Король-Лебедь
Шрифт:
Но ничего такого не произошло. Лес закончился. И дорога повела круто наверх, к таинственному и прекрасному Нойшванштайну, в котором ждал лебединый король.
Встреча произошла в одном из тайных покоев замка, после того как гость принял ванну и переоделся после дальней дороги. Много читая о баварском короле, перед тем как решиться на поездку, Захер-Мазох знал, что Людвиг считается самым красивым королем своего времени и отличается оригинальностью и крайней импозантностью во вкусах и манере поведения.
«Таймс» писала, что, со слов слуг из замков
Но ничего такого не произошло. Людвиг принял Леопольда фон Захер-Мазох, сидя в самом темном углу огромного плохо освещенного зала, так что во время всего разговора писатель мог слышать лишь его голос. Красотой и тембром которого он затем не уставал восхищаться многие годы, описывая встречу с Королем–Лебедем.
В середине зала светом было выделено кресло, на котором должен был сидеть писатель.
Находясь в своей нише, король мог наблюдать за Леопольдом фон Захер-Мазох, в то время как тому не удавалось увидеть самого короля.
– Неограниченная королевская власть… так вы поддерживаете мое желание найти место на земле, где можно было бы устроить государство с неограниченной монархией?
– О, да, конечно, – встрепенулся на своем месте Леопольд фон Захер-Мазох.
– И вы хотели бы сделаться подданным в этой империи?
– Если эта империя или государство будет поощрять искусства, поддерживать книгопечатание, возводить замки и театры, – Леопольд поклонился сидевшей напротив него темноте.
– Тогда вы согласитесь стать подданным империи с абсолютной монархией? Там, где король имеет право судить или миловать, где все подчинено желанию центра власти, подобно тому, как планеты подчинены воли солнца?
– О, да, Ваше величество, – фон Захер-Мазох снова поклонился.
– Готовы ли вы поклясться в этом, можете ли вы доказать свою преданность идеалам красоты любой ценой? Нечеловеческой, но божественной красоты?
– Я готов, – Леопольд фон Захер-Мазох сделался серьезным, его лоб вдруг взмок, и ладони сделались влажными.
– Хотел спросить вас: когда двое придаются наслаждению посредством боли, как это описываете вы, существует ведь опасность, например, забить человека до смерти… – темнота хихикнула.
– Для того чтобы этого не произошло, вначале можно договориться о слове–пароле, – Леопольд пытался разглядеть что–нибудь в темноте, но у него ничего не получилось. – То есть, когда произносится это слово, все пытки сразу же прекращаются.
– Ну и где тогда ваша неограниченная власть? Где страх жертвы, если жертва вольна прекратить муку в любой момент? Где правда и реальность?
– Но, Ваше величество, мы говорим о наслаждении, а не о способах доведения
Темнота напротив пульсировала, казалось, что оттуда с ним разговаривает бесплотный дух – настоящий ужас и кошмар. Писатель хотел пить, его горло пересохло и теперь болело.
– Сладкая боль? – Людвиг смотрел на своего гостя из темноты, наслаждаясь его состоянием.
– Не особенно. Пить хочется, – фон Захер-Мазох растянул мешавший дышать галстук. Послышался щелчок, и тут же перед ним раздвинулись в стороны плитки пола и из открывшегося провала начал подниматься сервированный стол.
Леопольд фон Захер-Мазох схватил графин с вином и, поспешно налив себе, выпил, только после этого предложив вина королю. Вопреки ожиданию, Людвиг не сдвинулся с места и не составил гостю компанию во время ужина.
– Я не понимаю, какое теперь время суток? Еще ночь? Утро? – уплетая утиную ножку, осведомился Леопольд фон Захер-Мазох. – Мне кажется, или тут нет окон?
– Никаких окон и никаких дверей, – спокойно ответил ему Людвиг. – С этого момента вы мой пленник, и можете наслаждаться неограниченной монархией, дух которой царит в этом замке.
– Но, Ваше величество, зачем же так шутить? – Леопольд фон Захер-Мазох подавился мясом, которое теперь застряло у него в горле.
– Каждый день вы будете получать все необходимое для жизни, еду, вино, по вашему желанию сюда будет подана вода для умывания и даже для купания. По ночам, когда я чувствую себя особенно хорошо, мы будем беседовать с вами на темы, близкие нам обоим, и слушать музыку великого Вагнера. Так как я понял из ваших писем, что вы разделяете мою любовь к этому композитору.
– Но, Ваше величество, таким образом, получается, что вы запираетесь здесь вместе со мной? Зачем вам нужна неограниченная королевская власть, если вы сами становитесь пленником? – Леопольд фон Захер-Мазох поставил на стол кубок с вином, и стол лениво пополз вниз, изразцовые плитки пола вновь сошлись, так будто бы никогда не покидали своего места.
– А кто вам сказал, что я сейчас с вами? – Людвиг засмеялся.
Не помня себя от ужаса, писатель вскочил и одним прыжком оказался в темном углу, из которого слышал до этого голос короля. Там было пусто.
На следующий день измученный Леопольд фон Захер-Мазох получил возможность бежать из замка. Рискуя жизнью, он вылез в лаз, откуда поднимали накрытый стол, так что наблюдавший за побегом Людвиг возблагодарил бога за то, что не додумался закрыть лаз выдвигающимися ножами, как это нередко делали тираны прошлого.
Писатель пересек длинную анфиладу комнат, пронесся не остановленный никем по галерее с великолепными портретами и, оказавшись во дворе, прыгнул в свою карету, потребовав, чтобы кучер, который точно специально поджидал писателя, сидя на козлах, немедленно увез его из этой проклятой богом Баварии. Вопреки ожиданию, кучер не заставил себя долго упрашивать, и карета тронулась.