Король пятой башни
Шрифт:
—Как думаешь, Лёш, есть в этом договоре какие-нибудь юридические ловушки? — спросил Семён Семёнович, уже который раз перебирая листы.
—Да вроде, типовой фьючерс на недвигу. Ничего подозрительного… Ну, ещё несколько раз вычитаю, подумаю. Вообще-то с продажей строений, находящихся в СПЗ я ещё не сталкивался. Может, тут есть какие-то дополнительные нюансы? Да, в любом случае, надо Жанну Михайловну подключать.
—Конечно, — кивнул премьер. — Танечка! — Миловидная полноватая девица в чёрном платье и белом переднике, выставлявшая с подноса на стол кофейные чашки, оглянулась. — Бросай сервировку. Линда
Танечка молча кивнула. Отставила в сторону поднос, взяла у министров русский и английский варианты договора и унесла их в другую комнату.
—А почему не в десяти или побольше? — удивился король: — Министров ведь точно больше пяти.
—Не вижу смысла сейчас всех их знакомить с подробностями, — буркнул премьер: — Один экземпляр Жанне. Это глава юридического отдела башни. Остальные нам четверым.
—А что помешает мне сейчас подписать этот фьючерс, а потом, когда вступлю во владение, отказаться продавать им башню?
—Да ничего не помешает, — пожал плечами Алексей. Кроме того, что при отказе тебе придётся выплатить китайцам в виде штрафа сумму, в три раза большую, чем ты от них получил.
—Ясно, — Иван нахмурился: — Подпишешь, потом не отвертишься.
Дверь распахнулась. В комнату уверенным шагом вошел коренастый мужчина в камуфлированной куртке без опознавательных знаков. Чёрные волосы с проседью. Аккуратные чёрные усики. Цепкий взгляд бесцветных, глубоко посаженных глаз:
—Добрый вечер, — он кивнул всем присутствующим: — Что стряслось-то? Гости бомбу принесли?
—Вроде того, — вздохнул премьер: — Купить они нас хотят, Борис Моисеич.
—Как всегда за пять копеек?
—Не за пять. В том-то и беда. Предлагают вполне реальную на данный момент цену. И, скорее всего, они через пару часов сообщат об этом своём официальном предложении прессе. Специально и корреспондента с собой притащили, чтобы фоток наделать.
—И ты позволил им щёлкать? — министр безопасности уселся в кресло и удивлённо посмотрел на премьера.
—На наш аппарат. Фотки мы пока не отдали. Надо сперва посмотреть, что там вообще нащёлкано.
—Так я не понял, — безопасник оглядел присутствующих: — Вы что, всерьёз решили башню продавать? — Потом, глянув на короля, министр привстал с кресла, и протянул ему руку: — Добрый вечер, Иван Сергеевич. Сожалею, что прежде не получалось пообщаться лично. Я твой министр безопасности.
—Да я понял, — Иван пожал протянутую министром руку. Тот, не отпуская руки, продолжил:
—Мы тут пока болтаем по товарищески, по стариковски. Но окончательное решение о том, продавать или не продавать башню, принимать придётся тебе. Мы, на самом деле, можем только советовать… У тебя у самого какой настрой?
Иван только беспомощно пожал плечами.
—Не решил ещё, значит? — безопасник отпустил его руку и снова уселся в кресло. Оглядел своих коллег. — Ну что? Будем думать?
Дверь снова открылась. Вошел высокий, полноватый мужчина с окладистой бородой и редкими русыми волосиками вокруг могучей сократовской лысины. В отличии от всех присутствующих, он был в домашних шлёпанцах на босу ногу, в протёртых джинсах и свитере с растянутым воротом.
—Всем привет, — буркнул вошедший, достал из-под мышки свой
Воротынский пожал Ивану руку, уселся в кресло за свой ноут и вопросительно посмотрел на премьера:
—Ну? Зачем ты меня на этот раз сдёрнул с места?
Татьяна, тем временам, принесла премьеру пачку размноженных договоров. Он молча сунул один договор Аркадию Антоновичу. Раздал и остальные.
—Потом прочту, — IT-шник отложил бумаги в сторону, даже не глянув на них. — Говори по человечески, что там?
—Купить нас хотят, Аркашенька. Наконец-то хорошие деньги предлагают.
—Сколько?
Премьер озвучил сумму.
—О как! А почему на столах нет шампанского? Наливай уже, раз оторвал меня от работы ради такой новости.
—Я, вообще-то, собрал вас всех чтобы подумать, продавать или нет. Король вот сомневается, а мы, владея всей полнотой информации, сейчас обсудим и посоветуем…
—Что обсудим? — Воротынский удивлённо оглядел присутствующих. — Вы всерьёз считаете, что тут есть что обсуждать? По моему, надо порадоваться, что нас, наконец, оценили более-менее прилично, вежливо отказаться и дальше работать. Через пару лет за нашу башню предложат в десять раз больше, чем сегодня. И мы, надеюсь, опять откажемся. У нас впереди ещё несколько лет взрывного роста, если нигде всерьёз не споткнёмся. Разговаривать о продаже в такой ситуации просто… Не знаю даже, как сказать, чтобы никого тут не обидеть. Вот лет через пять, если король, конечно захочет, можно будет и о продаже подумать. А сейчас это не рационально. Против нашей выгоды. Против выгоды короля… Ну что ты снова кривишься, Сэм? Обоснуй тогда, где я не прав.
—Ты просто не знаешь, кто именно решил нашу башню купить. Эти люди ни перед чем не остановятся… Да согласен я, согласен, что при минимально удачном стечении обстоятельств мы будем только расти в цене в ближайшие годы. При удачном, — он многозначительно поднял палец вверх. — А при неудачном? Если у нас в башне сейчас случатся какие-то серьёзные неприятности, то инвесторы испугаются, разбегутся, и на свои мы просто не сможем всё это достроить. Исходя из нашего текущего положения, нам, по-сути, сделали «предложение, от которого невозможно отказаться», понимаешь? Сы-Лоу это мощная транснациональная мафия, а не какие-то перекупщики недвижимости… Моисеич, хоть ты скажи.
—Ну, — министр СБ потупился. — В общем да. Сы-Лоу, ребята очень серьёзные. Патронов может не хватить. Тем более, мы не знаем, на что они на самом деле готовы пойти ради этой сделки… Может, они просто посчитали нас сейчас лёгкой добычей и хотят сорвать быстрый куш. Тогда, конечно, достаточно будет показать, что мы добыча тяжелая, и они отстанут. Но если, — он нервно сглотнул: — Что если они уже давно на нас нацелились и поставили себе задачу захватить контроль над Пятой башней? Что если гибель Славы и теперешнее их предложение это звенья одной цепи? Когда у них в Сингапуре что-то не клеилось с покупкой башни, в этой башне случился «взрыв газа» с обрушением части несущих конструкций. Только погибших было человек триста.