Король Отражений и я
Шрифт:
Жутко…
Окончательно осознав, в каком положении нахожусь, я снова захотела вернуться в блаженное неведенье обморока. Но… хорошего понемногу. Вопреки моим отчаянным попыткам отключиться, организм категорически отказывался это делать, позволяя во всех подробностях прочувствовать те незабываемые ощущения, что может подарить обнаженной коже скальпель в руках монстра, по ошибке зовущегося человеком. Он рисовал на моем теле кровавые узоры, наслаждаясь теми мучениями, что доставлял мне этот чудовищный процесс. Кошмарики первых четырех уровней казались детским лепетом и забавной сказкой в сравнении с пятым. Здесь и сейчас не было ни капли мистики. Я словно вернулась в родном мир, чтобы угодить в лапы к безжалостному убийце, для которого причинение страданий
Господи, как же это страшно — быть жертвой!
Раздался громкий щелчок, мигнул свет… и ледяными струями на меня обрушился холодный душ. Я с трудом разлепила веки, и какое-то время вглядывалась в темноту, не до конца осознавая, где нахожусь. А крупные капли продолжали хлестать меня по щекам, приводя в чувство. Нет, не душ… Настоящий ливень! Наверное, все-таки вырубилась на том «разделочном» столе, иначе как умудрилась прохлопать момент перетаскивания моего истерзанного тела из ярко освещенной пыточной в лес?
Не без усилий приподняв отяжелевшую голову, я закашлялась. Успокоившись, прислушалась к себе. Ощущения не радовали: металлический привкус во рту, потерявшие чувствительность конечности и жгучая боль, ядовитой змейкой скользящая по коже. Попыталась перевернуться на живот или хотя бы на бок, чтобы, собрав в кулак оставшиеся крупицы сил, попробовать отползти подальше от ямы, из недр которой вылетали куски склизкой от дождя земли. Сдвинуться с места не получилось, зато растревоженные раны заныли сильнее. А вокруг пахло осенью… холодной и пасмурной осенью вместо теплого лета.
Меня всегда пугали пытки, доводила до состояния апатии мысль об изнасиловании, но больше всего… больше всего на свете я боялась быть похороненной заживо. А дьявольская Игра, похоже, вознамерилась добить свою тринадцатую вызывающую именно таким изощренным способом. Захотелось вернуться в банку с гусеницами, или даже в ловушку с копьями… лишь бы не в свежевырытую могилу. Вот только кого волновали мои желания?
Одетый в плащ из прозрачной клеенки мужчина столкнул меня, словно поломанного манекена, в темное нутро ямы. Я рухнула спиной в грязную лужу, уже успевшую набраться на дне. Боль от удара, паника и жажда жить вернули пусть небольшой, но все же контроль над истерзанным телом. С пятой попытки мне удалось сесть. Подняв голову, чтобы взглянуть наверх, я получила по физиономии первым комом мокрой земли, слетевшим с лопаты моего молчаливого убийцы. С губ сорвался хриплый стон, который постепенно сменился жалобным скулежом. Обняв себя трясущимися руками за промерзшие плечи, я начала раскачиваться, мысленно умоляя Короля Отражений вытащить меня из этого ада.
Последний раз… наперекор правилам… пожалуйста!
Кристиан на мой немой призыв, естественно, не откликнулся. Еще бы! Ведь я сама потребовала от него обещание не следить за пятым уровнем Игры. Идиотка! Быть может, узрев этот ужас, он все-таки нашел бы способ помочь мне?.. Или нет?
Сверху продолжали падать куски мокрой от дождя земли. Один за другим… методично заполняя яму с бьющейся в панике жертвой. Я металась по дну, несмотря на жгучую боль. Пыталась встать на ноги, хваталась дрожащими руками за скользкие стены и снова валилась в мерзкую жижу, которая противно хлюпала внизу. У меня не было переломов. Этот маньяк-эстет явно специализировался на другом — он с особой аккуратностью наносил скальпелем по живой плоти замысловатые рисунки. Гребаный художник! Ни ожогов, ни раздробленных костей, лишь кровавое кружево довольно глубоких порезов по всему телу. Но разве мне от этого легче? Кровь смешивалась с грязью и дождевой водой, растекаясь по израненной коже. Если мне посчастливится каким-то чудом выбраться из этой переделки, я все равно умру от сепсиса. Так есть ли смысл дергаться?
