Король против Королевы
Шрифт:
Наша борьба завела не только его, но и меня, конкретно, так возбудила. От схватки горячих языков, плавился даже не мозг, а между ног подозрительно быстро всё увлажнилось. Очуметь! И ведь это, он еще ничего такого со мной не сделал, а я уже пылаю без всяких предварительных ласк.
– Успокоилась, чертенок? – осторожно прошептал Королёв, выпуская из плена мои губы и тут же ухватив за мочку правого уха, лаская ее своим языком.
– Вот, как только тебя поимею, так сразу успокоюсь, – пообещала ему, нагло усмехаясь.
– Чертовка! – ухмыльнулся
– Не-е-ет, – выдохнула упрямо, чуть не захныкав от нарастающего удовольствия, цепляясь руками за плечи Годи.
– Упрямая, дерзкая, желанная, – продолжал он ласкать мою грудь, освобождая окончательно от выпускного платья.
Оно беспрепятственно свалилось к ногам, и проводив его взглядом, я вцепилась в белую рубашку Короля, чтобы поскорее добраться до желанного тела. Картинка вышедшего после душа Змеёныша очень часто вставала перед моими глазами и все полгода, что мы не виделись, не давала мне ни нормального сна, ни покоя. Мой личный сорт героина, твою мать! Наваждение, да и только.
– Сними её быстрее, – злилась я на свою неуклюжесть, не сумев справиться даже с пуговицами.
– Слушаюсь, моя королева, – хмыкнул в ответ, послушно срывая с себя одежду, на радость мне оголяя плечи, грудь и пресловутые кубики. Мням.
– Так и хочется съесть, – прямолинейно заявила я, лизнув коричневый сосок мужчины, который оказался ближе к моим губам.
– Рита, что ты творишь? – судорожно задышал Величество, пока я целовала его тело, а правой рукой гладила по животу, все ближе и ближе опускаясь к ремню.
Бедром ощущала его возбуждение через ткань брюк, улыбнулась, дразня и царапая кожу мужчины.
– Я не творю, а вытворяю, Гордей, – хрипло рассмеялась, целуя его в губы.
– Прогресс. Наконец ты назвала меня нормальным именем, чертенок, – улыбнулся он, отвечая на поцелуй, а потом неожиданно развернул меня к себе спиной. – Смотри, Марго и не смей закрывать глаза, поняла?
– Что? А? – не поняла я, чего это он от меня хочет.
– Рассвет, – прошептал, опаляя горячим дыханием шею и подталкивая в спину.
До меня с трудом дошло, что надо смотреть в огромный проём раскрытого окна, в котором было видно, как появлялись первые лучи солнца. Машинально посмотрела на циферблат часов на руке. Время 3-17 утра. Раннее июньское светило мягко выплывало из-за горизонта.
– Годя, да ты романтик, – не преминула подколоть Королёва, когда он вывел меня на высотную террасу.
Моя обнаженная натура меня нисколько не смущала, потому как я наслаждалась открывшимся, взору, видом. И вдобавок, Горыныч дарил потрясающие тактильные ощущения, лаская руками мое тело. Откуда у него столько выдержки?
– Еще какой, Гошан, – хмыкнул паразит за спиной. –
Я прижалась теснее к мужскому телу, провокационно потерлась попкой об его пах, и подняв обе руки, обняла Годю за шею. Он сжал мою талию, стискивая сильнее, а потом бесстыдно опустил свою руку ко мне в трусики, принимаясь исследовать развилку ног. Кажется, я потеряла последнюю возможность соображать. Ноги подогнулись, но горячие руки, стоявшего позади мужчины не позволили мне упасть.
– Не останавливайся, – с сипом попросила его, наслаждаясь нашей близостью.
Эндорфины бурлили в крови, заставляя забыть все наши противоречия. Об этом я вспомню потом, но не сейчас. Хочу эту Горынью морду до безумия.
– Ни за что, Чертенок, – пробормотал он, уткнувшись в мой затылок, раскрывая меня для себя и продолжая терзать пальцами чувствительный комок нервов.
Какой, на фиг, рассвет? Закрыла глаза, млея от накрывающей волны экстаза.
– Не смей закрывать глаза, – прохрипел мужчина, доводя до сумасшествия, обломав мне весь кайф.
– Бесящий демон! – прорычала на негодяя, вывернувшись в его руках и запрыгнула на опешившего мужика, обхватив ногами за талию. – Годя, быстро снимай штаны, на хрен!
– Я с тебя балдею, – подозрительно затрясся злодей, то ли от смеха, то ли от страсти, удерживая меня за попу. – Кто здесь и насильник, так это ты!
– Заткнись уже! Горыныч, полетели уже в кроватку, а?
– Пиздец! – закрыл он глаза, отчаянно вздыхая. – Мне с тебя крышу рвёт, оторва!
– Главное, чтоб в твоих портках не взорвалось раньше времени, – добавила я, накидываясь на него с очередным поцелуем.
После моих слов, Годя яростно зарычал и стремительно понесся к своей зачётной постели. Уложив мою тушку на шелковое покрывало, быстро освободился от брюк и нижнего белья, со всей своей гадючьей грацией неспешно заполз на меня, устраиваясь сверху. Даже не дал полюбоваться собой во всей своей обнаженной красе, ууу.
– Ты пенсионэр-миссионер? – рискнула снова его позлить, не знамо, чего добиваясь.
– Даже так? – выгнул бровь, склоняясь надо мной, лицом к лицу, опираясь на руки с обеих сторон от моей головы. – Как предпочитаешь? Сверху? Сбоку? Раком? – зашипел, явно впечатленный моей издёвкой.
– Не отвлекайся и не трепыхайся, – обвязала ногами его торс, притягивая к себе. – Кто-то обещал залюбить до потери памяти. Приступай.
– Зараза мелкая, – толкнулся своей внушительной эрекцией мне между ног. – Доиграешься!
Пугает, ага. Да у меня там течь открылась, а он все медлит. Я догадываюсь, конечно, что первый раз не очень приятный, но мысли о том, чтобы передумать, даже не возникает. Кто, если не он, должен стать моим первым мужчиной?
– Трусишь, Годя? – приподняла в нетерпении бедра, подстёгивая к действию.