Король-сердцеед
Шрифт:
— Истинными врагами монархии являются те негодяи, которые втираются в доверие королей, чтобы убивать и грабить честных горожан!
Теперь Екатерина Медичи поняла все: ведь еще накануне Рене испрашивал у нее жизнь горожанина! Но сдаваться она не хотела.
— А разве вы, ваше величество, оказали покровительство такому негодяю? — спросила она.
— Я-то нет, а вот вы — да! — ответил король.
— Я? — с негодованием переспросила Екатерина. Но король не дал себе поддаться, как обыкновенно, величественным манерам
— Потрудитесь выслушать меня, ваше величество! На Медвежьей улице убили ювелира Лорьо…
— Гугенота?
— Парижского горожанина, ваше величество!
— Ну и что же?
— А то, что убийца забыл на месте преступления вот этот самый кинжал и ключ! Вы узнаете их конечно?..
«О, неосторожный!»— подумала Екатерина и прибавила вслух:
— Но как же вы хотите, чтобы я…
— Полно, ваше величество, полно! Посмотрите-ка хорошенько! На клинке имеется шифр, и этот шифр принадлежит вашему любимчику, Рене Флорентинцу!
— Если Рене совершил это преступление, — мрачно сказала побледневшая королева, — я примерно накажу его!
— О, простите, ваше величество! — возразил король. — Это вас уже совершенно не касается! Это дело парламента, а потом — палача!
— Но помилуйте, ваше величество, ведь Рене преданный слуга… он оказал уже столько услуг… Он спас монархию от угрожавшего ей заговора… И из-за какого-то горожанина…
— Из-за горожанина? — крикнул Карл IX. — Да ведь горожане разнесут в щепки мой трон, если я позволю какому-нибудь Рене резать и грабить их! Не пройдет недели, как Рене будет колесован!
Сказав это, король в гневе удалился. Екатерина и Маргарита переглянулись.
— Рене — просто негодяй, — сказала королева, — кончится дело тем, что он поссорит меня с королем. Но он полезен, а потому я спасу его! — И королева быстро удалилась.
Генрих и Пибрак тоже вышли из тайного коридора и вернулись в комнату, где Ноэ многозначительно посмотрел на них: король говорил настолько громко, что его слова долетали и до комнаты.
— Ну-с, — сказал Генрих, — дело-то, кажется, пахнет для Рене очень скверно!
— Король остается королем, — ответил Пибрак, пожимая плечами, — но единственным хозяином положения по-прежнему является королева! Поэтому весьма возможно, что парламент оправдает Рене, если только дело дойдет до этого, — закончил Пибрак. — По-моему, его не посмеют даже арестовать!
— Однако! — спохватился принц, взглянув на часы. — Скоро десять, и я должен идти. Покорнейше прошу вас, Пибрак, не пользоваться сегодня вечером вашим тайником! Ну, пойдем, Ноэ!
С этими словами Генрих ушел, невольно размышляя над словами Пибрака: «Рене не осмелятся даже арестовать».
«Неужели Пибрак прав?» — думал он.
На самом деле в этой части предсказания Пибрак оказался неправым. Вернувшись к себе, король велел позвать герцога Крильона, славившегося своей прямотой и неустрашимостью: ведь для того чтобы арестовать фаворита мстительной Екатерины Медичи, да еще такого фаворита, как Рене, нужно было действительно обладать незаурядным геройством!
— Герцог! — сказал ему король. — Ступайте и арестуйте Рене Флорентийца, парфюмера королевы-матери!
— Сто тысяч ведьм! — воскликнул бесстрашный Крильон. — Ваше величество еще ни разу не давали мне такого приятного поручения!
— Ну так ступайте! — мрачно ответил король.
III
Выйдя из Лувра, Генрих и Ноэ повстречались на набережной с каким-то человеком, который быстрым шагом направлялся ко дворцу.
— Ба, да это наш друг Рене! — сказал принц, узнав парфюмера при свете луны, и обратился к Флорентийцу: — Куда вы так торопитесь?
— Простите, господа, — ответил Рене, — но я очень спешу. Мне надо в Лувр, к королеве-матери.
— Но почему вы так бледны, мессир? Удался ли ваш проект?
— Не вполне… вернее, даже нет!
— Да, да! Это весьма возможно! Ведь я говорил вам, что какое-то враждебное влияние сказывается на вашей судьбе! Если бы вы дали мне тогда возможность погадать вам как следует, мне, быть может, удалось бы выяснить, как парализовать это влияние…
— Так вы, может быть, погадаете мне теперь? — с бледной усмешкой сказал Рене.
— Что же, сегодня ночь очень ясна! Дайте свою руку! — сказал Генрих и принялся с важным видом рассматривать руку Рене. Вдруг он вздрогнул и тихо вскрикнул, после чего спросил: — Вы, кажется, сказали, что идете в Лувр? Так не ходите туда!
— Но почему?
— Не знаю, но там с вами приключится какое-то несчастье!
— Но королева ждет меня!
— Не потеряли ли вы чего-нибудь в прошлую ночь? Я не вижу достаточно ясно, что это такое, но это два каких-то предмета, потерянные или забытые вами, и они являются источником вашего несчастья! Не ходите туда!
Тон, которым Генрих произнес эти слова, произвел на Рене огромное впечатление. В первый момент он даже подумал, не будет ли и в самом деле лучше повернуть обратно? Но если вся Франция трепетала перед Рене, то одно движение бровей Екатерины Медичи заставляло трепетать Флорентинца, а ведь королева всегда ждала его в этот час!
— Я должен идти! — сказал он. — Если моя звезда погасла, то пусть судьбы идут своим чередом! Покойной ночи, господа! — И с этими словами он пошел дальше.
Дойдя до Лувра, Флорентинец прошел в него через потерну и поднялся по узкой лестнице в апартаменты королевы.
Но Екатерины не было в комнате. Когда король гневно вышел из комнаты Маргариты, королева побежала за ним следом. Она хотел войти в кабинет короля, но алебардист преградил ей дорогу, сказав:
— Король никого не принимает!