Король-сердцеед
Шрифт:
Трактирщик дал Ноэ фонарь и приподнял люк погреба, куда молодой человек и спустился. Пройдя через ряд помещений, он наконец добрался до чуланчика, где на соломе лежал узник — Годольфин. Услыхав, что дверь отворяется, Годольфин вскочил и с ненавистью сказал:
— А! Опять вы! Что вам нужно от меня?
— Я пришел поговорить с вами, милый Годольфин, — ласково ответил Ноэ, не обращая внимания на вызывающий тон узника.
— Нам не о чем говорить, я не знаю вас! — крикнул тот.
— Зато я отлично знаю вас! Вы — раб, жертва Рене Флорентийца, обожающий
— Неправда! — крикнул Годольфин. — Я ненавижу Рене, зато я…
— Зато вы любите Паолу? — мягко договорил Ноэ. Годольфин молчал, закрыв лицо руками.
— Ну давайте же поговорим, милый Годольфин! — продолжал Ноэ. — Может быть, мы и столкуемся в чем-нибудь. Итак, вы любите Паолу?
— Я был бы счастлив умереть за нее! — ответил несчастный.
— Но на что же вы рассчитываете? Чего вы ждете от своей любви?
— Ничего, ровно ничего! Я просто счастлив, когда нахожусь возле Паолы! Пусть она ругает меня, отталкивает, презирает — все равно, лишь бы мне дышать одним воздухом с нею… И только из-за нее я остался жить в доме Рене, которого ненавижу от всей души!
— Значит, если бы Паола ушла от отца…
— Я последовал бы за ней, не задумавшись бросить Рене!
— И если бы Паола вздумала бежать от отцовской тирании, а вам поручили следить за ней так же, как вы следили, живя у Рене…
— О, я ничего больше и не пожелал бы! Быть около нее, видеть ее, дышать одним воздухом с нею!
— И вы не вздумали бы выдать Рене ее убежище?
— Да ведь я ненавижу Рене! Однако к чему эти расспросы?
— К тому, что все это весьма возможно, и если вы будете вести себя как следует, если вы не будете морить себя голодом, то я обещаю вам дать возможность жить вместе с Паолой. Но сначала вам надо успокоиться! Так покойной ночи, милый мой, подумайте о моих словах!
Поднявшись наверх, Ноэ застал в кабачке одну Миетту.
— А где же твой дядя, крошка? — спросил он.
— Отправился навестить госпожу Лорьо!
— Ну так пожелай ему от меня спокойной ночи!
— Как? — слегка дрожащим голосом спросила Миетта. — Вы уже уходите?
— Но ведь поздно, — ответил он. — Уже прозвонил сигнал к тушению огня!
— Ну что же, дверь не заперта!
— А потом, я не спал всю прошлую ночь…
— И я тоже, — тоном упрека сказала Миетта.
— Но я приду завтра утром! Покойной ночи, красавица зем лячка! — И Ноэ обнял девушку, расцеловал и ушел, оставляя ее очень сконфуженной.
«Честное слово! — думал он, выходя на улицу. — Похоже, что мое сердце подвергается серьезной опасности у Маликана. Эта славная девушка в конце концов вскружит мне голову! Гм… Гм… Принц находит, что было бы очень дурно соблазнить племянницу человека, рискующего для нас жизнью… Но можно рассудить и так: Маликан действительно прелестный человек, но разве он рискует жизнью за меня, а не за Генриха? И разве я люблю Сарру, а не Генрих? Фу! — сейчас же перебил он себя. — Какие подлые мысли! Нет, надо бежать скорее к Паоле, так как в ее объятиях я забываю обо всех остальных!»
Молодой человек ускорил шаг и вскоре дошел до моста Святого Михаила. Здесь ему пришло в голову: «Рене сидит в тюрьме, Годольфин — в погребе у Маликана. К чему же я буду рисковать своей шеей и взбираться по шелковой лестнице, когда можно пройти самым обычным путем?»
Ноэ подошел к лавочке Рене Флорентийца и постучал.
VI
Некоторое время в ответ на стук Ноэ никто не отвечал. Наконец девичий голос робко спросил:
— Кто здесь?
— Это я, Паола! Откройте, не бойтесь! Паола открыла дверь, Ноэ скользнул в лавочку, и девушка поспешила запереть за ним дверь.
— Но как вы решились стучать прямо в дверь? — спросила она, увлекая молодого человека к себе в комнату.
— Я знал, что вы одна, — ответил Ноэ. — Я прямо из Лувра и должен сообщить вам ужасные вещи!
— Ах, Боже мой! — с ужасом отозвалась девушка. Ноэ уселся рядом с нею, взял ее за руку и сказал:
— Ведь, кажется, я уже говорил вам, что я родственник господина Пибрака, капитана королевской гвардии? Ну так вот, благодаря ему мне пришлось сегодня обедать с королем!
— Вы должны были понравиться ему, Амори, — с гордостью сказала Паола, — ведь вы такой милый!
— Вы мне льстите! — нежно заметил Ноэ, целуя ее руку. — Итак, во время обеда к королю явился городской голова Жозеф Мирон и потребовал от короля правосудия, так как обнаружено возмутительное злодеяние.
Прерываемый возгласами ужаса девушки, Ноэ рассказал Паоле, как было обнаружено убийство на Медвежьей улице и как неопровержимыми уликами было доказано, что убийцей был Рене.
— И самое ужасное в этом то, что нам теперь придется расстаться! — закончил он.
— Расстаться? — крикнула Паола. — Но это невозможно!
— Паола, — грустно возразил ей Ноэ, — ваш отец оказался негодяем, и вам нужно выбирать между ним и мною. Но это ваш отец, вы любите его… а потому… прощайте, Паола!
Ноэ хотел встать, но Паола бросилась к нему, обвила его шею своими руками и крикнула:
— Нет! Нет! Лучше умереть!
— Так вы готовы последовать за мной? — спросил Ноэ, взволнованный искренней страстью девушки.
— Хоть на край света!
— И если я потребую, чтобы вы бросили отца…
— Я брошу его!
— Но вам никогда не придется увидеть его!
— Так я не увижу его! Я люблю тебя!
— В таком случае до завтра, Паола… до завтра, возлюбленная моя!
— Ты возьмешь меня с собой?
— Да, завтра с наступлением вечера я заеду за тобой! Паола проводила его до дверей и, когда он ушел, залилась слезами.
— Быть дочерью убийцы! — шептала она. — Какой позор! А Ноэ, направляясь к своей гостинице, думал: «До известной степени Генрих прав: дочь Рене будет отличным залогом против покушений Рене. Но вот я-то что стану с ней делать? Жениться на ней я не могу и не хочу, а как бы красива ни была любимая женщина, рано или поздно настанет час разлуки… А потом, люблю ли я ее? Паола очень красива, но… Миетта?»