Король игры
Шрифт:
Меня била мелкая дрожь, кожа покрылась мурашками. Стало холодно, хотя в комнате было тепло.
«Или уходи…»
Я принялась медленно расстегивать пуговицы на жакете. За последние годы если фигура и изменилась, то в лучшую сторону. Талию не портили растяжки, она осталась такой же стройной. Грудь и бедра утратили свою подростковую угловатость и плавно округлились. Я бы даже хотела, чтобы тогда я выглядела так сексуально.
Он не наблюдал за тем, как я раздеваюсь. Прошел мимо и остановился возле окна. Руки спрятал в карманы. Спина Бессонова была напряжена.
Это была своеобразная пощечина, он давал понять, что не очень заинтересован во мне, как в партнерше. Тогда зачем все это? Унизить меня? Проглотил обиду, я быстро скинула с себя все, кроме трусов. Прошла к постели, присела на край и прикрылась спереди простыней, которой он укрывался во время сна. Наверное, ночью ему жарко было спать под одеялом.
Я почувствовала, когда он обернулся, а может, услышала. Каждый его шаг бил по натянутым нервам. Я сижу голая в его постели. Дрожу, но не от страсти. Бессонов приблизился, остановился за моей спиной. Ухватив край простыни, он потянул ее на себя.
— Встань!
Глава 4
Артур
Я знал все о ее проблемах. Я сам за ними стоял, помог разориться ее муженьку. Могилу он, правда, вырыл себе сам, связавшись с Шалецким.
Я обещал себе не при каких обстоятельствах не впутываться в это дело. Меня не должна интересовать жизнь бывшей девушки. Один раз я уже помог ей и чуть не потерял себя. На этой планете для нас двоих не было места. Вытравил ее из мыслей и души, а теперь она вновь появилась.
Я ведь тогда не конкретно за нее заступаться полез, местные давно нарывались, подговаривали мальчишек, чтобы те нам машины царапали, колеса прокалывали, сахар в бак засыпали. Мы искали повод, и они нам его предоставили. Нужно было заставить их бояться. Подошел тогда к ним с одним намерением — наказать. Милена в руках этого отморозка уже синела, не могла вздохнуть. В тот момент я обо всем забыл, неконтролируемая ярость росла внутри и множилась. Подонка захотелось убить. Он ее отпустил, а я залип, глаз отвести от малолетки не мог. Бледная кожа с россыпью веснушек на переносице, тонкие черты лица, пухлые губы и невероятного цвета глаза. Я потом часто буду удивляться, как они меняли цвет в зависимости от погоды и настроения Милены.
Кивком головы попросил уйти. Не хотел, чтобы она видела, насколько я могу быть жесток. А сейчас я дошел до крайней точки. Вмиг все изменилось, я желал убивать и это из-за того, что отморозок ее тронул. Пусть каждый знает, что к этой девочке приближаться нельзя. Жалости в тот день я не чувствовал, залил чужой кровью всю детскую площадку. Я увидел… скорее почувствовал на себе ее взгляд. Жмется к двери подъезда и испуганно смотрит на меня. Непросто будет избавить ее от страха, подумал я. Ведь уже принял решение, что оставлю эту девочку себе. Кто же знал, что все так повернется…
…
Я слышал, как она неспешно раздевалась, как тщательно складывала каждую вещь, чтобы потянуть время. Я солгу себе, если скажу, что ничего не дрогнуло, когда она меня окликнула, когда стояла и смотрела на меня умоляющим взглядом, а потом без вопросов села в машину. Дрогнуло! Но еще
Встряхнул головой и прогнал воспоминания. Обернулся, подошел к Милене. Взялся за край простыни, которой она стыдливо прикрывалась, и потянул на себя.
— Встань!
Стоит передо мной голая. Стала еще лучшее, сексуальные. Но ту девочку я хотел до безумия. До дрожи. Милена никогда не будет прежней.
— Предложи мне то, чего у меня нет. Предложи то, ради чего мне хотелось бы тебе помочь! — смотрит, не понимает. — У тебя этого нет. Ты убила это много лет назад… — обрываю себя, не стоит возвращаться в прошлое. Пора все окончательно вычеркнуть и забыть.
Потянулся рукой к ее лицу, убрал непослушный локон за ухо. Провел тыльной стороной ладони по щеке, спустился к шее. Кожа до сих пор такая же нежная, отметил про себя. Обвел подбородок, большим пальцем примял ее нижнюю губу, заставил открыть рот. Смочив подушечку пальца, очертил влагой губы. Я видел, что она потеряна, не знает, как реагировать, но мои прикосновения не оставляли ее равнодушной. Дыхание Милены сбилось, соски заострились. Я опустил руку на ее грудь, влажным пальцем провел по вершине, сжал полушарие… чуть сильнее… Милена закусила губу. Захотелось поцеловать, вспомнить вкус ее губ. Мысленно оборвал это желание.
Сжал между пальцами сосок. Перекатывая его, я продолжал наблюдать за реакцией Милены. Я замечал все: и испарину над губой, и опущенные веки, и сбивчивое дыхание. Чтобы до конца убедиться в ее желании, оглаживая живот, спустился к кромке трусов. Какого хрена она их оставила? Рвать не стал, подавил в себе это желание. Просунул пальцы под резинку. Оглаживая идеально гладкую кожу, подобрался к развилке. Милена сильнее сжала ноги. Воспоминания вновь всплыли в сознании, но я их утопил.
— Расставь ноги! — она вздрогнула, но послушалась. Я должен был ощутить ее влагу на кончиках своих пальцев. Добравшись до входа, ввел в нее два пальца. С трудом ввел, она привстала на носочки, словно оставалась до сих пор девственницей… или у нее давно не было секса. Первое точно исключаем. Интересно, как долго она была без мужчины?
Я дрожал не меньше Милены. Перед глазами стояла картина, как я ее трахаю. Без сантиментов и нежностей. Член пульсировал, яйца болезненно поджались, но я какого-то хрена сдерживался. Я мог поставить ее на колени, расстегнуть молнию на брюках и приказать отсосать. Этой фантазии не один год. До орального секса у нас так и не дошло. Я как любой нормальный мужик мечтал, чтобы она приласкала меня ртом. Тормозил. Не смел даже намекнуть, боясь обидеть. Нашел о чьих чувствах печься!
Вынув из нее пальцы, размазал влагу по промежности, немного задержался на клиторе. Услышав ее сдавленный вздох, вытащил руку из трусов. Я точно рехнусь!.. Могу же заставить. Она не посмеет отказать. Так какого хрена?..