Король Руси
Шрифт:
Первый блин вышел, конечно, комом. Но с горем пополам в семи уездах по весне 1474 года работа таких станций пошла. Еще в двух десятках планировалось ее запустить к осени — под жатву. А в общем и целом развернуть их во всей провинции лишь к 1476 году.
Иоанн мало что смыслил в сельском хозяйстве. Поэтому не спешил совать свой нос в этот вопрос. Однако имея технический склад ума не думал, что некая механизация и централизация сельскохозяйственного труда помешает. Так-то он, конечно, уже завел несколько опытных станций, еще в 1472 году, на которых посадил людей заниматься селекцией и ставить эксперименты по севообороту. Какой-то
Другой архиважной реформой короля Руси стали общественные уборные. Выглядит смешно. Но нашему герою было совсем не до него. Оказавшись перед угрозой остаться без пороха вынудили Иоанна очень серьезно и вдумчиво подойти к этому вопросу. Поэтому в Москве и всех городах провинции были поставлены бесплатные общественные уборные со строгим запретом справлять свою нужду где попало в черте города. Кроме того, были введены должности службы с содержанием за счет города, на которые возлагались функции чистить эти сортиры, собирать органический мусор с улиц, а также помои и вывозить все это «добро» к селитряницам.
Для обслуживания селитряниц также была создана специальная государева служба. Небольшая. Плюс по всем городам и селам вводился сбор древесной золы из печей. Которую должно было промывать для получения поташа[4]. Ибо слишком уж поганая была селитра с тех куч перегнойных. В XV веке, правда, о том, как улучшать аммиачную и кальциевую селитру до натриевой и калиевой не знали. Но Иоанн знал. Слышал. И опыты все подтвердили.
Более того, стремясь зайти дальше, он даже одну пороховую мельницу на Яузе начали строить. Водяную. Хотя королю больше импонировали ветряные мельницы на Воробьевых горах у Москвы, так как они могли работать круглый год. Но пока мастеров по ним не было. А как поставить водяную мельницу мало-мальски разбирающиеся специалисты имелись. Поэтому — пока так…
За все сразу Иоанн не хватался. Понимал — ресурсов у него имелось очень мало. И, прежде всего людских ресурсов, в которых он был крайне ограничен. Поэтому для начала сфокусировался на трех наиболее приоритетных для него направлениях в своих реформах, два из которых были взаимно переплетены[5]. И потихоньку «пилил» четвертое в факультативном порядке[6]…
А где-то там, уже у Перекопа, хан Ахмет вел свои войска по помощь Крымскому хану Менгли I Герай.
В оригинальной истории Мехмед II Фатих султан османский отправил свои войска в Крым только в 1475 году. Но тут ситуация несколько ускорилась. Поэтому его люди высадились в Кафе годом ранее. А вот Менгли Герай поступил много умнее, чем в оригинальной истории. Он обратился за помощью к хану Ахмату, благодарю которому и пробился к власти.
И тот не только отозвался, но и подтянув с собой союзный контингент Москвы под командованием Андрея Васильевича Молодого. Все-таки попадание Крыма в вассальную зависимость от Константинополя не устраивало нашего героя совершенно. Хотя и не являлось приоритетной целью. Поэтому основное войско он не выдвигал. А вот мало-мальски причесанную и тверскую да рязанскую дружины, вооруженные по уму, он отправил в поход. Ну и в нагрузку к ним выдал пятьсот генуэзских арбалетчиков, две сотни валлийских лучников и отряд ольденбургской пехоты. Само собой, не жалея денег и честно выплачивая им и жалование, и кормовые.
Да, наемники — полезные ребята. Но Иоанну прямо сейчас они были не нужны. И потерять их было в целом не жалко.
[1]Russiavel Hispaniam orientale (лат.) — Россия или восточная Испания.
[2] Уже утвержденные Рязанская и Тверская провинция были также переработаны в рамках этой реформы.
[3] МТС в данном случае — это машинно-тракторные станции.
[4] Поташем долгое время называли не карбонат калия, а смесь карбоната калия и карбоната натрия. Так как после промывки из древесной золы получалась их смесь, а разделять ее еще научились только в XIX веке.
[5] Речь идет об административной реформе в провинции, реформе конно-упряжных станций и сортирной реформе. Первые две были взаимно связаны.
[6] Речь идет о титулярно-геральдической реформе.
Глава 3
1474 год — 9 июня, Салачик[1]
И пока в Москве и ее окрестности шла пертурбация административно-хозяйственного плана в Крыму лихо закручивалась драма, за которой пристально наблюдали все вокруг. Причем не только ближние соседи, но и очень дальние. Как-никак молодая Османская Империя уже успела стать немалым пугалом для Европы. Поэтому на собравшись у Перекопа, войска союзников, многие смотрели со снисходительной улыбкой. Дескать, пошумят, да и разойдутся. А те, не обращая на это никакого внимания, разделились на два корпуса и пошли дальше.
Хан Ахмат повел своих людей сразу на Кафу[2], где располагалась штаб-квартира османских войск и базировался флот, привлеченный к их переброске. К нему присоединился и Менгли Герай со своими сторонниками, каковых, впрочем, было немного.
Андрей Васильевич же повел за собой второй корпус, который направлялся к Салачику — столице ханства. Там должен был находиться гарнизон, который ему и предстояло разбить. Небольшой, по словам Менгли Герая. После чего, Андрей планировал соединяться с войсками Мангупского княжества и выдвигаться к Кафе, где не факт, что быстро и просто удастся все закончиться. К этой армии присоединился и отряд, выставленный Стефаном свет Богдановичем, господарем Молдавского княжества. Всего сотня тяжеловооруженной линейной конницы восточного типа и четыре сотни легкой.
Формально-то Стефан поддерживал родственников жены в Мангупе. Но это только формально, потому что на деле он хотел лишь одного — не дать поставить Крымское ханство под руку султана. Ибо в этом случае он окажется практически в окружении. А значит и без того сложная борьба с османами могла превратится в катастрофу. Так что, он выставил в этот поход все, что мог. Чтобы не так сильно оголять свое княжество, над которым постоянно нависал Дамоклов меч венгерского, османского и польско-литовского вторжения.