Король лжи
Шрифт:
Но это было не то, что зацепило меня.
«Делать деньги – не то же самое, что их иметь».Слова Хэнка.
– Ты хотела сказать, что Эзра любил делать деньги? – спросил я. – Или он любил их иметь?
– О чем ты говоришь, Ворк? Какое это теперь имеет значение? Он мертв. Наш брак мертв.
Но я нащупал кое-что. Не все части были на месте, но кое-что там было, и я не мог этого упустить.
– Деньги, Барбара. Процесс зарабатывания их или обладание ими? Что важнее?
Она выпустила большой
– Наличие их, – вымолвила она. – Они были для него инструментом.
Она была права. Эзра зависел от этого инструмента. и внезапно я понял. Не точную комбинацию цифр к его сейфу, а то, где найти ее. Это было то, что я должен был сделать, и я знал, как это сделать.
– Мне нужно идти, – сказал я, положив руку ей на плечо, и она не отстранилась. – Мне жаль, Барбара.
Она кивнула и уставилась в пол, выпустив дым передернутыми губами.
– Мы поговорим позже. – Я взял ключи. Остановившись в двери гаража, я оглянулся назад, ожидая от Барбары каких-то действий. Моя рука уже легла на ручку двери, когда голос Барбары остановил меня.
– Один вопрос.
– Какой?
– Как насчет твоего алиби? – спросила она. – Тебя не беспокоит потеря алиби?
В какой-то момент наши глаза встретились. Она приподняла с них завесу, и я увидел то, что было в глубине ее глаз. Вот тогда я понял, что она знала.Она это знала всегда; поэтому, когда я говорил, слова теряли вес по мере того, как я их произносил, и даже Барбару они не затронули».
– Ты никогда не была моим алиби, Барбара. Мы знаем это.
Она кивнула слегка, и в этот раз в ее глазах появились слезы.
– Было время, когда я готова была убить из-за тебя, – сказала она и оглянулась. – Чего стоила эта небольшая ложь?
Слезы прибывали, и ее плечи задрожали, как будто не выдержав какого-то невидимого груза.
– С тобой все хорошо? – встревожился я.
– Мы делаем то, что должны делать, правильно?
– Вопрос только в том, где это следует делать. Возможно, мы сумеем остаться друзьями.
Она громко фыркнула и рассмеялась. Потом вытерла глаза.
– Это было бы нечто?
– Думаю, да, – согласился я. – Слушай, я уеду в офис. Ненадолго. Когда вернусь, мы еще поговорим.
– Зачем ты едешь в офис? – спросила она.
– Ничего особенного. Я просто понял кое-что.
Она обвела рукой заполненное болью пространство вокруг нас: комнату, дом, возможно, целостность нашей совместной жизни.
– Более важное, чем все это? – спросила она.
– Нет, – солгал я. – Конечно, нет.
– Тогда не уезжай, – попросила она.
– Это просто жизнь, Барбара, и она становится грязной. Не все решается так, как ты хочешь.
– Все решается, если сильно этого хотеть.
– Только иногда, – сказал я и вышел, закрыв за собой дверь в прошлую жизнь. Я завёл автомобиль и обернулся. В парке все еще гуляли дети, они бежали и кричали что-то, и это выглядело как крошечные вспышки цвета. Я выключил радио, выехал во двор и затем увидел Барбару в гараже. Она наблюдала за мной, и в какой-то момент показалась мне совершенно другой. Но потом она махнула, чтобы я подождал ее, и легким шагом подошла к окну автомобиля.
– Не уезжай, – произнесла она. – Я не хочу, чтобы все закончилось так.
– Я должен.
– Черт побери, Ворк. Что для тебя настолько важно?
– Ничего, – ответил я. – Ничего из того, что касается тебя.
Она обхватила себя руками и согнулась, как будто ощутив боль в желудке.
– Все закончится ужасно. Я знаю, что так будет.
Ее глаза уставились вдаль. Она смотрела вниз на парк как будто вид резвящихся детей тоже действовал на нее.
– Десять лет нашей жизни потрачены впустую. Просто ушли.
– Каждый день люди движутся, Барбара. Мы ничем не отличаемся от других.
– Именно потому это никогда не могло получиться, – сказала она, и я услышал нотки вины в ее голосе. Она смотрела на меня. – Ты никогда не желал быть своеобразным и я никак не могла заставить тебя захотеть этого. Ты привык довольствоваться малым. Когда ты подбирал отходы со стола Эзры, для тебя это был банкет.
– Эзра был прикован к тому столу. Он не был счастливее меня.
– Нет, был. Он брал то, что хотел, и получал удовольствие от того, что брал. Он был в этом смысле мужчиной.
– Ты хочешь причинить мне боль? Это достаточно неприятно.
Барбара хлопнула рукой по крыше автомобиля.
– А ты думаешь, что мне приятно? Ничего подобного!
Внезапно меня охватило желание оказаться далеко от этого места, но кое-что оставалось невысказанным. И я это сказал:
– Знаешь, в чем наша проблема, Барбара? Ты никогда не знала меня. Ты видела то, что хотела видеть. Молодой адвокат из богатой семьи со знаменитым отцом, и ты решила, что знаешь меня. Кем я был? Чего хотел? Что меня беспокоило? Ты вышла замуж за незнакомца и старалась превратить его в кого-то, кого ценила. В течение десяти лет ты подавляешь меня, и я позволяю тебе это делать, но я никогда не смог бы стать тем, кем ты хотела. Поэтому ты и ожесточилась. Я попытался спрятаться от самого себя, как будто проблема могла рассосаться, и стал таким же отвратительным, как и ты. Наш брак был ошибкой, достаточно распространенной ошибкой, и будь я мужчиной, то покончил бы с этим много лет назад.
У Барбары искривился рот.
– Меня тошнит от твоего самодовольства, – зло сказала она. – Ты не лучше меня.
– Я не претендую на то, чтобы быть лучше.
– Поезжай, – бросила она. – Ты прав. Все кончено.
– Мне жаль, Барбара.
– Припрячь свое гребаное сожаление, – проговорила она и направилась к дому.
Я оставил ее в покое, и мне казалось, что я плыву по течению, но мне предстояло еще кое-что сделать. Я поехал к офису.