Король Теней
Шрифт:
Мак спросил у дворецкого, может ли переговорить с хозяином дома, и его препроводили в роскошный кабинет Роби, уставленный книгами в кожаных переплетах, блестящими кубками и наградами, которые его лошади завоевывали на протяжении многих лет. Сам Роби — подтянутый джентльмен среднего роста, пятидесяти с небольшим лет, с седыми волосами, собранными в низкий хвост, и седой козлиной бородкой, оканчивающейся острым навощенным кончиком, — встал из-за стола и жестом пригласил молодого человека войти.
— Визит от Маккавея ДеКея! — воскликнул Роби, пожимая Маку руку. — Это большая честь для меня. О, вы, кажется, хотите вернуть шиллинг с вашей недавней покупки?
—
Роби предложил Маку сесть в одно из двух кресел из воловьей кожи перед его столом и попросил слугу принести бутылку бренди и пару бокалов.
— Приношу извинения за то, что не отправил посыльного заранее, чтобы договориться о встрече, — сказал Мак, когда Роби снова устроился в своем кресле. — Но, как вы уже, наверное, догадываетесь, дело срочное.
— Конечно. Вы ведь купили лошадь, настроенную на самоубийство.
— Сэр?
— Он убивает себя постепенно. О, у него бывают периоды, когда он ест, как и любая нормальная лошадь, но потом снова начинает упрямиться. Это продолжалось с ним весь год. Мне не хотелось выставлять его на аукцион, но у меня действительно не было выбора. Он нанес несколько травм людям и плохо действовал на других животных. Этого я не мог стерпеть, несмотря на все его заслуги. Я также должен сказать, что на моей территории ни одна лошадь никогда не умирала, и я намереваюсь поддерживать этот стандарт. Поэтому аукцион… один шиллинг… и вот вы здесь. Ах! А вот и наш бренди! Бенсон, пожалуйста, налейте нам по бокалу и оставьте бутылку на столе. А теперь скажите мне, Мак, как поживает Рубен и каким представляется будущий сезон для «ДеКей Энтерпрайз»?
Они провели некоторое время, обсуждая предстоящий сезон и скачки в целом. Не зря они были известны как «спорт королей», потому что, пусть люди, чьи лошади участвовали в скачках, и не были королями, суммы они в них вкладывали поистине королевские. Соревнования проводились на частных трассах, принадлежащий богатым спонсорам, которые получали процент от выигрышей. Скачки использовались не только как вид самого богатого развлечения, но и как средство подтверждения своего статуса — элиты из элиты, лучших из лучших.
Мак и Роби говорили об отличных лошадях, которых они видели в действии. Взгляды Роби были намного шире за счет его преклонных лет, но он, как и Мак, легонько посмеивался над тем, как Данстон Дули перепрыгнул через ограждение в Парментере, сбросил своего жокея и устроил всем веселую погоню по окрестным лесам; или над тем, как Сладкий Апрель в поместье лорда Ринггольда решил пожать хвост и броситься в противоположном направлении от других лошадей, в результате чего Ринггольд вырвал на себе остатки волос.
Мак попробовал очень хороший бренди и сказал:
— Я согласен с вашим мнением, что Немезида, возможно, пытается покончить с собой. Но если его намерение действительно таково, то я хотел бы спросить, почему.
Роби сцепил пальцы и нахмурился, продумывая ответ.
— Как я полагаю, Синклер сказал вам, что я купил Немезиду годовалым. До меня дошли слухи, что некий валлиец уходит из спорта, поскольку это стало для него слишком дорого. Что ж, я обнаружил шокирующую сцену, когда посетил ферму этого человека. Он очень мало знал о содержании и благополучии лошадей, особенно о резвых породах, к которым мы привыкли относиться с большим уважением. Откровенно говоря, с Немезидой плохо обращались, почти ежедневно пороли его, в результате чего животное стало злым и нервным. И, скорее всего, обучилось жгучему недоверию к людям.
— Конечно, — сказал Мак. — Это вполне понятно.
— Именно. Как бы то ни было, вопреки совету Синклера, я купил несколько лошадей, включая Немезиду, потому что увидел в них нечто стоящее и подумал, что смогу исправить ошибки в обучении. Из пяти животных, купленных мною в тот день, какое бы то ни было рвение к соревнованиям сохранил только Немезида, остальные вскоре были проданы как рабочие лошади. Вы, наверняка, можете понять, о чем я говорю, когда называю даже годовалого Немезиду «сложным случаем». Он показал себя сильным и быстрым, но в то же время оставался непредсказуемым и, честно говоря, довольно опасным. Но я настаивал на его обучении и, когда я нанял Эндрю Гленнона, все изменилось.
— О? — Брови Мака приподнялись. — И как же?
— Гленнон — вы, вероятно, видели его на гонках или встречались с ним, — стал тренером Немезиды, а после и его жокеем. У него была репутация человека, работающего с трудными лошадьми. — Роби помедлил, чтобы сделать глоток бренди. — Со временем он завоевал доверие Немезиды, хотя пришлось пройти через сложный период. Я думаю, Немезида… Я полагаю, что стоит подобрать слово… «связан» с Эндрю. И эту связь не могут понять те, кто не работает с лошадьми. Именно Эндрю приводил Немезиду к победе в каждом забеге, в котором этот конь выигрывал. Я не скажу, что Эндрю приручил животное, но Немезида уважал его и работал на него.
Роби вздохнул.
Мак почувствовал, что причина, которую он искал, вот-вот прозвучит.
— Но однажды Эндрю выпивал с друзьями в таверне «Красная дверь» в Челмсфорде, как вдруг схватился за грудь, упал со стула и скончался на месте. Это было в конце победного сезона Немезиды. После этой катастрофы лошадь стала поистине неуправляемой. О, мы пытались… видит Бог, мы пытались, но… вы же знаете, что стало с Арчи Куэйлом. После этого на меня оказывали давление и убеждали усыпить лошадь. Я почти это сделал. Но… — Роби поднял глаза, которые были полны боли. — Я понадеялся, что осталась еще хоть какая-то возможность вернуть этой лошади былое величие. Возможно, я был неправ, и вы впустую потратили шиллинг, но, когда я услышал, что лошадь попала к вам и вашему отцу, я подумал… что в конце концов животное окажется закатано в горшок с клеем, потому что «ДеКей Энтерпрайз» не захочет подвергать опасности других своих лошадей и свой персонал так же, как и я. Но вот вы приходите сюда и расспрашиваете о Немезиде. Я вижу, что вы хотите спасти его, я ведь прав?
— В настоящее время я могу сказать, что вижу лишь трудную лошадь, которая не принимает даже протянутое яблоко, — ответил Мак. — Лошадь умрет, если мы не накормим ее. И вы, разумеется, знаете старую поговорку о том, как вести лошадь к воде.
— Как я уже сказал… он планирует самоубийство. — Роби посмотрел на бренди в своем бокале и покрутил его в руках. — Я верю, что лошадь может любить. И верю, что Немезида по-своему любил Эндрю. Полагаю, что, когда Эндрю не вернулся, что-то в лошади умерло. И теперь Немезида хочет завершить этот процесс, потому что все это время он медленно умирал от горя. — Роби допил свой напиток одним глотком. — Надеюсь, вы останетесь на ужин со мной и Мириам? Наша повариха готовит замечательную похлебку из ветчины и кукурузы, а ее яблочное печенье получило местную кулинарную премию. И, если вы не против, у нас есть дополнительная спальня теперь, когда Каллен уехал попытать удачу в Портсмуте.