Король северного ветра
Шрифт:
Прошло, должно быть, несколько часов, когда в комнату вернулась Айвин. Боевые свои золотистые латы девушка сменила на темно-фиолетовый брючный костюм. При тимлейнском дворе такие дамами не носились, и произвели бы там настоящий скандал. На Гайвена эльфийка посмотрела без малейшей приязни:
– Пошли, - сказала она сухо.
– Тебя все заждались.
– Где милорд Брелах?
– осведомился Гайвен, поднимаясь.
– Тоже ждет. Шевелите ногами, ваше величество.
Айвин провела Ретвальда несколькими безлюдными коридорами и двумя лестницами. Нигде юноша по-прежнему не видел и намека на окна, словно они находились в подземелье. Ровный электрический свет струился с потолка. Повсюду - много непонятных изделий из стекла и металла. Обстановка оставалась роскошной, достойной королевских палат - изящной работы скульптуры в стенных нишах, мягкие узорчатые ковры под ногами, картины на стенах с рисунками незнакомых
– Что это?
– спросил, заинтересованный, Ретвальд.
– Мир, который вы, смертные, уничтожили, - бросила Айвин, не оборачиваясь.
Сквозь арочный проход эльфийка привела юношу в большую комнату с высоким сводчатым потолком, чей пол был выложен белым, с розовыми прожилками, мрамором. Простые деревянные скамьи амфитеатром спускались к пустующему пространству в середине зала. На нижних скамьях сидели, кто группами, кто по одиночке, несколько десятков человек. Или, вернее, нелюдей - понял Гайвен, приглядевшись к ним повнимательнее.
Большинство из них, конечно, были похожи на людей - примерно в той степени, в какой похожи на них Айтверны или Фэринтайны. Или сами Ретвальды. Лица - красивые и чуждые одновременно. Движения - мягкие, текучие и резкие сразу. Быстрые развороты голов; молнии взглядов, сверкнувшие при появлении в дверях Гайвена и его спутницы. Горделивая надменность, что застыла в развороте плеч. Одежды у всех разные - кто в длинном церемониальном платье, расшитом серебром или золотом и с широкими рукавами; кто в облегающем ладного кроя костюме, сюртуке или жакете, похожем на тех, что носили в древности; кто в камзоле или дублете по нынешней моде Срединных Земель. Разные прически, разные лица, разные жесты. Общее у всей этой разношерстной публики лишь одно. Древность и могущество, что казалось, волной исходили от каждого присутствующего здесь.
Преодолевая невольный трепет, Гайвен вышел на середину зала, огляделся. Шэграл Крадхейк сидел на самой нижней скамье, высоко распрямив спину, и при виде юноши приветливо кивнул ему. Рядом с Повелителем Бурь находился худощавый седовласый фэйри - тот самый, что взорвал в сегодняшний полдень бомбу в Тимлейнской ратуше и сошелся в бою с Эдвардом Фэринтайном. Видимо, его и звали Дэлен. Держался он замкнуто, и на появление Гайвена никак не отреагировал.
Прямо напротив Повелителя Бурь и его слуги расположился Брелах в компании еще одного сида. Слегка напоминающий командира Стражей Грани внешностью, но будучи куда более субтильного телосложения, с вьющимися каштановыми локонами, что легли на плечи, с лицом пятнадцатилетнего подростка, этот эльф сидел в нарочито небрежной позе, забросив одну ногу, в высоком кожаном сапоге до колена, на другую. На нем были крайне тесные синие брюки, сделанные словно из мешковины; черная рубашка со стоячим воротником; темно-зеленый жилет. Увидев Гайвена Ретвальда, он поднял руку и движением двух пальцев приманил его к себе.
Гайвен подошел к юнцу, что был, по всей видимости, старше его самого в несколько раз как минимум, и коротко поклонился. Он догадывался, что лицезреет местного короля, но будучи сам венценосной особой, ронять достоинство не собирался.
– Здравствуй, - сказал ему эльф, стоило наследнику Ретвальдов приблизиться.
– Постой, пожалуйста, возле нас, пока мы будем разговаривать и задавать тебе вопросы.
– Нахальство, с которым вы держитесь, сударь, не делает вам чести, - ответил иберленец сухо. Он понимал, что если позволит обращаться с собой, словно с нерадивой прислугой - нерадивой прислугой местным господам и запомнится. Уроки матери оказались здесь как никогда кстати.
– Вы беседуете с королем сопредельного государства, и потому потрудитесь хотя бы представиться для начала.
– Меня зовут Келих Скегран, из Дома Точащих Землю, - ответил ему сид, не меняя тона, и голос ему был звонок, как журчание воды в весеннем ручье.
– Я повелитель всех фэйри этого мира, а значит, и твой повелитель тоже. Не проявляй со мной дерзость, пока я не посмотрел, голубая или красная твоя кровь.
Не дав показать, что хоть сколько-нибудь впечатлен этими словами, Гайвен обошел говорившего стороной и сам уселся на скамью - оказавшись на равном удалении и от владыки Волшебной Страны, и от Повелителя Бурь. По собранию прокатился легкий ропот, но Король Сумерек никак не высказал своего недовольства - лишь легкая усмешка скользнула по его устам. Зато подал голос Шэграл Крадхейк, и во взгляде, что он направил на своего государя, мелькнула тень почти неприкрытой ненависти:
– Ваше величество, как я уже вас заверил, мой внук - не безграмотный варвар, лишенный всяких представлений об этикете и хорошем тоне. Также он не крепостной и не раб, чтоб заслужить подобное обхождение.
В ответ Келих Скегран поднял длиннопалую руку, ногти на которой были выкрашены в серебряный цвет, и взмахнул ею. Словно огненная вспышка пронеслась по залу, и Гайвен увидел, как Шэграл с трудом подавил вскрик и согнулся в коротком приступе боли.
– Говори, когда я разрешу тебе, вассал, - сказал король мягко.
– Мой благородный совет, - возвысил Келих голос на два тона, - вот перед вами главные герои представления, что приковало к себе наше внимание этим пасмурным днем. Шэграл Крадхейк, известный своим беспокойным нравом; его ручная шавка, Дэлен Дайнер с Неблагого двора; его смертнорожденный отпрыск, Гайвен Ретвальд с холмов Альбиона. Тысячу лет, пусть и с определенными поправками, соблюдался нами договор, заключенный с британским королевским домом, о невмешательстве в дела их государства, известного ныне как Иберлен. С конца последней войны, развязанной все тем же смутьяном, не было прецендентов, подобных нынешнему. Мы поклялись не вмешиваться в делах дикарей; теперь же эта клятва оказалась сломана. Пусть глава Дома Метели скажет слово в свое оправдание, прежде чем я обрушу его и всех его присных в Бездну.
– Мой повелитель, - отец Бердарета-Колдуна заговорил негромко, и в голосе его слышалась легкая хрипотца, словно горло у него пересохло - однако страха по-прежнему не было.
– Могу еще раз покляться тебе, что у меня были основания поступать так, как я поступаю, и изложить причины своих поступков.
– Излагай, я жду.
– Хорошо. Я не буду еще раз озвучивать истоки моего недоверия к человечеству, они известны и без того. Замечу лишь, что последнее время это недоверие усилилось, и не без причины. После того, как Конклав применил в последний раз боевые спутники Антрахта, уничтожив сам себя, минуло уже семь веков - и род людской вновь поднимается из дикости, в которую сам себя обрушил. На просторах европейского континента появилось огнестрельное оружие, пусть пока примитивного типа, а в стенах новых университетов ученые готовятся проникнуть в забытые их предками тайны. Пока их усилия не принесли внятного результата, но пройдет еще самое большее пятьдесят лет - и будет заново открыта паровая машина, а за ней, возможно, и электричество. Вы все знаете, из рассказов ваших отцов и дедов, к чему приводил подобный путь прежде. Я же видел это и сам. Я не желаю наблюдать, как над миром вновь разгорится ядерное пламя. Прежде ваш дед, государь Келих, в содружестве с моим отцом сделали все, дабы не допустить этого - однако наложенные нами запреты давно отринуты и забыты, и развитие наших беспокойных соседей опять сделалось бесконтрольным.
– Я припоминаю, как ты просил меня вмешаться в ход названных сейчас событий. Я обещал тебе, что подумаю над возможностью своего вмешательства, сочтя названную тобой угрозу серьезной. Однако я не разрешал тебе действовать самому.
– Я виноват перед вами, владыка, и вполне признаю свою вину. Я лишь хочу заметить. Мы заключили договор с королями смертных, когда их первым советником был мой брат Эйдан, доказавший свою силу и решимость в поединке со мной. Его потомки оказались слабы и никчемны, и не смогли сами удержать континент в порядке. Несмотря на это, мы во всем придерживались буквы и духа нашего соглашения о невмешательстве, пусть даже Конклав, обязанный изначально выполнять нашу работу по направлению научного прогресса у людей в разумное русло, оказался распущен. Я клянусь, что не нарушил условий Шоненгемского пакта и сегодня.
– Вот как, - король казался позабавленным.
– Устроенный твоим подельником в Тимлейне бардак говорит о другом.
– На это, владыка, с вашего дозволения, пусть ответит Гайвен Ретвальд. Его слова окажутся здесь весомее моих или чьих угодно прочих.
– Твои слова в чем-то могут оказаться весомы, молодой человек?
– спросил владыка Волшебной Страны слегка удивленно, повернувшись к Гайвену лицом.
– Если так, произнеси их.
Что говорить, Гайвен уже придумал - еще покуда ждал те три бесконечных три часа, покуда Айвин явится за ним. Молодой Ретвальд прекрасно понимал, о чем говорят сейчас Повелитель Бурь и король. Когда Война Смутных лет завершилась, тысячу лет назад, и побежденные Эйданом Айтверном фэйри отступили за Каскадные горы, тогдашний Сумеречный Король, по всей видимости дед этого, и Дэглан Кардан заключили меж собой договор, закрывающий Иберлен и все прочие Срединные Земли от любого вторжения со стороны эльфов в их внутренние дела. Существовал однако в этом соглашении один пункт, к которому Гайвен сейчас и собирался прибегнуть.