Больно… как же мне было больно! Любое движение лишь усугубляло ситуацию, не принося никакой пользы. И стремление жить постепенно уступало первенство желанию умереть. Лишь бы прекратилась пытка, лишь бы исчез, наконец, мой наисильнейший страх…
Не помню, в какой именно момент я сдалась: перестала трепыхаться, тихо скулить и хрипло молить своего жестокого убийцу о пощаде. Не потому, что отказалась от попыток прекратить это безумие. Просто из забившегося землей горла больше не шли слова, а насквозь промерзшее больное тело отказывалось слушаться. Надеяться на то, что вот-вот откроется «второе дыхание» — было глупо, ибо постепенно начинало отказывать и первое. Я сидела, привалившись спиной к стене, и беззвучно всхлипывала. Слез больше не было, но по щекам все равно текла вода. Меня оплакивал осенний дождь и отпевал холодный ветер, завывая в вышине. На голову сыпалась земля: скоро… очень скоро она поглотит мое лицо точно так же, как поглотила фигуру. Еще несколько энергичных взмахов лопатой — и я усну мертвым сном… Как же хочется, чтобы этот самый сон сморил меня раньше, чем настанет удушье! Вот только… кто ж мне даст так легко отделаться? Ведь по правилам пятого уровня я должна столкнуться со своим самым жутким кошмаром. А значит, быть погребенной заживо — моя судьба.
Страшно…
Как же мне сейчас страшно! А он сказал: «не поддавайся панике». Меня закапывают живьем и нет больше сил разгребать одеревеневшими пальцами землю, чтобы отсрочить неизбежное. А он сказал: «Это всего лишь игра». Но почему? Почему он так сказал?! Может, в этом была подсказка, а я… что я могу сделать? Если только… умереть.
«Выжить!» — мысль вспыхнула, словно факел, во мраке апатичных рассуждений.
«Как?» — слабо шевельнулось любопытство.
«Молча!» — огрызнулся этот «луч света в темном царстве», а я отстраненно решила, что если даже моя собственная шизофрения не желает сдаваться, то мне сам бог велел бороться. Королева я, в конце концов, или кто?!
То ли подобный настрой подействовал, то ли заметная нехватка воздуха в легких сказалась, но… «второе дыхание» у меня все-таки открылось. Я заворочалась в сырой земле, пытаясь вывернуться из ее плена. Превозмогая сопротивление, подтянула вверх руки и принялась разрывать тот пласт, что отделял меня от воздуха. Раз за разом… несмотря на боль, позабыв про страх…
О том, когда меня успели так глубоко закопать, сколько вообще прошло времени и почему я до сих пор жива, подумать времени не было. С тупой решимостью я продвигалась наверх. Будто дождевой червь, копала тоннель на свободу. И боль уходила, оставляя после себя странное ощущение, будто… что-то во мне изменилось. Но, что именно, пока понять не удавалось. А потом был свежий ветер и мелкие капли заметно утихшего дождя, которые ласково скользили по лицу, размазывая налипшую на него грязь. Я с наслаждением вздохнула и блаженно зажмурилась.
Выжила! Смогла! Сама!
Но, вспомнив о маньяке с лопатой и о том, что можно этой самой лопатой получить по торчащей из разрытой могилы башке, открыла глаза. А затем и рот приоткрыла от удивления. Видимо, слой грязи на веках притупил чувствительность зрения, ими пережитый ужас, отголоски которого до сих пор заставляли бешено стучать сердце, повлиял на мои восприятия, но… то, что вокруг светло, я обнаружила только теперь. А если вспомнить, что меня хоронили ночью… Хотя лучше не вспоминать. Во-первых, потому что это крайне неприятно, а, во-вторых, потому что тогда возникает вопрос: как я пережила энное количество часов под землей? А может, я уже умерла? И тело перестало болеть… Вдруг я стала призраком? В Королевстве Отражений подобных тварей пруд пруди. Поэтому, наверное, и получилось выползти на поверхность.
Размышляя на тему своего нынешнего состояния, я потихоньку выбралась из свежей могилы и внимательно осмотрела себя. Руки, ноги на месте, платье и нижнее белье исчезло еще до попадания на стол и… до сих пор не появилось. Что, в общем-то, не удивительно. Необычным (и радостным) было другое — полное отсутствие кровоточащих ран. Черные разводы, а кое-где и целые слои грязи, налипшие на кожу, внешне вполне заменяли одежду, жаль, что не согревали. Поежившись, я потерла руками плечи и, оглядевшись по сторонам, направилась в сторону, где редел залитый солнечным светом лес.