Король решает не всё
Шрифт:
— Нельзя есть не настоявшийся борщ.
— Где это написано? — нахмурил брови министр.
— А где написано, что можно?
— Что не запрещено, то разрешено, — развел руками он, Вера фыркнула:
— А что запрещено, то лично вам все равно можно, потому что разведке можно всё!
— Именно, — кивнул министр. — Я требую свой бульон. Сейчас.
Вера посмотрела на часы и вздохнула, опять упрямо сложила руки на груди и заявила:
— А давайте лучше поговорим о слониках.
— Вы просто время тянули, что ли? — удивленно ахнул министр, Вера изобразила лягушачью улыбку и развела руками, он рассмеялся, она иронично пожала плечами:
— Ну а что? Я же знала, что вы в любом случае доберетесь до «своей еды», поэтому пыталась дать борщу настояться хоть чуть-чуть. — Он опять рассмеялся, она изобразила негодование и пробурчала, доставая чашку и поварешку: — Вы толкаете меня на совершенно недопустимые вещи. Вам не стыдно?
Он с довольным видом понаблюдал, как она аккуратно наливает в чашку бульон, прошел к столу и сел на свое любимое место, с напускной грустью вздохнул:
— Нет. Стыд — побочный эффект наличия совести.
Вероника усмехнулась и не ответила, подошла к столу, чтобы подать господину министру чашку… и замешкалась. Страшно смутилась, потому что он уже протянул руку, чтобы взять, а когда она замерла, поднял на неё непонимающий взгляд. И все понял.
— Это неправда, — твердо сказал он, решительно забирая чашку. Прикосновение его пальцев, даже на короткий миг, заставило её сжаться и быстрее убрать руки.
— А вдруг? — слабым голосом ответила Вера.
— Нет, — качнул головой он, — поверьте, вы не знаете мой мир, а я знаю, так что просто поверьте. Вы не шаманка — шаманки учатся много лет и до инициирующего ритуала силы не имеют. И не жрица — жрицы проводят много лет в служении, прежде чем получают силу, и то только в пределах силы своего бога, жрица бога охоты и скотоводства не может совершать брачный обряд, а жрица богини любви не может благословлять оружие. Вы посвящены какому-нибудь богу?
«Только вам…»
Она опустила ресницы, пряча смешинки в глазах, сделала серьёзный голос:
— Я крещеная, но вообще религией не заморачиваюсь особо.
— Это какой-то обряд? — заинтересовался министр, отпил бульона и блаженно зажмурился, прошептал, не открывая глаз: — Великие боги… я хочу ещё чашку.
— Вы эту сначала осильте, — улыбнулась Вера, он качнул головой:
— Я себя знаю и точно знаю, сколько в меня влезет. Так что там с крещением?
— Это обряд для посвящения в веру, его проводят над новорожденными. Купают и дают крест, такой специальный кулон на шею, но я свой никогда не носила, я не настолько религиозна.
— А потом? — спросил министр, допил до дна и протянул Вере чашку: — Ещё. — Она пошла наливать, он спросил: — Какие ещё есть обряды, вы в каких-нибудь участвовали?
— Есть Крещение… ну, другое Крещение, общий праздник. На нем в проруби купаются, я купалась. Не из-за веры, а так, на слабо, — она смущенно хихикнула, возвращаясь за стол и осторожно отдавая министру Шену чашку, он недоверчиво переспросил:
— Вы купались в проруби? На слабо? — Она пожала плечами и кивнула, он покачал головой и отпил бульона, спросил: — А ещё?
— Ещё есть Пасха, для неё пекут специальные булки и красят вареные яйца, потом все их друг другу дарят. Я тоже пекла и красила, но в церковь освящать не ходила. И Рождество, но у нас его празднуют просто как маленький Новый Год.
— В вашем мире тоже есть Новый Год?
— И в вашем? — улыбнулась Вера, он кивнул. — И как его у вас празднуют?
— Наряжают елку, развешивают везде бумажные украшения, колокольчики и венки из еловых веток, собираются компаниями, едят-пьют-играют в игры, дарят друг другу подарки. А у вас?
— Почти так же, — удивленно кивнула Вера, — только у нас подарки приносит Дед Мороз.
Министр рассмеялся и в ответ на её недоумевающий взгляд, пояснил:
— У северцев есть такой фольклорный персонаж, Генерал Мороз. Считается, что он помогает им в войнах. Его изображают здоровым седобородым дедом в длинной шубе и с мешком, а в мешке у него, по легенде, всегда есть, что выпить и чем закусить. На Новый Год он приходит в гости и угощает всех, у них есть народная забава — одеваться Генералом Морозом и ходить в гости, его приход считается добрым знаком, поэтому его всегда кормят и поят. — Он отпил бульона, задумался, помрачнел и поднял на Веру мрачный взгляд, тихо, весомо заявляя: — Не дай вам Древние Боги попасть к северцам на празднование Нового Года. Потому что в Карне праздник длится одну ночь, а на севере — от двух дней до недели. И к концу этой недели можно внезапно очнуться с похмелья на другом краю континента, в чужой одежде, с незнакомыми людьми и без малейших воспоминаний.
— Ого, — пораженно округлила глаза Вероника, — с вами так было?
— К счастью, нет. Но агентов стабильно приходится собирать по всему миру, каждый год хоть кто-нибудь, да отличится. — Он хмуро посмотрел в чашку, отпил и вздохнул: — На севере считается некультурным отказываться от выпивки, от еды можно, от спиртного — нет. А они там настолько хлебосольные хозяева, что предлагают выпить всем, абсолютно всем, даже незнакомцам, даже если человек зашел на их праздник по делу и ему нужно бежать дальше. — Вера понимающе улыбнулась, министр допил бульон и опять протянул чашку: — Ещё.
— Вы уверены? — приподняла брови Вероника, он на секунду задумался, потом качнул ладонью:
— Давайте, наверное, неполную. Ну, половину. Чуть больше половины.
— Командуйте. Ещё?
Он приподнялся, заглядывая в чашку:
— Да, ещё столько же.
— Пойдёт?
— Отлично. — Он взял из её рук чашку, помолчал и тихо рассмеялся, качнул головой: — Где я только не командовал в своей жизни, но чтоб на кухне… — Вера грозно сдвинула брови и подняла указательный палец:
— Не надо, это всего лишь фигура речи. На моей кухне командую я.
Он усмехнулся и поднял бровь:
— Кто угощает, тот и задает вопросы?
— Вот именно. И кстати, о вопросах — у меня их очень много.
Господин министр резко опустил глаза и взял чашку, потом на секунду поднял взгляд, осторожный и недоверчивый, веселье из голоса пропало:
— Мне ещё тяжело говорить.
— Рассказывать сказки про Деда Мороза вам это не мешало, — сложила руки на груди Вера, он отпил бульона, помолчал, отпил ещё. Потом медленно вздохнул и обреченно кивнул: