Король, у которого не было сердца. Замок на третьей горе. Книга 1

Соммер Мэри

Джек скучал по бабушке. Приветливая в своей особенной манере, она иногда рассказывала смешные истории про пациентов и практически не находила отклонений у него самого. Она не походила на обычных милых старушек, которые пекут пироги и пытаются откормить внуков до пухлых щёчек, чтобы потом любовно сжимать их пальцами. Бабушка Джека относилась к жизни в целом и к своей семье в частности со здоровой долей сарказма, не стеснялась даже называть сына кретином при всех его заслугах и учёных степенях. Она прожила почти до девяноста лет, так

и не выйдя на пенсию, и умерла во сне с улыбкой на губах, один день не дотянув до дня рождения.

Интересно, какой диагноз Джек заслужил бы сейчас. Удостоился бы похвалы за решительность? Ведь в то время, как отец называл его инфантильным, ленивым и безответственным, бабушка утверждала, что Джек просто ещё не нашёл свой путь.

Но когда это случится – путь его будет выдающимся.

Джек решил заняться выбором судьбы в какой-нибудь другой день. Пока он пораньше ушёл с работы и в поисках нового убежища отправился в университетский парк к дереву свиданий. Это был огромный клён, который стоял здесь не первую сотню лет, а старая скамейка под ним уже для многих поколений служила местом встреч, свиданий, а в отсутствии компании – меланхоличных споров с внутренним голосом.

Вторая бутылка пива почти опустела. Жалость к себе достигла того масштаба, который может оправдать любое действие. Джек потянулся за телефоном и набрал первый номер в списке избранных контактов.

После шести томительных гудков вместо приветствия он услышал грохот.

– Грэйс? У тебя там всё в порядке? – Джек приподнялся в рефлекторном порыве бежать на помощь, но раздавшийся из динамика смех успокоил его.

– В порядке, – Грэйс звучала рассеянно, – это я, растяпа, уронила утюг. Хорошо, что ещё холодный. И не на ногу.

Она вновь рассмеялась.

– Ты, кажется, собираешься куда-то, – Джек вздохнул – так же громко и тягостно, как несколько часов назад профессор Маршал. – Ну ладно, прости, что побеспокоил. Хорошего тебе вечера, Грэйс, не буду мешать.

Не дожидаясь возражений, он сбросил звонок и уставился на телефон. Экран оставался тёмным. Ответного звонка не поступало так долго, что Джек не выдержал и вновь набрал номер.

– Я просто хотел напомнить тебе выключить потом утюг, – пробубнил он в трубку.

– Джек, у тебя что-то случилось? – неуверенно спросила Грэйс.

– А если случилось, ты придёшь? – задал Джек собственный вопрос. Ответа не последовало, но он живо представил себе, как Грэйс нахмурилась и закусила губу. – Ты нужна мне.

В этом признании не было лукавства. Увидеть её сейчас было самым естественным и самым сильным желанием Джека.

– Хорошо, где ты?

Джек мысленно разложил эмоциональную окраску её голоса на составляющие и выделил для себя смятение, беспокойство и – он надеялся – радость от его звонка.

– Под клёном для свиданий.

Грэйс снова не ответила, но Джек знал, что она кивнула. А сам он опять занялся ожиданием. Расправил воротник рубашки, выпил остатки пива и выбросил пустые бутылки в урну. Провёл ладонью по поверхности скамейки, проверив её чистоту, смахнул пушинки одуванчиков и щелчком отправил в полёт божью коровку.

Авторы мотивирующих книг и видеороликов часто предлагают жить в настоящем моменте. Убеждают в красках, что вчера или, тем более, завтра не существует – есть только сейчас. Так вот, сегодняшнее сейчас растянулось для Джека тягучей жевательной резинкой, которая уже потеряла вкус и стала жёсткой, поэтому он с нетерпением ждал, когда наступит завтрашнее сейчас. Он отсчитывал временные отрезки, наблюдая за вяло плетущимися стрелками больших круглых часов, которые венчали главный вход в университет.

Грэйс появилась, когда часовая и минутная стрелки встретились на цифре девять. Она села рядом, молча протянула Джеку тёплый сэндвич с ветчиной и приняла пост наблюдающего за часами. Джек тем временем изучал её колени.

– Ты надела платье, – констатировал он, откусив большой кусок угощения.

Он не подозревал, что у Грэйс в шкафу можно найти что-то, не состоящее из двух штанин. Данный редкий экземпляр василькового цвета был лёгким, свободным и никак не подчёркивающим фигуру, зато когда Грэйс присела, взору открылись её колени.

– И накрасила глаза, – Джек продолжал делиться своими наблюдениями.

– Да, я нарядилась и накрасилась, – ответила Грэйс, – девушки иногда занимаются подобной чепухой. А я всё же осмелюсь причислить себя к девушкам. У меня глаза красивые, между прочим, и ресницы есть.

– И ноги, – подхватил Джек.

– И ноги, – согласилась Грэйс. – И даже грудь. Ну… чуть-чуть.

Джек посмотрел на упомянутую часть тела и уверенным кивком подтвердил её наличие.

– Ты очень красивая, – сказал он.

– Спасибо. Что у тебя произошло?

Его настроение, которое в присутствии Грэйс начало улучшаться, моментально испортилось.

– Отцу доложили, что я бросил медицинскую школу, – быстро выпалил Джек и принялся яростно жевать остаток сэндвича.

– О, – воскликнула Грэйс, – о, Джек, ты в порядке?

– В полном, – подтвердил он. – Теперь я могу проживать свою жизнь так, как пожелаю.

Грэйс взяла его за руку.

– А как бы ты хотел проживать свою жизнь, – спросила она.

– Не знаю, но сейчас меня всё устраивает.

Грэйс неосознанно пересчитывала костяшки его пальцев – от указательного к мизинцу и обратно.

– А если в больнице узнают, что ты не проходишь практику, а просто так не вполне законно у них работаешь? – спросила она боязливо.

Джек разочарованно закатил глаза.

– Эй, от тебя я не хочу слышать никаких нравоучений. Я позвал тебя, потому что нуждался в лучшем друге, а твоя задача – слушать меня, жалеть и гладить по голове, – он лёг на скамейку и положил голову ей на колени. – Можешь приступать.