернулся и пошел ко входу в школу. Вид у него был уже не такой самоуверенный.
Поднимаясь по лестнице к залу, самбист случайно услышал обрывок разговора между Антоном Даниловым и Анькой Ивановой и, заинтересованный, чуть приостановился, чтобы дослушать.
— Слышала, что вчера в парке было? — громко говорил Антон.
— Нет, не слышала. А что? — удивлялась Анька.
— Ну ты даешь! Об этом сегодня все говорят! Два каких-то здоровенных мужика напали на женщину, хотели у нее сумку отнять, да тут Филька Хитров мимо проходил и вступился. И вот результат: один мужик в больнице с переломами, а второго он в милицию сдал. Тоже, разумеется, отделал его за милую душу.
— А он не боялся? Они ведь взрослые, а он ребенок! — спросила Анька.
— Кто? Хитров боялся? — фыркнул Антон. — Да он просто бешеный! А техника у него такая, что с ним и пятерым взрослым не справиться.
Словно только сейчас заметив, что какой-то чужой парень слушает их разговор, ребята посторонились, давая ему пройти, и продолжили говорить уже о чем-то другом.
Порядком напуганный услышанным, самбист дошел до раздевалки и опустился на скамейку. Предстоящая схватка уже не казалась ему пустяковой и он жалел, что вообще согласился участвовать в этом дурацком соревновании.
В полупустой раздевалке сидел Коля Егоров с забинтованной рукой и, морщась, поправлял развязавшийся бинт.
— Ты мне не поможешь узел затянуть? — попросил он самбиста.
— А что у тебя с рукой? — спросил тот, приходя к нему на помощь.
— Да вот, сложный перелом. Врачи даже не знают, срастется ли…
— А где тебя так угораздило? — сочувственно спросил самбист.
— Это все Филька Хитров. Уговорил меня с ним потренироваться. Обещал, что не будет наносить ударов, а будет их только блокировать, а потом взял и какой-то бросок провел. Я даже понять ничего не успел. Лежу на полу со сломанной рукой, а он мне говорит: «Извини, Колян, я нечаянно, у меня рефлекс сработал.» Вот свинья!