Король Треф
Шрифт:
— Бабушка Максимила, как ты думаешь, хорошо там Насте с Костей?
Максимила помолчала, пошевелила губами и задумчиво произнесла:
— А вот это, Алеша, от меня закрыто. Пыталась я увидеть, как ее душенька живая ходит по белу свету, и не смогла. Закрыто это от меня как бы стеной облачной. И не пробиться к ней, не услышать.
Она помолчала и со вздохом добавила:
— Как бы худа с ней не приключилось. Там, в миру, греха много… Сама-то она чиста останется в любом вертепе, но от худых людей сохраниться трудно. Силен враг человеческий,
Секач навострил уши, склонив голову набок и вдруг бросился в лес.
Навстречу ему, держа на сгибе руки корзинку, вышла юница лет шестнадцати, одетая в длинный сарафан и стеганую безрукавку. Ее голова была плотно обвязана белым платком, ровной чертой лежавшим на выпуклом загорелом лбу.
Завидев стоявших на поляне перед домом Максимилу и Алешу, она возбужденно заговорила:
— Бабушка Максимила, а я кого в лесу встретила!
— Ну и кого ты там, Алена, встретила, — усмехнувшись, поинтересовался Алеша, — лешего, что ли?
— Тьфу, — возмутилась Максимила, — кто же к ночи лесных поминает? Я что тебе говорила? Смотри, услышит он, как ты его по имени зовешь, и явится к тебе. И спросит, чего звал, а ты ему что ответишь? Руками только разведешь? А он ведь и обидеться может, и тогда — смотри, Алеша — пойдешь в лес, а он на тебя морок напустит, и будешь плутать, пока от голода не иссохнешь.
— Нет, не лешего, — ответила Алена и поставила на землю корзинку, полную лесных ягод, — лешего я вчера видела. Маленький такой, серенький, на палочку опирается. И все кряхтит.
Максимила засмеялась:
— Ври, да складно, Аленушка! Кто же тебе сказал, что он серенький?
Алена стрельнула на Максимилу хитрыми карими глазами и спросила:
— А какой он? Расскажи, бабушка!
— Все тебе расскажи! Вот чаю напьемся, тогда и расскажу. Так кого ты в парме-то повстречала, поведай нам, негодным!
— Медведя, — ответила девочка, — он тоже ягоды собирал. Только я в корзину, а он — прямо в рот.
— У медведя не рот, а пасть, — назидательно произнес Алеша.
— Это у тебя пасть, — ответила Алена и показала ему язык.
— Ну, развоевались, — прервала их Максимила и, обняв за плечи одной рукой Алену, а другой — Алешу, повела их к тому самому дощатому столу под березой, за которым Знахарь рассказывал Насте историю своих бедствий.
Сидя за выскобленным добела щелястым столом, Алена и Алеша смотрели, как Максимила разливает душистый чай с лесными отварами и накладывает на деревянные домодельные тарелки оладьи, загодя нажаренные ею. Пар от чая поднимался в неподвижном вечернем воздухе и переливался в последних лучах солнца розовым светом.
Расставив перед набегавшимися за день чаевниками граненые стаканы с темным, как красное вино, чаем, Максимила уселась во главе стола и, взяв свою старинную глиняную кружку с непонятными узорами, сказала:
— Ну что, Аленушка, хочешь про дяденьку лесного послушать?
— Хочу, бабушка Максимила, — ответила Алена между двумя громкими втягиваниями горячего чая.
При этом она болтала под столом ногами, стараясь задеть колени сидевшего напротив Алеши. Алеша же, держа в руках оладью, намазанную ежевичным вареньем, хмурился и убирал колени в сторону.
— Тогда слушай и не перебивай, — сказала старица и, вздохнув, начала: — Живет дяденька лесной под раскидистой сосной, под березой, под осиной, под корягой, под лесиной, за оврагом, за холмом, для него повсюду дом. Из всего лесного люда…
— Бабушка Максимила, подожди, — прервал ее Алеша и повернул голову в сторону леса.
Секач, сидевший у стола в надежде, что ему, как всегда, что-нибудь перепадет, тоже навострил уши.
По лесу разносился пока еще еле слышный стрекот вертолетного двигателя. Но с каждой секундой он становился чуть громче, и не оставалось сомнений, что в сторону таежного поселения над лесом, разгоняя вечернюю тишину, летит вертолет.
— Бабушка Максимила, это к нам летят, — радостно объявила Алена.
— Видать, к нам, — подтвердила старица и добавила вполголоса: — Да только к нам с добром не летают.
— Что ты сказала, бабушка? — спросила не расслышавшая ее ворчания Алена.
— Ничего, Аленушка, верно, говорю, — к нам летят.
И действительно, через несколько минут из-за темнеющего леса показался уродливый металлический головастик с проклепанными пузатыми боками, над которым яростно рубили воздух несколько железных весел.
Он опустился посреди поляны, и из открывшейся изогнутой двери вылез щеголеватый офицер. Одновременно с ним из другой двери ловко выпрыгнули четверо солдат в пятнистой форме и с игрушечными маленькими автоматами в руках. На их головах были надеты чудные вязаные колпаки с прорезями для глаз и рта. Алене стало смешно, и она захихикала, зажав рот.
Некоторые из поселенцев, услышав шум, вышли из домов, но подходить к дьявольской машине не стали, а наблюдали за происходящим издали.
Офицер тем временем подошел к сидевшим за столом и, не здороваясь, спросил:
— Силычевы здесь живут?
— Добрые люди сперва здороваются, — с достоинством ответила ему старица Максимила.
— Здрасьте, здрасьте, — небрежно отмахнулся офицер, — так Силычевы здесь проживают?
— А мы здесь все Силычевы. Кто тебе нужен, сынок?
— Алексей и Елена.
— Я — Елена, а он — Алексей, — радостно сообщила Алена, довольная тем, что о них знают другие люди.
Офицер странно посмотрел на нее, потом бросил взгляд на Алешу и, обернувшись к стоявшим поодаль странным пятнистым солдатам, махнул им рукой. Солдаты немедленно подошли к столу, и двое из них как-то очень ловко схватили не ожидавших этого Алену и Алешу и по-деловому потащили их к вертолету. Максимила вскочила из-за стола и закричала: