Король медвежатников
Шрифт:
— Это вино сделано из сорта винограда пти-вердо. Знаете, это наиболее любимый мой сорт винограда. Думаю, вы оцените его по достоинству. — Генерал умело выдернул пробку.
Разлил понемногу, всего лишь на треть бокала, после чего, взболтнув, с наслаждением вдохнул аромат.
Савелий проделал то же самое. В вине он немного разбирался, хотя, если вдуматься, водочка тоже недурна. Хлопнул себе стакан, закусил селедочкой с лучком и дозреваешь потихонечку.
— Вино великолепное, — согласился Савелий, пригубив.
— Знаете, почему я предпочитаю именно пти-вердо? — спросил генерал.
Савелий
— Почему же?
Странно все это. Оба они вели какую-то непонятную игру. И вряд ли сами были знакомы с ее правилами. Будто бы сговорившись, они вели себя так, словно не было за их плечами покойников, а впереди ожидал легкий вечер и приятная беседа за бокалом изысканного вина.
— А потому, что у винограда этого сорта заметно толстая кожица. Но в этом как раз особая прелесть, — восторженно рассказывал генерал. — Вино от этого становится необыкновенно насыщенным. А посмотрите, какой яркий цвет! Я уж не говорю об аромате и глубине вкуса.
Савелий пригубил вино. Оно и в самом деле было чудесным. Хотя в этот момент он предпочел бы чего-нибудь попроще. А тут приходится ломать комедию и вести какой-то ничего не значащий разговор.
Но свою роль Родионов решил выдержать до конца.
— Аромат просто превосходный! — понимающе качнул головой Савелий.
Поискал глазами закуску. Не нашел. Видно, в высшем свете принято лакать винище без закуси. Чего ж на салатики-то разоряться, если и так проглотят!
— А знаете, почему?
— Просветите, — охотно отозвался Савелий.
— О, этот виноград был собран в исключительный год! — приподнял Григорий Васильевич бокал. — Такой урожай бывает один раз в двадцать пять лет. Для винограда необходима хорошая погода, без резких колебаний температуры. В тот год в Бордо была именно такая температура.
— Как интересно!
— Большую роль играет еще и почва, на которой произрастает лоза. Виноград в Бордо растет на галечнике, а это, в свою очередь, придает дополнительные вкусовые оттенки…
— Вижу, что вы большой специалист в этом деле, — уважительно сказал Савелий.
— Перебравшись во Францию, я хотел заняться виноделием, — не без гордости отозвался генерал. — Я к этому делу подходил научно, у меня весьма солидная библиотека по виноделию… Ну, хватит об этом! — Григорий Васильевич поставил бокал на стол. — Что касается вина, то здесь я могу говорить бесконечно долго. Но у нас с вами другие проблемы.
Савелий натянуто улыбнулся:
— У меня такое ощущение, что теперь проблемы появились и у вас.
Григорий Васильевич тяжело вздохнул:
— Вы правы, теперь у меня тоже начались неприятности. Вы, наверное, обратили внимание на то, как был одет мой кучер?
— Разумеется. Так слуг не одевают. Мне кажется, что ваш костюм ненамного дороже.
— Верно, — нахмурился Григорий Васильевич. — Костюмы мы покупали в одном и том же магазине на улице Виктора Гюго. И покупал я его, разумеется, не для своего кучера, а для себя. Когда мне нужно было куда-то исчезнуть, то мы устраивали с ним такие фокусы с переодеванием. Тем более что и ростом, и сложением он был очень похож на меня. Да и возраст один и тот же! Всякий раз все проходило благополучно, но теперь ему не повезло.
— Вы хотите сказать, что вас перепутали? Хотели убить вас, а убили вашего кучера?
— Я вижу, что вы все поняли. И мои неприятности начались после того, как я занялся вашим делом. Не верите?
Савелий хмыкнул:
— И как же вас занесло в мое дело?
— А вот так, — развел Аристов руки. — Как-то все закружилось самым непостижимым образом… Попробую объяснить все по порядку. Вы знаете, что в Париже до сих пор действует закон Людовика ХV, по которому содержательницы домов терпимости обязаны ежедневно передавать в полицию сведения о своих клиентах?
— Нет.
— Хочу отметить, что особое внимание уделяется духовным лицам, дипломатам и иностранцам.
Савелий улыбнулся:
— Не знал… Но теперь буду в курсе. А какая, собственно, здесь связь?
— Прямая! Дело в том, что именно из этих людей впоследствии вербуют агентов и доносчиков всех мастей. Здесь очень сильная полиция, и если на улице мало мундиров, то это не значит, что полиция бездействует! Она следит за всеми: за теми, кто однажды попался в их поле зрения, за революционерами, террористами, эмигрантами. Нас, иностранцев, они видят за версту, а потому власти нужно уважать. Короче, мне предложили принять участие в расследовании дела о фальсификации картин. А все началось с того, что на рынок попала картина, как тогда считали, Рубенса. Но когда стали изучать полотно на предмет его подлинности, то обнаружилось, что работа выполнена совсем недавно. Даже краска толком не просохла. А кроме того, на оборотной стороне полотна было обнаружено нечто вроде секретного послания.
— Загадками говорите, господин генерал.
— Сейчас объясню. Это послание написал художник, который подделывал картины. В нем было сказано, что живет он взаперти, где-то в сарае, там и работает. Возможно, полиция по этому поводу и не вздыхала бы особенно, ведь французский рынок буквально наполнен фальшивками. Но дело в том, что этот художник оказался сыном весьма влиятельного человека… Как это бывает со взбалмошными детьми, он отбился от родителей, вел свободный образ жизни. Деньги позволяли… Вино, женщины, бесчинства в кабаках. А когда папенька узнал о его безобразиях, то урезал бюджет отпрыска. Лапу сосать отпрыск не пожелал, а начал перебиваться мелкими заработками. Парень он оказался не без способностей, вот его и вовлекли в шайку, что изготавливала фальшивки. Видно, он хотел вырваться от них, но не сумел. Вот они его и посадили в сарай. Это посланьице каким-то невероятным способом попало в прессу. А потом голову этого сынка подложили под порог родителям. Печальная история, не правда ли?
— Да уж, нечего сказать.
— Хочу вам заметить, что это не первая смерть художника, промышлявшего подделками, да и не последняя. Неизвестный избавляется от всех, кто каким-то образом раскрывает себя. Это, впрочем, касается не только художников, но и экспертов. Не секрет, что они тоже работают на эту шайку.
— Но, собственно, при чем здесь я?
— Вы не догадываетесь?
— Нет, — честно признался Савелий.
— А дело в том, что следы этой шайки ведут в Россию. Вы удивлены?